— Ты просто меня утешаешь, — всхлипнула Сиена. — Только представь себе, я никогда больше не увижу Макса.
— Что-то не припомню, чтобы ты питала к нему теплые чувства, — поддразнил Хантер. — Значит, ты больше волнуешься о Максе, чем обо мне? Ты что, влюбилась в него? — Он нарочно выбрал этот дурашливый тон, чтобы вызвать Сиену на безобидную пикировку. Любой спор лучше моря слез.
— Фу, что за вздор! — немедленно заглотнула наживку Сиена и оттолкнула Хантера. На лице у нее была улыбка. — Я не влюбилась в Макса. Просто жаль, что мы больше никогда с ним не увидимся. Но ты, конечно, волнуешь меня сильнее Макса. — Девочка вздохнула. — Боже, я ненавижу своего отца! Как я тебе завидую, Хантер. Если бы моим отцом был дедушка Дьюк! Ты счастливчик.
Хантер грустно улыбнулся. Не было нужды объяснять Сиене, что Дьюк был плохим отцом своим детям. Девочка и сама это знала.
— Что же нам делать, Хантер? — Слезы вновь наполнили ее глаза. — Я буду так по тебе скучать!
— Ну успокойся же, милая. — Мальчик протянул ей коробку с салфетками. Сиена трубно высморкалась, совершенно того не стесняясь. — Все будет хорошо. Я тоже буду скучать, честное слово. Без тебя в Хэнкок-Парке станет совсем тоскливо.
Сиена обняла Хантера за шею так сильно, что он едва не поперхнулся. Сейчас разница в их возрасте была куда более заметна. Сиена относилась к Хантеру уже не просто как к другу, но как к старшему товарищу, почти взрослому мужчине. Хантер еще больше вырос и окреп, руки обросли мускулами, на щеках виднелась тень щетины. Теперь он куда больше походил на дядю Сиены, нежели на брата, как раньше.
Одноклассницы Сиены, все как одна, были влюблены в Хантера, восхищались его сильным торсом, красивым лицом и волосами. В отличие от Макса, который все еще был угловатым, хотя и привлекательным подростком, Хантер превратился в настоящего мужчину, и Сиена столь же сильно им гордилась, сколь завидовала вниманию, в котором он купался в школе.
— Ты будешь мне писать? — Сиена прислонилась лбом ко лбу Хантера. — Пиши, ладно? Каждый день!
— Без проблем, малышка.
Хантер обвел грустным взглядом спальню Сиены. Его преследовала тревожная мысль, что он дает слишком много обещаний, большинство из которых не сможет выполнить.
Глава 15
Чарлз Мюррей взглянул на часы. Стрелки показывали десять тридцать. Вот-вот должны были огласить завещание Дьюка. Адвокат недоумевал, за каким чертом на слушание пригласили и его.
Чтобы унять волнение, он глянул в окно. Четырьмя этажами ниже бурлила оживленная улица Беверли-Хиллз. Домохозяйки с озабоченными лицами спешили по магазинам. Их многократно подтянутые руками пластических хирургов и наштукатуренные косметикой лица казались лицами близнецов, разнились лишь прически. Чарли мысленно скривился от отвращения. Ему никогда не нравились женщины, делающие себе подтяжки и укорачивающие носы. Они казались ему жертвами какого-то безумного эксперимента.
Он всегда сравнивал таких женщин с Каролин, с ее естественностью, умением подать себя и оставаться привлекательной даже в сорок. Чарлзу было все равно, что на бедрах Каролин после родов остались тоненькие белые полоски растяжек, а грудь давно не рвется из обтягивающих маечек к самому подбородку. Ни один хирург не смог бы дать ей то, чем наградила природа.
Чарли кинул косой взгляд на любовницу, достал из кармана резиновый шарик для снятия напряжения и принялся незаметно мять его в ладони. Расслабиться не удавалось. Каролин сидела рядом с ним, одетая в костюм от «Дольче и Габбана» шоколадного цвета, с прямой, как струна, спиной и безмятежным (с виду) лицом. Напротив нее и Дэвида Роу, за большим круглым столом, сидело все семейство Макмаонов.
Чарлз не мог отогнать мысли о распростертом на столе обнаженном теле любовницы, ее стонах, искаженном страстью лице.
Он снова стиснул пальцами резиновый шарик, пытаясь сосредоточиться на деле.
Итак, в кабинете Дэвида Роу сидели Минни, Пит, Лори и Каролин. В воздухе висело ощутимое напряжение. На улице Макмаонов ждала пресса, рассчитывая выведать, как именно покойный Дьюк распорядился своими деньгами. Кто был ему дороже, любовница или жена? Конечно, завещание было составлено еще десять лет назад, сразу после рождения Хантера, поэтому особых сюрпризов никто не ждал. Однако по Голливуду гуляли неприятные сплетни, которые никто не пресекал, а потому журналисты рыскали вокруг адвокатской конторы в поисках наживы. Каждый рассчитывал на то, что Дьюк успел переписать завещание.
Чарли испытывал смутное беспокойство за Каролин. Конечно, со смерти Дьюка они ни разу не виделись, разве что обменялись парой коротких телефонных звонков, но волнение не оставляло адвоката.
— У меня есть… смутное подозрение, — сказал Чарлз Каролин в последнем разговоре. — Словно Пит что-то задумал. Будь осторожна, хорошо? Следи за ним в оба глаза.
— Мне кажется, милый, что ты слишком много беспокоишься, — беззаботно рассмеялась Каролин. — Все будет в порядке. Ты просто наслушался глупых сплетен. Разве Дэвид не предупредил бы тебя, если бы было о чем волноваться?
— Он не имеет права разглашать содержание завещания до его официального вскрытия. Это незаконно, за это можно лишиться лицензии.
— Да расслабься, малыш! Только представь, что через две недели на мой счет поступит немалая сумма, и мы с тобой сможем ни от кого больше не скрываться!
Но расслабиться Чарли не мог. Для него явилось сюрпризом, что Дэвид пригласил его на слушание. За полчаса до вскрытия завещания в кабинет Чарлза постучала Марлен.
— Дэвид велел тебе присутствовать на чтении. Он ждет тебя в своем кабинете немедленно.
В общем, ничего необычного в подобном приглашении не было. Адвокат имеет право позвать на слушание воли покойного своего помощника. Однако слушать волю Дьюка Макмаона Чарли совершенно не желал. До Дэвида дошли слухи о романе помощника с Каролин, и Чарлз был благодарен начальнику, что тот его не уволил, хотя постоянно чувствовал его неодобрение. Уж не затем ли Дэвид позвал его в свой кабинет, где собрались Макмаоны и Каролин, чтобы заставить помучиться совестью?
— Марлен, ты не могла бы передать мистеру Роу, что у меня… болит голова? — попытался выкрутиться Чарлз.
— Да брось, Чарли, — махнула рукой секретарша. — Не дергайся, все будет нормально. — Она подмигнула. — Думаю, для мисс Беркли твое появление будет в радость.
* * *
— А, Чарли, присаживайся, — без тени улыбки сказал Дэвид Роу, когда помощник вошел в его кабинет. — Думаю, теперь можно приступать.
Чарли кивнул. Единственное свободное кресло стояло между Каролин и его боссом. Тихо сев, он незаметно сжал руку любовницы и коротко кивнул трем черным фигурам напротив.
Пита Чарли видел всего три раза в доме Дьюка, и тот произвел на него неприятное впечатление. Теперь лицо мужчины еще больше осунулось, под глазами залегли серые тени, делавшие его каким-то постаревшим и усталым. С круглым брюшком, нависающим над ремнем брюк, с поникшими плечами и редеющими рыжими волосами, Питер совершенно не походил на отца. Красное лицо безошибочно выдавало в нем гипертоника.
