— Простите, мисс Беркли, — тихо произнес Дэвид, — но, боюсь, Дьюк Макмаон имел право распорядиться своими деньгами по собственному усмотрению.
— Но это нарушение договора! — взвизгнула Каролин. — Я хочу оспорить завещание! Чарли! — Она обернулась к любовнику, который сидел, уронив белокурую голову на руки. — Я! Хочу! Оспорить! Завещание!
— Да пожалуйста! — с улыбкой сказала Минни.
Пит и Лори не мигая смотрели на Каролин. Даже Шеймус встал за спиной Минни, словно побитый молью и временем охранник.
Каролин поняла, что неизбежно проиграет, но все еще трепыхалась:
— Я добьюсь своего!
— Попробуй, — пожала плечами Минни. — Но хочу напомнить, что ты и мой муж никогда не были женаты. У тебя и твоего ублюдка нет никаких прав. Ты должна быть благодарна, что тебя столько лет терпели и обеспечивали, как королеву. — Минни встала. — Впрочем, ты всегда найдешь, в чьих объятиях укрыться от невзгод, не так ли? Думаю, твой юный мальчик на побегушках уже готов предоставить тебе кров и пищу. Конечно, ты привыкла к большей роскоши, но тут уж ничего не поделаешь.
Чарли тоже встал и положил ладони на плечи Каролин. Хотя он вовсе не собирался устраивать семейную жизнь с любовницей и ее сыном, защитить несчастную было его долгом. Кроме того, Минни — эта тихая серая мышка, раздираемая многолетней ненавистью к Каролин, — обозвала его «мальчиком на побегушках». Подобного пренебрежения Чарлз стерпеть не мог.
— Можете быть уверены, мэм, — ухмыльнулся он вдове, — я сделаю все, что в моих силах, чтобы утешить мисс Беркли.
— Кстати, — ощерился Пит на Каролин, надевая пиджак, мы хотим, чтобы ты и твой ублюдок завтра же покинули Хэнкок-Парк.
— Это же смешно! — фыркнула Каролин, сверля Пита взглядом. Даже через стол она чувствовала его неприятное, приторно-сладкое дыханье. — Хэнкок-Парк — дом Хантера. Он и Сиена — как брат с сестрой, и ты это знаешь! Ты не имеешь права выгонять из дома собственного сводного брата!
— Тебе придется убедиться в обратном, детка, — прошипел Пит.
— Ради Бога, подумай о детях! — Каролин уже умоляла. — Как бы сильно ты ни хотел уязвить меня, ты не можешь желать зла своей дочери. Каково ей будет без Хантера?
— Не смей упоминать имя моей дочери! — взревел Питер. — Подумать о детях, да? А когда ты думала о детях, Каролин? Когда ты вообще думала хоть о ком-то, кроме своей драгоценной персоны? Да ты и родила-то своего дрянного сына только ради того, чтобы добраться до денег отца, чертова шлюха! И знаешь что? Не сработало! А теперь я хочу, чтобы моя дочь больше не общалась с твоим мерзким отродьем. Никогда!
— Ну хватит! — вмешался Чарли, делая шаг вперед и буравя Питера взглядом.
Каролин уцепилась за его локоть, чувствуя, что вот-вот упадет.
Меж тем Минни обошла стол и приблизилась к Каролин сбоку, почти вплотную. Медленно натягивая перчатки, она смотрела бывшей сопернице в лицо, не позволяя отвести взгляда. Шестнадцать лет горечи и ненависти изливались из ее обрамленных морщинками глаз в глаза Каролин. Когда-то они обе любили Дьюка.
Почти целую минуту женщины смотрели друг на друга.
— Дьюк узнал о твоей измене, и это его убило, — неожиданно сказала Минни. — Его смерть на твоей совести.
Она резко отвернулась и вышла из кабинета.
Часть вторая
Глава 16
Йоркшир, Англия, июль 1998 года
— Боже, он великолепен. Ты согласна?
Джейни передала журнал Сиене, которая развалилась на диване в доме родителей подруги. Ее ноги были закинуты на ноги Патрика, который приходился Джейни старшим братом и встречался с Сиеной.
— Ну, не знаю… — протянула девушка, стараясь сохранить на лице отсутствие интереса. С обложки июньского «Хелло!» на нее смотрел улыбающийся Хантер. Черные волосы парня были слегка растрепаны, синие глаза хитро прищурены. — Да, выглядит ничего…
Джейни Кэш, одноклассница Сиены, пригласила подругу в йоркширский домик своих родителей, обветшалый, хотя и уютный.
Всего десять дней назад окончилась последняя сессия, а с ней и мучительные годы в застенках школы Святого Хавьера.
Обе девушки все еще не отошли от ужасной вечеринки, которая увенчала окончание экзаменов. Сиена никогда не находила привлекательными деревенские дома, но после недельной попойки ей был необходим отдых. Вместе с Патриком девушки часами таращились в телевизор, поедали шоколадный пудинг, который так часто готовила миссис Кэш, или загорали на лужайке. Присутствие Патрика было для Сиены отдельным бонусом.
Девушка небрежно бросила журнал на пол, обложкой вниз. Ее ужасно раздражало, что лицо Хантера почти отовсюду смотрит на нее этой чуть ироничной улыбкой и что подруги постоянно восхищаются новой звездой. С тех пор как дядя Сиены получил роль Майка Палумбо в «Советнике», самом популярном сериале со времен «Династии», его имя пестрело всюду, доводя девушку до белого каления.
Все знали, что Сиена и Хантер не виделись и не разговаривали почти десять лет, но продолжали расспрашивать о нем, вороша воспоминания и поднимая обиду и горечь, застывшие в душе.
Но больше всего девушка досадовала на то, что Хантер воплощал в жизнь ее мечту. Сиена с детства грезила об актерской карьере, она хотела быть знаменитой на весь мир, и только это и было для нее по-настоящему важным. Ей было недостаточно быть дочерью Пита Макмаона и внучкой Дьюка, нет! Она мечтала о настоящей славе, о великих ролях и толпах поклонников, в восторге выкрикивающих ее имя. Сиене хотелось, чтобы ее обожали, как когда-то Дьюка.
Это она должна была блистать на обложках журналов, а не Хантер! Конечно, Сиена не желала другу зла, и зависть ее не была по-настоящему черной, но разъедала душу, словно червь спелое яблоко. Ей было тяжело читать о Хантере, пробивающемся на вершины Голливуда, в то время как она сама застряла в ненавистной сырой Англии, была вынуждена столько лет торчать в проклятой школе. Отец ожидал, что Сиена поступит в Оксфорд, на медицинский факультет, и не желал слышать возражений. Когда-то Минни не смогла закончить медицинский, а потому Пит хотел воплотить в жизнь мечту матери руками Сиены.
Но Сиена не намерена была становиться врачом! Она ненавидела саму мысль о семи годах колледжа, а затем врачебной практики.
Патрик взял в руки голую ступню Сиены и принялся осторожно массировать. Девушка улыбнулась. Парень, правда, был очень мил. Он инстинктивно чувствовал раздражение Сиены и всегда умел ее успокоить прикосновениями. Похоже, от Патрика не укрылось, что Сиена не любит говорить о Хантере и своем детстве.
Если бы и остальные были столь же тактичны, как он!
После смерти Дьюка Питер не тратил времени попусту: он немедленно сплавил Сиену в Англию, засунув в самую скучную школу страны. Когда Сиена впервые приехала в Хэнкок-Парк на каникулы, Хантера она не застала. Каролин с сыном переехали в скромную квартирку где-то в Лос-Фелис. Девочка умоляла отца дать ей координаты старого друга, затем приставала с той же просьбой к Минни и Лори, затем к Клэр, но никто не сообщил ей адреса Хантера — то ли из страха перед гневом Пита, то ли по какой другой причине.
