Джевдет-бей, облаченный в голубую пижаму с белыми полосками и длинный халат, увидев их, тоже удивился и остановился у двери — сначала, должно быть, хотел уйти незамеченным, но потом понял, что не удастся, и обрадовался, что в такой поздний час нашел себе развлечение. Медленными шагами побрел на свое привычное место.
— Добрый вечер, молодые люди, добрый вечер. Что-то мне нынче не спится.
— Мы, наверное, сильно расшумелись? — спросил Омер.
— Нет-нет. Это от старости. И в желудке какая-то тяжесть. Наверное, переел за ужином, — сказал Джевдет-бей и смущенно прибавил: — Красивая у меня пижама?
— Ничего не скажешь, эфенди, очень красивая! — сказал Мухиттин с насмешливым выражением на лице.
— О чем разговариваете? — спросил Джевдет-бей, аккуратно усаживаясь в любимое кресло. — Ну-ка, расскажите!
— О том, что нужно делать в жизни, — ответил Омер.
— Ишь ты! Ну и что же?
— Пока еще точно не решили.
— Да что же может быть проще? Нужно работать, любить, есть, пить, смеяться!
— Но должна же быть в жизни какая-то цель! Мы как раз об этом спорили.
Джевдет-бей приложил ладонь к уху:
— Цель?
— Да, папа, главная задача всей жизни. Об этом они и говорят, — сказал Рефик.
— И пусть себе говорят. — Джевдет-бей даже не пытался казаться вежливым. — А ты такими вопросами голову себе не забивай. Ты женат. Твои цели теперь понятно какие. Семья и работа. Ну а еще о чем вы тут беседовали?
— Я еще говорил о Саит-бее, — вспомнил вдруг Омер. — Вы знали его отца, Недим-пашу. Вроде бы даже ваша свадьба…
— Да-да. Свадьба была в его особняке, — сказал Джевдет-бей слегка раздраженно. — Рефик, не сочти за труд, сходи-ка вниз и принеси мне каких-нибудь фруктов. Очисти апельсин, что ли.
— Мы с Саит-беем познакомились в поезде.
— Оставь ты этого Саита в покое. Ты вот что скажи: работу себе нашел? Ищи быстрее. И хорошую девушку Ты, хвала Аллаху, парень видный, да еще и с отличным образованием. Да, хорошую девушку тебе надо, хорошую девушку… Вот и ответ на твой вопрос. Вот что важно в жизни!
Рефик ушел на кухню.
Глава 7
ПЕРЕД ТЕМ КАК ОТПРАВИТЬСЯ В ПУТЬ
Омер проснулся от послеобеденного сна и посмотрел на часы. «Что-то я заспался! К Назлы опоздаю!» Спустился по лестнице, посмотрел в окно. На улице светило яркое весеннее солнце, и деревья в саду за особняком выглядели теперь другими, радостными. Вдали виднелось море. Мимо Бакыркёя проплывала баржа. «А я уезжаю в Кемах!» — вспомнил Омер. Он окончательно решил отправиться работать на строительстве железной дороги и подписал с одной компанией контракт, согласно которому должен был участвовать в строительстве туннеля между Кемахом и Эрзинджаном. Контракт предусматривал также и то, что Омер должен вложить в дело свой собственный капитал. Денег для этого у него сейчас было достаточно, но потом могло прийтись туго. Поэтому он хотел продать дом, который сдавала тетя Джемиле, участок земли в том же районе и лавку в Капалычарши. Чтобы обсудить эти планы, Омер должен был съездить к Джемиле-ханым.
В гостиной сидел дядя и играл в безик с соседом.
— А, проснулся! — поприветствовал он Омера и сказал соседу: — Согласен удвоить!
Тетя вязала что-то из шерсти и поглядывала время от времени в окно. Она тоже сказала Омеру:
— Проснулся?
— Мне сейчас пора уезжать, — сказал Омер, зевнул и подумал: «Нужно быть внимательным! Нельзя поддаваться этой расслабляющей атмосфере!»
— К Джемиле-ханым собрался? — спросила тетя.
— Да, хочу поговорить с ней о том доме и о земельном участке.
— Твой дядя уже обсуждал с ней эти вопросы, ну да ладно. Передавай ей от меня привет. Как поживает ее племянница, как бишь ее зовут?..
— Назлы. Ладно, тетушка, я побежал, а то опоздаю. Вернусь вечером.
Тетя, конечно же, не упустила случая расцеловать его на прощание в щеки, как это делала когда-то мама, чем отняла еще немного времени. Омер вышел за дверь, быстрыми шагами пересек сад и подозвал фаэтон. Рядом со станцией пересел в такси. По пути он с грустью думал о том, что скоро придется уехать из Стамбула, но потом начал прокручивать в голове свои планы и замыслы — это действовало на него успокаивающе. Вспомнил дядю, который каждый день — не только по праздникам — играл с соседом в безик, тетю, вечно что-то вяжущую, и сказал себе: «Нельзя становиться таким, как они! И таким, как Рефик. А терпеть, как Мухиттин, я просто не смогу…» Когда машина проезжала по мосту, он подумал о Назлы и начал вспоминать их беседу месячной давности. «Почему она иногда так краснела? Дочь депутата меджлиса… Надо подумать, чем может быть полезен депутат человеку, собирающемуся стать завоевателем…» Он представил себя мужем Назлы и зятем Мухтар-бея. Вот он получает в Анкаре выгодные подряды, зарабатывает огромные деньги, и все смотрят на него с восхищением, а за спиной говорят: «Этому Омер-бею все мало!» Но потом Омер вдруг устыдился своих мыслей. «Ерунда какая-то!» — пробормотал он себе под нос, улыбнулся и стал размышлять о том, что скажет тете Джемиле.
Дверь ему открыла сама тетя. Она была рада его видеть; побранив за то, что долго не появлялся, начала расспрашивать, как поживают тетя и дядя, не замерз ли он по дороге (хотя погода была замечательная) и какой кофе будет пить. Внимательно выслушав его ответы, тетя сообщила, что горничная на сегодня отпросилась, немного на нее пожаловалась и удалилась на кухню готовить кофе. Глядя ей вслед, Омер подумал: «Неужели Назлы сегодня нет?»
За кофе беседовали о том о сем. По просьбе Джемиле-ханым Омер рассказал о здоровье дяди и тети и о том, чем они занимаются. Джемиле-ханым в ответ пожаловалась на свое собственное здоровье, показала опухшие руки и стала рассказывать, как мучает ее ревматизм. Потом, как и ожидал Омер, наступило молчание. Тетя протяжно вздохнула.
И тут Омер быстро-быстро заговорил: скоро он уезжает в Кемах, и ему еще до конца года понадобится изрядная сумма денег; не поможет ли тетя Джемиле подыскать покупателей для лавок, земельных участков и дома, которым они совместно владеют?
— Боже мой! Разве можно вот так сразу все продавать? — ужаснулась Джемиле-ханым.
— Нет, тетушка, не сразу! Но потом точно понадобится все распродать.
— Нет, так не годится! Мой покойный отец говорил: как начнешь продавать имущество, так конца этому не будет.
— Но я же не проедать эти деньги собираюсь! — возразил Омер. — Мне нужно вложить капитал в дело.
— Нехорошо это, нехорошо! — пробормотала тетя, однако в конце концов согласилась помочь чем сможет.
«И зачем я сюда пришел? — думал Омер. — Ничем она мне не поможет. Хотя… Эренкёй она знает неплохо».
— Сынок, а где этот Кемах-то?
