Энди улыбнулся в ответ. Ему было приятно видеть епископа оживленным и решительным.
— Когда я уезжаю? — спросил он.
Вопрос застал епископа врасплох. Он отодвинул полупустую тарелку и отложил нож. Прежде Лод никогда не оставлял недоеденную пищу.
— Утром, — кратко ответил он. У него на глазах показались слезы.
Энди почувствовал комок в горле и опустил глаза.
— Я собирался поручить эту работу Элиоту, — промолвил епископ, — а он куда-то запропастился.
— Он обязательно вернется, — заверил Энди.
— Да я в этом и не сомневаюсь. Элиоту я доверяю. Просто… Я пытался убедить себя, что ты не готов выполнить мое поручение. Но я обманывал себя. Ты вполне готов. Ты справишься с ним не хуже Элиота, а может, и лучше, потому что ты умнее. Видишь ли, на эту работу уйдет несколько месяцев, и мне просто не хотелось тебя отпускать.
Энди покраснел, вертя в руках десертную ложку.
— Думаете, это надолго?
— Люди в Эденфорде непростые. Чтобы завоевать доверие жителей этого городка, тебе потребуется время, но, — епископ Лод ударил по столу пухлой ладошкой, — я не могу ставить личные интересы выше служения Богу. Пусть Господь облегчит твой путь в Эденфорд, Эндрю, и позволит поскорей вернуться ко мне.
Дорога на запад пробудила у Энди тяжелые воспоминания. Прошло всего несколько недель после трагического происшествия в Девоншире. Этой дорогой они возвращались в Лондон вместе с убитым горем епископом. Молодой человек старался не думать о злополучной охоте, но знакомые места рождали в его душе горькие чувства, от которых он с радостью бы избавился.
Юноша решил, что лучший способ отвлечься от неприятных мыслей — думать о предстоящей работе. Он собирался доехать верхом до Бриджуотера, оставить там лошадь и остаток пути пройти пешком. Предстояло преодолеть около тридцати миль через Веллингтон, Халбертон и Тивертон. Такую длинную дорогу он выбрал намеренно: по прибытии в Эденфорд хорошо бы выглядеть утомленным и проголодавшимся. При себе у него имелся черствый хлеб, который за время пути успеет заплесневеть. Это придумал епископ — идею он почерпнул из Библии
[56]
. Энди заинтересовался, не говорится ли там о других хитроумных приемах, ведь их тоже можно взять на вооружение. Он решил впредь посвящать больше времени чтению Священного Писания. С собой он взял Библию для шифровки сообщений, кое-что из одежды и дедову саблю — для защиты от грабителей.
На четвертый день путешествия Энди добрался до Девоншира. Путь пролегал через высокие холмы, откуда открывался великолепный вид на поместья и волнистые равнины. От Тивертона дорога шла вдоль чистой и прозрачной реки Экс, берущей начало в Эксмуре и впадающей в Английский канал ниже Эксетера, главного округа Девоншира. Река сопровождала Энди до конца путешествия — холмистая дорога в Эденфорд тянулась вдоль нее. Слои сланца, видневшиеся в красноватой почве холмов на одном берегу реки, и зеленые возвышенности и поля на другом делали местность очень живописной. Перебравшись через реку по арочному каменному мосту, Энди оказался в Эденфорде.
— Ни с места!
Не успел Энди сойти с моста, как его остановил тучный старик с растрепанными седыми волосами. В руках он держал кремневое ружье. Увидев вооруженного человека, Энди остановился.
— Что тебе здесь нужно? — пропыхтел старик. Он говорил медленно, растягивая слова. При этом он смотрел в сторону, поджав губы и стараясь казаться грозным.
— Честно говоря, никакого дела здесь у меня нет, — ответил Энди. — Я путешественник.
— Где твой дом? — Руки старого сторожа дрожали, и ружье подпрыгивало при каждом слове.
— Можно сказать, что я иду из одного дома в другой.
— Хочешь сказать, у тебя два дома?
Дуло ружья опустилось. Мысль, что у человека может быть два дома, удивила старика. Суровое выражение на его лице сменилось задумчивым.
— Нет, просто сейчас у меня нет дома.
Старик крепко сжал ружье и вновь прицелился.
— Руки вверх! — крикнул он. — Ты арестован!
— Подождите!
Но сторож не собирался ждать.
— Брось саблю! — Он закрыл левый глаз, правым разглядывая Энди через прицел ружья.
Энди медленно опустил дедову саблю на землю и поднял руки.
— От чьего имени вы действуете?
— От своего собственного, чертов парвеню! Я городской сторож.
«Парвеню? — быстро соображал Энди. — Где-то я слышал это слово? Вспомнил! Так называли сэра Фрэнсиса Дрейка. Выскочка. А ведь он был родом из этого захолустья!»
Возможно, человек, на которого направлено дуло ружья, склонен преувеличивать опасность, но Энди очень не нравилось, как трясутся руки сторожа, — более всего юношу тревожил палец на спусковом крючке. Спокойным и чрезвычайно вежливым тоном он спросил:
— Могу я узнать, сэр, в чем моя вина?
— Мой долг — арестовывать всех бродяг, жуликов и нищих.
— А к какому разряду принадлежу я?
Старик не сразу нашелся с ответом.
— Пока не знаю, — промолвил он наконец, — но ты явно из них, это точно. Ладно, пусть решает нотариус.
Судя по всему, туповатый сторож был настроен серьезно, и Энди решил, что будет лучше, если его судьбу решит неведомый ему чиновник.
Нотариусом Эденфорда оказался нелепого вида человек по имени Эмброуз Дадли, живший недалеко от моста в беленом кирпичном доме. Когда старик привел к нему Энди, он сидел за столом с пером в руке и смотрел вдаль поверх очков. Молодому человеку он напомнил школьного учителя.
— Что у тебя, Сайрес? — спросил нотариус сторожа, который подтолкнул Энди к столу.
— По-моему, он мошенник, Эмброуз, — протянул сторож.
— Вот как? — Нотариус начал что-то бодро строчить в конторской книге.
— Я не мошенник, — подал голос Энди.
Нотариус громко вздохнул, перестал писать и поднял глаза, недовольный, что его прервали.
— По крайней мере я себя таковым не считаю, — продолжал Энди. — Что сказано об этом в законе?
Эмброуз фыркнул и вернулся к своей книге. Открыв ее на первых страницах, он ровным голосом прочел: «Мошенником является тот, кто имеет на плече клеймо, выжженное за совершенное преступление», — и снова уткнулся в конторскую книгу.
— Постойте! — закричал Энди. — Значит, я не мошенник!
Нотариус неприязненно поглядел на него.
— Неужели?
— Конечно! Если хотите, можете проверить — у меня нет клейма!
Нотариус вопросительно взглянул на сторожа, тот пожал плечами.
