«Для тебя я опаснее, чем ты предполагаешь», — подумал Энди. Он изо всех сил старался пробудить в своей душе неприязнь к викарию, но это у него плохо получалось.
Мэтьюз распахнул дверь. В глубине комнаты стройная девушка накрывала стол к ужину. Услышав скрип двери, она обернулась, тряхнула головой, отбросив с лица темно-каштановые волосы, подняла на вошедших сияющие карие глаза и тепло улыбнулась. Но, как оказалось мгновение спустя, сердечная улыбка предназначалась только викарию. Когда девушка увидела Энди, лицо ее стало серьезным. На юношу она не произвела особого впечатления.
— Девочки, у меня хорошая новость! — весело объявил Мэтьюз. — Я привел очень симпатичного гостя!
Девушка молча скрестила руки на груди. С ножами в одной руке и с вилками в другой она напоминала вооруженного грифона на рыцарском гербе. В ее глазах застыла тревога.
— Папочка!
Изящное создание спорхнуло вниз по лестнице и бросилось к Мэтьюзу. По фигуре девушки было видно, что она уже не ребенок, но еще достаточно хрупка, чтобы утонуть в отцовских объятиях. Из-за плеча викария она устремила на Энди ярко-синие глаза. Длинные прямые волосы, прекрасный цвет лица и очаровательная улыбка поразили юношу в самое сердце. Молодой человек ощутил столь сильное волнение, что даже испугался. Впервые в жизни Энди Морган понял, что почувствовал Ланселот, когда встретил Гвиневру.
— Мастер Морган, позвольте представить вам мои величайшие сокровища. Это моя старшая дочь, Нелл. — Мэтьюз указал на неулыбчивую особу у стола.
Энди слегка поклонился. Девушка кивнула и сухо произнесла:
— Мастер Морган.
— И вот эта хохотушка, — отец ласково привлек к себе младшую дочь, — ее зовут Дженни. Мы только что отпраздновали ее шестнадцатилетие.
— Мастер Морган, — застенчиво сказала Дженни.
— Рад знакомству с такими очаровательными особами, — галантно произнес Энди.
Нелл сердито фыркнула.
— Папа, можно с тобой поговорить? На кухне?
И, не дожидаясь ответа, она с грохотом поставила посуду на стол и вышла из комнаты.
Если ее резкость и удивила Мэтьюза, он не подал виду.
— Можешь оставить свои вещи здесь, — викарий указал на место рядом с очагом. — Извини.
Дженни последовала за отцом. Ее длинные каштановые волосы раскачивались из стороны в сторону. Прежде чем исчезнуть за дверью, она обернулась и улыбнулась юноше.
Молодой человек остался один в более чем скромном жилище викария. Перед ним была длинная маленькая — почти в два раза меньше спальни Энди в Морган-холле — комната: справа — очаг, слева — узкая лестница, ведущая наверх. На огне очага варился ужин. На обеденном столе горели две свечи. Со второго этажа струился мягкий бледный свет.
Обстановка была очень бедной. Четыре деревянных стула с прямыми спинками стояли рядом с обеденным столом, наполовину накрытым к ужину; еще один стул находился около маленького столика, придвинутого к окну. На этом столике лежали грузила, кружево, ножницы и мотки шерсти. У очага Энди увидел кресло-качалку. На дощатом полу лежал большой тканый ковер.
Энди снял с плеча сумку и положил ее у очага. Он вспомнил о дедовой сабле и подумал, что нужно спросить о ней викария.
Из-за приоткрытой кухонной двери доносился громкий шепот, но Энди не слышал, о чем говорят хозяева. Он хотел было подойти поближе, но потом решил не делать этого.
«Чтобы выведать чужие тайны, нужно притвориться, что они тебя не интересуют, — говорил Элиот. — Не торопись, будь терпелив и дружелюбен, старайся войти в доверие. Только так ты добьешься своего и узнаешь все, что нужно».
Пока рисковать не стоило. Скорей всего, речь шла о нем. Какое бы решение они ни приняли, его наверняка пригласят поужинать.
Он опять вспомнил Элиота. «Самое важное и самое опасное — первая трапеза с жертвой», — наставлял тот. Слово «жертва» оскорбляло слух Энди — речь все-таки идет не о животных. А вот считать себя разведчиком, тайно пробравшимся в лагерь неприятеля, юноше нравилось.
В этот момент в дверях кухни появилась Дженни с оловянными тарелками в руках. Девушка не поднимала глаз на Энди, но озорная улыбка на ее губах говорила о том, что она не забыла о его присутствии. Гибкие девичьи руки проворно расставили тарелки — раз, два, три, четыре! Дженни украдкой взглянула на Энди и зарделась. Когда она заметила, что юноша наблюдает за ней, она поспешно вернулась на кухню.
«Люблю, когда жертва зовет меня к ужину. Она похожа на овцу, которая приглашает волка разделить с ней трапезу. — В ушах Энди вновь зазвучал резкий смех Элиота. — Должен сказать, пуритане любят поесть. А за едой любят поболтать. Поставь перед ними тарелку, и они выложат тебе все свои секреты! А я смотрю на этих простаков и думаю: хороши же они будут с клеймом на щеках!»
— Что же ты ищешь?
Кристофер Мэтьюз положил в рот кусочек баранины и задумчиво начал жевать его. Он ждал ответа на свой вопрос. Скромный ужин состоял из холодного мяса, вареной кукурузы и пшеничного хлеба. Энди только что изложил семье викария свою вымышленную биографию. В основном это была правда, но слегка приукрашенная, рассчитанная на сочувствие слушателей.
Энди признался, что он — сын богатого дворянина, выросший в обстановке постоянных скандалов и ссор. И это было правдой. А вот говоря о том, что его отец пьянствовал и бил близких, молодой человек врал. Лорд Морган пил мало и редко — пара бокалов вина могла свалить его с ног. Представив деда глубоко верующим христианином, Энди тоже погрешил против истины, зато добился своего: викарий приятно удивился, узнав, что отважный адмирал Амос Морган был набожным человеком. Наконец, Энди солгал, что бежал из Морган-холла из-за стычки с отцом, причиной которой якобы стал интерес юноши к религии. По словам Энди, после того как он покинул дом, ему пришлось целый год скитаться по стране. И вот его задержал сторож Эденфорда.
— Не знаю, что я ищу, — ответил Энди хозяину дома. — Правда не знаю.
— А Плимут? Почему ты решил наняться матросом на торговое судно в Плимуте?
Энди пожал плечами, ковыряя остатки кукурузы на тарелке. «Делай вид, что ты смущен и растерян, — поучал его Элиот. — Это они просто обожают. Сразу бросаются тебе на выручку».
Викарий улыбнулся.
— Одно я знаю точно: Господь не зря привел тебя в наш дом.
Мэтьюз сидел во главе стола, по правую руку от Энди. Девушки, расположившись напротив, слушали их разговор. Нелл держалась сдержанно и отчужденно. Дженни неотрывно смотрела на Энди. Лишь когда он поворачивался к ней, она опускала глаза.
— Что бы ни случилось, — горячо проговорил Энди, — я искренне благодарен вам за гостеприимство, — произнося эти слова, он украдкой взглянул на Нелл. Выражение ее лица не изменилось.
— «Страннолюбия не забывайте, ибо через него некоторые, не зная, оказали гостеприимство Ангелам»
[57]
, — вспомнил викарий слова Библии.
