Энди заглянул в чан. Томаса не было видно.
— Прочь с дороги! — закричал он.
— Что ты собираешься делать?
— Я же сказал, прочь с дороги! — снова закричал Энди, пытаясь оттащить великана в сторону. Тот не сдвинулся с места.
— Джеймс! — властно сказал викарий. — Отойди!
Джеймс послушно отошел на край помоста. Энди лег на живот и до плеча погрузил руку в емкость. Каждая клеточка его кожи кричала от боли, однако он, стиснув зубы, продолжал шарить рукой в чане в поисках маленького Томаса. Боль нарастала, пальцы онемели; молодой человек не знал, сумеет ли он вытащить мальчика, даже если отыщет его. Вот он! На мгновение юноше показалось, что он что-то нащупал. Энди сжал пальцы и вытащил руку.
Никого!
Викарий поднялся на платформу к Вильяму. Остальные рабочие толпились вокруг чана. Они держались на почтительном расстоянии от его раскаленных стенок.
— Смотрите! — викарий указал на середину чана. Там показалась маленькая рука. Но она была слишком далеко.
— Здесь есть длинный шест или что-нибудь вроде него? — закричал Энди.
— Вон там, — один из рабочих метнулся в дальний угол красильни.
Но в этот момент детская рука исчезла.
Энди выругался. Обращаясь к Вильяму, он крикнул:
— Натяни ткань потуже!
Вильям схватился за валик. Викарий пришел ему на помощь.
Энди обернулся к Джеймсу:
— Натяните ткань посильнее!
Джеймс сидел, не шевелясь, подперев голову перемазанной в синей краске рукой.
Энди дернул его за руку:
— Джеймс! Слышите меня, Джеймс?! Мне нужна ваша помощь!
Великан бессмысленно взглянул на него. На лбу у него синело большое пятно.
— Он погиб! Я убил своего брата! — судорожно выдохнул он.
— Нет, он жив! — Энди схватил Джеймса за рубашку, пытаясь поставить его на ноги.
Но тот был слишком тяжелым.
— Он жив! — снова закричал Энди. — Помоги мне спасти его!
— Он не погиб? — медленно проговорил Джеймс.
— Если ты мне поможешь, мы спасем его!
Уверенность Энди вернула великана к жизни.
— Натяните ткань потуже! Как можно туже! — командовал Энди.
Джеймс сначала тянул ткань вяло, но потом его движения стали более уверенными и четкими. Полоса сержа поднялась из чана и плотно натянулась.
Энди поднырнул под валик и подошел к самому краю помоста. Он стоял, как ныряльщик, который готовится к прыжку. У него была всего одна попытка, и он не мог позволить себе ошибиться.
Он прыгнул на натянутую полосу ткани. Под его тяжестью она натянулась еще сильнее — Вильям вдвоем с викарием с трудом удерживали валик. Ткань была скользкой и качалась из стороны в сторону. Схватившись за нее руками и зацепившись ногами, Энди изо всех сил пытался не свалиться. Жар от чана поднимался вверх, окутывая его. Юноша чувствовал себя поросенком, которого поджаривают на вертеле.
— Отлично. Теперь опускайте меня, — распорядился он.
Ткань стала медленно опускаться. Энди внимательно смотрел в чан, пытаясь разглядеть Томаса.
— Стоп! — закричал он. — Больше не опускать! — Теперь молодой человек находился всего в нескольких дюймах от горячей синей жидкости. Чтобы не соскользнуть вниз, Энди широко раздвинул ноги и осторожно повернулся направо. Выполняя это нехитрое действие, он едва не свалился в горячий краситель — к счастью, в чан попала только его нога. Поморщившись, он опустил голову на мокрый серж.
— Энди, позволь нам тебя поднять, — умоляюще сказал викарий. — Скорей всего, уже слишком поздно. Мы не хотим потерять еще и тебя.
Энди покачал головой.
— Держите ткань крепче.
Викарий кивнул и еле слышно произнес:
— Помоги ему, Господь!
Энди вновь сунул руку в чан. Ее пронзила жгучая боль. Из глаз юноши градом хлынули слезы, но он, не обращая внимания на боль, продолжал искать маленького Томаса.
Вот он! Энди задел что-то рукой. Слишком далеко! Пытаясь дотянуться до того, что он нащупал, юноша невольно оттолкнул невидимый предмет еще дальше.
— Нет! — закричал он. Боль стала нестерпимой. У него потемнело в глазах. Он изо всех сил старался не потерять сознание. «Если это случится, ты погибнешь», — сказал он себе.
Он старательно тянул руку, но понимал, что есть лишь один способ добраться до Томаса. Ему не хотелось делать это. Очень не хотелось. Энди не знал, способен ли он на такой поступок. «Мальчик мертв. Спасайся сам».
Энди глубоко вдохнул и опустил в чан с горячей жидкостью голову и плечи. Боль стала невыносимой. Горячий краситель проникал в уши, разъедал глаза. Словно издалека молодой человек слышал приглушенные крики людей. Окружившая его тьма была не просто отсутствием света — она была жидкой, горячей и едкой. Энди почувствовал, что теряет сознание. Он сумел преодолеть страх, но еще раз ему вряд ли удастся с собой справиться. А дальше, во тьме, его поджидала сама смерть. Он успел удивиться тому, что даже в этом жару мысль о ней вызвала ощущение холода.
И вдруг он что-то нащупал. Рука. Потом тело. Юноша забыл о боли и крепко схватил мальчика за рубашку. Энди Морган собрал последние силы, вытаскивая из чана маленького Томаса Купера и самого себя.
Последнее, что он запомнил, — странное чувство, будто сотни рук поднимают его из чана.
Глава 15
Первый звук, который услышал Энди, очнувшись после происшествия в красильне, был шорох. Этот звук напомнил ему детство. Вот он лежит вечером в постели, притворяясь спящим. Няня Джулия двигается по комнате бесшумно, стараясь его не разбудить. Даже с закрытыми глазами Энди знал, где она находится и что делает. Скрип кресла-качалки означал, что Джулия сидит за книгой или вяжет. Если она читала, шелестели страницы, а когда она вязала, слышались вздохи. Любимыми звуками Энди были удаляющееся шуршание юбки и скрип закрывающейся двери. Это означало, что ему удалось провести няньку. Можно было перестать ломать комедию, тихонько встать с постели и не ложиться сколько вздумается.
Но это не Морган-холл, и Джулии здесь не было. Совсем рядом кто-то тихонько напевал себе под нос. С его нянькой такого никогда не случалось.
Энди попробовал приоткрыть глаза и тут же скривился от боли: юноше показалось, что в веки вонзились сотни иголок. Боль мгновенно распространилась на щеки и губы и даже на правую руку, когда он захотел ее поднять. Энди застонал и больше не пытался шевелиться. Глаза не открывались, щеки и рука пульсировали от боли.
Шуршание юбки приблизилось к нему, затем быстро отдалилось, и он услышал, как кто-то стремительно сбегает по ступенькам. Снизу раздался приглушенный крик:
