Генерал Арнольд бежал. Подполковник Джеймсон забыл вернуть второго гонца, отправленного в Вест-Пойнт, и он добрался до пункта назначения. Как только Арнольд узнал, что Андре и Исав арестованы, он бросил жену, сел в лодку и устремился вниз по Гудзону к «Грифу».
Предательство Арнольда потрясло жителей колоний и континентальную армию. Многие отказывались верить в то, что герой Квебека добровольно предал свою страну. Но доказательства были неопровержимы. Генерал Вашингтон кипел от ярости. Однако до Арнольда ему было не добраться. Но народ не должен остаться без отмщения. Для этого имелись майор Джон Андре и Исав Морган.
Вашингтон горел желанием как можно быстрее покончить с этой некрасивой историей. Из Норт-Кастла в Таппан пленники отправились в сопровождении тяжеловооруженных пехотинцев; майор Джон Андре и Исав Морган должны были предстать перед собранием старших офицеров.
И снова Андре и Исав скакали верхом, и снова их руки были связаны. Вот только на этот раз они не играли никаких ролей. Скрывать больше нечего. Их судьба зависела от одного человека — Джорджа Вашингтона.
Суда не будет. Секретных агентов выслушают, доказательства рассмотрят, старшие офицеры изложат командующему свое мнение. Но приговор вынесет Вашингтон. Исава и Андре утешало одно: Вашингтон слыл человеком сострадательным.
— Стой!
Конвой замер.
— Нет, только гляньте!
В голове колонны что-то происходило. Несколько офицеров, сопровождавших пленников, подъехали к двигавшимся им навстречу людям. Ропот нарастал. К пленникам направлялись три солдата и сержант. Вокруг них образовалось нечто вроде свиты. Чем ближе они подходили, тем шире улыбался Джон Андре.
— Как в столовой Абигайль, — пробормотал он. Мрачное выражение покинуло его лицо, оно смягчилось.
Рядом с лошадью Исава остановилась его зеркальная копия — Джейкоб. И все вокруг, даже четыре бесстрастных конвоира, принялись изумленно переводить взгляды с одного брата на другого. Слышались восклицания: удивительно! жутко! точно отражения!
Некоторое время Джейкоб упрашивал командира конвоя позволить ему поговорить с братом. Молодой человек клятвенно обещал вернуть пленника целым и невредимым через десять минут. Но офицеру этого было недостаточно. Тогда один солдат, пришедший с Джейкобом, поручился за него, сказав, что они вместе воевали при Саратоге. И даже после этого офицер колебался — слишком уж серьезным было предъявленное Исаву обвинение. Наконец Джейкоб прибег к последнему доводу. «Вполне возможно, — сказал он, — это моя последняя встреча с братом». Офицер сдался.
Исав и Джейкоб стояли на берегу реки Гудзон. Два конвоира расположились чуть выше, прямо над их головами. Они повернулись к братьям спиной. Конвоирам было приказано обеспечить молодым людям максимальное уединение. Если пленник попытается бежать, Джейкоб подаст сигнал тревоги. В этом случае конвой будет стрелять на поражение.
Первые несколько минут братья молча разглядывали друг друга. Один — в американской форме, с мушкетом в руках, другой — в гражданском платье. Исав потирал затекшие запястья — с него сняли веревки.
— Ты похудел, — заметил Джейкоб.
— Армейская жизнь. А ты выглядишь хорошо. Говорят, тебя ранили.
— Несерьезно.
— Что слышно об отце? Он по-прежнему во Франции?
Джейкоб покачал головой.
— Он в Бостоне.
— Как мама? Мерси? — Исав сам удивился тому, как легко он произнес имя бывшей возлюбленной. Теперь его сердце безраздельно принадлежало Абигайль.
— Мама чувствует себя относительно хорошо и Мерси тоже.
— Что ты имеешь в виду, употребив слово «относительно»?
Джейкоб побагровел.
— Да как у тебя совести хватает задавать такие вопросы после того, что ты сделал с Мерси и мамой?! — крикнул он.
Эта вспышка была такой неожиданной, что даже конвоиры оглянулись. Не увидев ничего из ряда вон выходящего, они снова повернулись к братьям спинами.
— Я не сделал ничего такого, чтобы их расстроить, — твердо сказал Исав. — Я поступил так, как счел нужным.
— Да ты сам-то себя слышишь?! Ты сделал все возможное, чтобы их огорчить! Ты мог войти в дом и поговорить с ними, мог написать отцу. Так нет: ты, как тать, прокрался в библиотеку и украл Библию… А еще стал предателем. Ты опозорил Морганов на века! Ты хоть понимаешь, что после твоего побега мой командир проверяет меня десять раз на дню? Люди больше не доверяют Морганам. Из-за тебя на нас клеймо предателей!
Для Исава это было ударом. До этой минуты он ни разу не задумывался над тем, как скажется на близких его переход на сторону врага.
— Я не мог больше врать самому себе. Я англичанин. И всегда им был.
— Ты предатель и всегда им был. И сейчас ты получишь за предательство сполна. Мне жаль тебя.
Эти слова удивили их обоих. Мир стремительно менялся, и все же некоторые вещи оставались неизменными. Близнецы всегда думали по-разному.
— Я с радостью приму то, что мне суждено, — сказал Исав. — Но во имя Господа Бога прошу тебя сделать для меня одну вещь.
Джейкоб скептически глянул на брата.
— Майор Андре… Он хороший человек, преданный друг. Поверь, он не совершал никаких преступлений. Он выполнял свой долг.
— Согласен… хороший человек.
— Помоги ему бежать.
— Ты не в себе.
— Джейкоб, умоляю. Выполни мою единственную просьбу. Это будет несправедливо, если с ним что-то случится. Поговори с командиром конвоя. Пусть он позволит тебе присоединиться к его отряду, а там…
— Нет.
— Мы отвлечем внимание…
— Нет!
— …и он сможет убежать.
— Я сказал: нет!
Исав огорченно глянул на брата.
— Ты ведь никогда не изменишься, правда? Ты переполнен сознанием своей добродетели. В твоей душе не осталось места для сострадания.
— Верно! И знаешь почему? Сострадать бессмысленно. Те, кто знает, что есть правда, воюют за нее. Они создадут свою страну!
— Ты ошибаешься. Готов поспорить: частичка сострадания в тебе все-таки есть. Возможно, размером с горчичное семечко, но есть.
— О чем это ты?
— Сейчас объясню. — Исав глянул вверх, на конвоиров. Они по-прежнему стояли к ним спиной. — Сейчас я повернусь и побегу вдоль реки, потом найду лодку и доберусь до «Грифа».
— Не будь идиотом.
— И ты позволишь мне сбежать — ведь я делаю это не для себя. Для своего друга. Если мне удастся добраться до генерала Клинтона, возможно, он согласиться обменять меня (или даже меня и Арнольда) на Андре. Неплохая сделка, верно?
— Я не позволю тебе сбежать.
