«Может, Настена и права. Такое вполне может случиться, — мрачно подумал Седой, вспомнив свою недавнюю стычку с Костылем. — Он способен полезть на рожон». Но признать, что его авторитет поколеблен, Седой не мог.
— Ты, Настя, говори, да не заговаривайся! — одернул он любовницу, бросив на нее тяжелый взгляд. — Знаешь ведь, у меня с теми, кто «не боится», — скривил рот в злобной усмешке, — разговор короткий. Живыми закопаю!
Понурый вид Насти говорил, что она по-прежнему не верит Костылю ни на грош. И Седой, чтобы ее приободрить полушутя добавил:
— Но раз ты так доверяешь своей интуевине, то я, пожалуй, поручу Цыгану следить за каждым шагом Костыля и пусть выведает его тайные планы. Они давно в контрах, и красавчик, — он ехидно усмехнулся, — охотно подставит ножку мокрушнику.
Решив на этом закончить разговор, он встал и, напустив на себя важность, сказал на прощание:
— Ладно, Настена, больше об этом не беспокойся! Иди и делай, что тебе поручено! Хотелось бы с тобой пообщаться, — притворно вздохнул он, чтобы ее не обидеть, — но никак не могу: нужно ехать по важному делу. Если с Костылем будет что-то не так, Цыган даст тебе знать, — крикнул он ей уже вдогонку.
Глава 9
Измена Насти
Получив секретное задание от своего главаря, Сашка Цыган испытывал двойственное чувство. Он был рад разоблачить Костыля, которого не любил и считал виновником целого ряда их неудач. Но в то же время ему претило то, что для этого придется кривить душой и «настучать» на товарища. Настроение было муторное.
— Я уверен, что ты прав, и этот гад нас снова подведет, — покривившись, сказал он главарю, когда они сидели один на один в кабинете Коновалова. — Но трудно мне притворяться. Мне легче замочить падлу, чем это!
— Вот этого как раз делать не надо! — жестко произнес главарь. — Мне и так тяжело бороться с отмороженной братвой, за самовольство хочу наказать Костыля, а тут и ты еще с ним сцепишься!
Он бросил тяжелый взгляд на смуглого красавца и усмехнулся.
— Еще неизвестно, как для тебя это дельце обернется. Вполне можешь попортить свой фейс, и бабы любить не будут. Оставь его лучше мне, — добавил он с мстительным блеском в глазах. — Я проучу Костыля, как идти против моей воли. Да так, чтобы другим было неповадно!
Цыган больше главарю не перечил, но решил все же комедию не ломать, а постараться выведать тайные замыслы своего недруга исподволь. «Лучше всего — это сблизиться с его дружком Хирургом. Вот у кого можно все узнать, — решил он. — Надо только суметь его разговорить». И случай ему вскоре представился.
Опасаясь «засветиться» в общественных и людных местах, Башун предпочитал проводить все совещания с подельниками на квартире у Екатерины Воронцовой. И на этот раз он пригласил Цыгана, чтобы обговорить с ним все детали предстоящей операции, и особо — маршрут ухода от возможного преследования. «Напрасно я согласился на участие красавчика в этом деле, — сверлило его голову резонное сомнение. — Как бы чего у нас с ним не вышло. Сейчас опять начнем спорить». Когда раздался звонок в прихожей, он пошел открывать и был недоволен, что вместо ожидаемого Цыгана увидел своего друга Фоменко.
— Ты чего это с утра заявился? — не скрывая досады, пробурчал Башун. — И почему рожа кислая? Ко мне сейчас Сашка Цыган должен прийти. У нас с ним деловой разговор.
— Вчера с Софочкой перебрали, голова у меня трещит. В общем, поправить здоровье надо, — без обиняков признался Хирург. — Она сейчас без работы, да и у меня, как знаешь, с бабками туго. Одним словом, выставляй, что у тебя есть! Я вам с Цыганом не помешаю.
«Налить, что ли, ему стакан? — подумал Костыль, но тут же отказался от этой мысли. — Нет! Тогда от него уже не отделаешься. А мне ни к чему, чтобы он присутствовал при нашем разговоре. Будет помехой — у нас с Цыганом до всякого может дойти!» Поэтому вслух возразил:
— Ничего не выйдет, Серега! Спиртного в доме — хоть шаром покати, да и с Цыганом у меня крутой разговор намечается. Ты не усидишь, встревать будешь и помешаешь мне с ним разобраться. Могу лишь дать на выпивку из тех, — он самодовольно ухмыльнулся, — что подкинула мне Катюша за труды праведные.
— Ладно, как-нибудь перебьюсь, — не скрывая обиды, отказался Фоменко. — Не хватало еще, чтобы Катерина содержала двоих. Да меня Софа загрызет, если об этом узнает!
Он гордо повернулся и, не удерживаемый Башуном, вышел, раздумывая над тем, где бы ему опохмелиться. Решение этой проблемы настолько завладело его мыслями, что, выйдя из дома, он не заметил подъехавшего на машине Цыгана. Так бы они и разошлись, если бы Сашка, выскочив из нее, не окрикнул:
— Эй, Хирург! Ты чего шатаешься? Часом, не заболел?
— Здорово, Цыган! Угадал, болею я, — узнав его, хмуро отозвался Фоменко, — Вот надеялся поправить здоровье у друга, а он меня выставил на улицу, — не сдержав обиды, пожаловался он. — Иди, он тебя ждет!
Сообразив, что за болезнь мучит с утра Хирурга, как и то, что его друг не дал ему опохмелиться, сообразительный Цыган обрадовался неожиданной удаче. «Выходит, что обиделся он на Костыля. Это мне на руку! — пришла ему в голову дельная мысль. — Надо ковать железо, пока горячо!»
— Ничего, обождет! Дело не такое срочное, как у тебя, — дружески улыбнулся он «страдальцу». — Его можно и отложить. Тебя ведь Серегой кличут?
— Ну да, Сергеем, — подтвердил Фоменко и с надеждой спросил: — А у тебя есть что мне предложить?
— Само собой! Меня тоже эта болезнь часто мучит, — весело подмигнул ему Сашка. — Поедем в наш кабак, я там тебя быстро вылечу!
— А как быть с Костылем? Он же тебя ждет, — удивился Фоменко, — Сказал мне, что у вас с ним важный деловой разговор.
— Это верно, разговор важный, но пару часиков подождать может, — небрежно бросил Цыган. — Я это беру на себя! Позвоню из кабака и скажу, что задержался из-за того, — он снова весело подмигнул Хирургу, — что друга надо было срочно выручить. Разве не так?
— Все так, — благодарно взглянул на него Фоменко. — Поедем поскорее! — уже не в силах терпеть, поторопил он Цыгана. — Век не забуду!
В ресторан «На Лесной», несмотря на неурочный час, их пропустили, так как Цыгана там хорошо знали. Проблем с выпивкой не было, а закуски им особо не требовалось. Официант быстро приготовил столик в укромном уголке, и, когда водрузил на нем запотевший графинчик с водкой, глаза у Фоменко ожили, и даже голова стала болеть меньше.
— А я-то считал, что вы с Костылем такие кореша — водой не разольешь, — счел нужным подлить масла в огонь Цыган в ожидании, когда им принесут закуску. — Чего это вдруг он для тебя водяры пожалел?
— Наверное, его Катерина ругает за то, что часто забегаю выпить, — стараясь скрыть злость, сказал Фоменко и, как бы оправдывая приятеля, добавил: — Мы ведь с ним оба сидим на шее у своих баб, пока не войдем в дело. А Седой что-то все тянет.
