Хэппи перебила ее:
— Клайв болел? Я не знала.
— У него были приступы кашля, как обычно, но как-то ночью он не мог остановиться, поэтому пришлось вызвать судового врача, он дал ему лекарство. Кашель прекратился, но его трепала лихорадка, и ребра болели. Клайв называет это кашлем курильщика.
— Я не согласна, — заявила Хэппи, любившая разговоры на медицинские темы, — дома у нее была целая полка популярных книг по медицине. — Что думает Клайв, не имеет никакого значения. Важно, что считают доктора. Ему нужно сходить к врачу, Роксанна.
— Именно это и сказал ему врач на корабле, но Клайв такой упрямый, так до сих пор и не сходил. По-моему, в этом доме он чувствует себя хорошо.
Ну, и не только поэтому, подумала Салли и едва заметно улыбнулась.
— Клайв сказал, что у тебя, Хэппи, есть какой-то особый рецепт шоколадного торта. Хотела его у тебя попросить. Ты же знаешь, я люблю готовить.
— С радостью поделюсь с тобой. Дай карандаш и бумагу — напишу прямо сейчас. По части шоколада у братьев царит полное согласие.
— Да, домашней она не выглядит, но кто знает, — сказала Хэппи, когда две гостьи ехали вместе домой.
— Она быстро учится. Ты обратила внимание на то, что она сказала про деньги? Клайв ее преображает. У нее даже речь меняется. За все время, пока мы у нее сидели, она ни разу не чертыхнулась.
— Скоро она станет слишком элегантной для нас с тобой, — рассмеялась Хэппи. — Ты бы слышала меня вчера вечером, когда я треснулась локтем о край ванны. — Она помолчала. — Неловко получилось — я не знала, что Клайв болел во время поездки. Это все Йен виноват. Его так раздражает этот брак, что он практически не говорит о Клайве. И это при том, что Йен никогда не придавал значения сословным предрассудкам. Понять не могу, почему он так себя ведет. Он даже не был в новом доме Клайва, а прошло уже больше месяца после их возвращения. Почти все уже там побывали. Понятно, что всем любопытно, но все равно…
— Он как-нибудь это объясняет?
— Как-то однажды намекнул на покупку жен, и, мол, раз это кому-то нравится, то удачи ему.
— Надеюсь на это для Клайва и ей желаю того же. Она не может не нравиться. Мне по крайней мере она симпатична. — И, возвращаясь к женитьбе Клайва, Салли добавила: — Нет, это все же удивительно. Дэн думал, что он вообще не женится. А я думала, что это может произойти, но позже, и что он приведет какую-нибудь интеллектуалку из библиотеки или лаборатории.
— Что ж, поживем — увидим, что и как будет, — в своей осторожной манере проговорила Хэппи.
В просторной, с большим зеркалом гардеробной Роксанна разглядывала себя со всех сторон. Клайв был прав. Простота выглядит богаче. И скривилась, вспомнив свою красную атласную блузку, слишком скользкую, слишком кричащую, слишком низко вырезанную, которая была на ней во время их первого ужина. Простой белый лен, стоивший в три раза дороже, гораздо больше шел к цвету ее кожи, фигуре и волосам.
Осторожно, чтобы не запачкать одежду помадой, Роксанна разделась и убрала костюм. Три стены гардеробной были увешаны нарядами — шелк, хлопок, лен, костюм из шотландского твида уже готов для осени, кожаный пиджак, купленный в Италии, а также туфли, сумочки и светлая соломенная шляпа, в которой она была в день бракосочетания. Три-четыре раза в день ее тянуло зайти сюда и снова полюбоваться на все эти красивые вещи, принадлежавшие ей. Созерцание их делало ее такой счастливой! Как она сказала, это было похоже на сон.
Однако, когда просыпаешься после таких снов, не всегда чувствуешь себя счастливой… А если быть честной, то чувствует она себя отвратительно. Словно украла все это. А может, так и есть? Неужели он верит, что она вышла за него по безумной любви? Или что каждый вечер ждет не дождется, когда они отправятся в постель? Не так-то легко постоянно маскировать истинные чувства улыбкой и изображать бурную страсть. Да, чувствует она себя отвратительно.
Роксанна подошла к окну, уставилась на голубые ели, посаженные вдоль лужайки. Красивые деревья…
Но с другой стороны, до тех пор, пока он не знает правды, так ли уж плохо она поступила? Бедняга. Он так старается ей угодить. Он такой добрый. И в ответ тоже хочется быть доброй. Она никогда не причинит ему боль, никогда не лишит счастья. Это все равно что отнять у ребенка конфету. Нет. Она станет угождать ему всеми возможными способами. Она щедро расплатится по своему счету.
Сегодняшняя встреча прошла очень хорошо. Приятные женщины, совсем не высокомерные, хотя многие другие на их месте задирали бы нос.
Конечно, потребовалось некоторое усилие, чтобы держаться естественно перед женой Йена. Роксанну вдруг снова охватило это неприятное ощущение. Забавно, что раньше она никогда не думала об этой женщине. Но встретиться с ней лицом к лицу — это совсем другое. Тем не менее подобные вещи происходят каждый день. Жена приезжает на вечеринку в контору и здоровается с вежливой секретаршей мужа…
Вот было бы здорово иметь и этот дом, и Йена! Роксанне стало трудно дышать. Как все могло бы повернуться, если б только он захотел… Что же на него нашло? Ведь им было так хорошо вместе, они жить не могли друг без друга. Ну вот, теперь она разволновалась. Надо успокоиться.
Переодевшись в шорты и майку, Роксанна вышла на улицу и легла с журналом в гамак. Стало чуть прохладнее, очарование окружающей природы действовало умиротворяюще. Постепенно смятение в душе стало утихать. В конце концов, нельзя же иметь все, не так ли? Поэтому она немного полежит с закрытыми глазами, а потом пойдет готовить шоколадный торт — сюрприз для Клайва. Так приятно видеть, с каким наслаждением он уписывает сладкое.
— Так-так, Спящая красавица. Проснись, сука!
Йен — в костюме, с дипломатом, который он поставил на землю, — стоял, сложив руки на груди и злобно на нее глядя. На какую-то секунду Роксанне показалось, что он ее ударит.
— Не надо этого испуганного вида, я не собираюсь тебя убивать, хотя следовало бы. Но ты не стоишь того, чтобы провести остаток жизни в тюрьме, — сказал он.
Сердце ее билось оглушительно, как паровой молот, все тело покалывало.
— Ну так что, скажешь что-нибудь в свое оправдание?
Ей пришлось облизать губы, во рту пересохло так, что поначалу она не могла произнести ни слова.
— Могу задать тебе тот же вопрос.
— Валяй, спрашивай. Про себя могу сказать одно: я никогда тебе не лгал. Никогда не обманывал. Говорил что думал, и мои слова означали именно то, что я хотел сказать.
Он стоял, словно ее господин — губы плотно сжаты, глаза мечут молнии. Он подавлял ее. Как всегда. Но внезапно Роксанна осмелела.
— Я тоже никогда тебя не обманывала. В тот последний вечер я сказала тебе, что, если ты не хочешь на мне жениться, можешь убираться к черту. Просто и ясно, Йен.
— И тогда ты сделала это. Обманула бедного Клайва. Низкий обман!
