— Ты уверен, что вы с Йеном сможете разговаривать?
— Мы не дети, и нам придется. Можем встретиться в твоем доме в любой день на этой неделе.
Клайв напрягся. Он еще ни с кем не разговаривал с тех пор, как час назад из его палаты вышли два врача.
— Не на этой неделе, Дэн, — ответил он, гадая, как прозвучат слова, которые он произнесет вслух. — Когда у тебя воспаление легких, то, естественно, тебе делают рентген. В правом легком нашли пятно, довольно большое. Поэтому у меня взяли биопсию. Это рак.
Рак. Вот оно что.
— Мой врач пригласил пульмонолога, они недавно были у меня. Придется удалять легкое.
В расширившихся глазах Дэна отразилась печаль. Было ясно, что он искренне сочувствует. Многие в подобных ситуациях просто изображают соответствующие эмоции. Просто изображают, подумал Клайв.
— Я сказал ему, что хочу знать правду. Если есть метастазы, я хочу это знать, и он дал мне слово.
— Не забегай вперед, — мягко проговорил Дэн и дотронулся до руки Клайва. — Гораздо чаще подобные вещи оборачиваются к лучшему, чем к худшему. Это подтверждено статистикой.
— Вечный оптимист Дэн, — улыбнулся Клайв.
— Нет, я реалист. Могу я что-нибудь для тебя сделать, что необходимо?
— Только одно. С минуты на минуту здесь будет Роксанна. Я хочу сказать ей сам, наедине. Бедная девочка…
— Я не пророню ни слова.
— Скажи, как моя Тина? Последние несколько недель я так скучаю по ней и по Розали.
— С ней все хорошо. Она много ездит на Розали.
— Прекрасно, но я знаю, что она будет счастлива снова проехаться со мной. Я люблю эту малышку. Как только я встану на ноги, она приедет ко мне в Ред-Хилл, дом уже готов. Как видишь, оптимизм заразителен, Дэн.
Глава 12
Сентябрь 1990 года
Клайв продолговатым белым свертком лежал на кровати, подсоединенный к аппаратуре с помощью разных трубок. К его руке тянулась трубочка капельницы. Из области ребер по трубочке побольше отходила желтоватая жидкость, слегка окрашенная кровью. Через трубку во рту Клайв был подсоединен к аппарату искусственного дыхания, который издавал мягкий ритмичный звук. Йен с жалостью смотрел на брата. Он как будто сделался меньше, усох, лицо землистого цвета. А чего ожидать от человека, которому только что удалили легкое? Бедняга. Он этого не заслужил.
Умоляющим взглядом Клайв указал на трубку во рту.
— Еще рано, мистер Грей, — мягко проговорила сестра. — Через двадцать четыре часа мы ее уберем, и вы сможете говорить все, что пожелаете.
Перепуганная Роксанна сидела у кровати. Йен не видел ее с того дня, как приезжал к ним и застал ее в гамаке, в шортах и майке. Сегодня она была истинной леди из пригорода, сдержанная и красивая в сером осеннем костюме, с шарфом кораллового цвета на плечах. Понимавший толк в женских нарядах, он сразу же отметил ее прекрасную темно-коричневую сумочку и туфли, простые золотые серьги и бледный лак ногтей. Вспомнив длинные темно-красные ногти, которые она старательно выставляла, кладя руку на скатерть, он внутренне улыбнулся. Он всегда знал, что она быстро все постигает, но это была прямо-таки космическая скорость.
— Бедный, — скорбно пробормотала она, — бедный мой. Ты потерял, наверное, фунтов десять. Но в понедельник тебя выпишут, и я тебя откормлю. Я варю прекрасный картофельный суп. Я принесу завтра, если тебе позволят его съесть.
— В понедельник? — резко переспросил Йен. — Кто сказал про понедельник?
— Врач, конечно, а что?
Он встал и пошел к двери.
— Мне нужно с ним поговорить. Пойду посмотрю, здесь ли он.
— Тебе нет нужды это делать. Я уже с ним поговорила, я жена Клайва.
— А я его брат, — по-прежнему резко сказал Йен.
— Я знаю, что вы уже говорили с миссис Грей… — произнести этот титул оказалось нелегко, — но она его жена всего три месяца, а я его брат всю жизнь.
Когда врач поднял брови, Йен понял, что говорит с излишней резкостью, что он унижает Роксанну. Но одна мысль о том, что она занимает место жены при мужчине по фамилии Грей, ранила его как ножом. Его чувство ответственности за брата, чувство кровных уз граничило с крайностью. Он смягчил тон:
— Вы удалили ему легкое, поэтому, естественно, мой вопрос о прогнозе на будущее.
Врач ответил четко:
— Пятно в легком мистера Грея оказалось карциномой, как вы знаете. Когда мы удалили легкое, мы удалили также и узелки в воротах легкого. Мы абсолютно уверены, что сделали все чисто, избавились в области легких от всего.
— Значит, все в порядке?
— Не совсем. Чтобы закрепить успех, ему нужно пройти курс химиотерапии. В течение двух или трех месяцев. И естественно, мы будем наблюдать его, проводить обследования, брать анализы. Если с течением времени мы ничего не выявим, то сможем поздравить себя с тем, что добились успеха.
— И это означает полное исцеление? Вы это хотите сказать?
— Мистер Грей, в человеческом теле всегда может остаться одна-единственная микроскопическая клетка, которую невозможно заметить. Но если после нескольких сложных анализов, которые существуют в настоящее время, мы ничего не найдем, то подтвердим положительный результат и возрадуемся.
— Прекрасно. Я хочу сообщить отцу что-нибудь обнадеживающее. Он сейчас отдыхает в Европе, а мой брат категорически запретил мне говорить ему что-либо, что может заставить его вернуться домой.
В палате медсестра обтирала лицо Клайва прохладной водой. Роксанна с Йеном наблюдали за ее действиями, чувствуя себя лишними.
— Мне кажется, — сказала сестра, — что он скоро заснет. Вам незачем здесь оставаться. С ним все будет в порядке.
— В таком случае я поеду, — сказал Йен. — Телефоны миссис Грей и мой у вас есть, если что — звоните.
— Ты не мог бы подвезти меня домой, Йен? — попросила Роксанна. — Я без машины. Да, дорогой, — объяснила она Клайву, вопросительно поднявшему брови, — обе наши машины вышли из строя. Твоя все еще в ремонте, а в моей сегодня утром сел аккумулятор. Приезда механика нужно было ждать полтора часа, а я хотела приехать сюда, поэтому вызвала такси. Так ты подвезешь меня, Йен?
— Разумеется, без проблем.
Как бы не так! Получасовая поездка, во время которой надо о чем-то с ней говорить. Ему сказать было нечего, он уже сказал все, что хотел.
Он с презрением смотрел и слушал, как она нежно прощается с мужем. Тихонько выйдя в коридор, Роксанна прошептала:
— Бедный Клайв. Он так ужасно выглядит.
— А чего ты ожидала от человека, который перенес такую операцию?
— У тебя нет сердца. Он выглядит ужасно, и я за него переживаю.
