Да, все это так. Но никогда нельзя быть ни в чем вполне уверенным. Ведь он ведет очень опасную игру. Адам вспомнил, как однажды приехал к Рэнди рано утром, чтобы позавтракать с ней, а в результате опоздал на важное утреннее совещание. Да, он ведет весьма опасную игру… хотя эта игра по-своему возбуждает и увлекает.
– Мы прекрасно провели время на выставке, – рассказывала Маргарет. – Конечно, это не та выставка, на которой мы с тобой когда-то были в Нью-Йорке… ох, сколько лет прошло с тех пор… но у нас мне тоже очень понравилось. Мы разговаривали с владельцами овчарок… Ой, ты, наверное, голоден? Ужин будет на столе через пять минут. Я приготовила твой любимый кукурузный суп.
– Я не хочу есть.
– Захочешь, как только сядешь за стол. Неудивительно, что у тебя нет аппетита, такой чудесный день ты проторчал в душном офисе. Кстати, Дэнни хочет поговорить с тобой.
– Папа, я вот что подумал. Зак уже старый, а когда он умрет, Руфусу будет очень одиноко.
– Не спеши хоронить беднягу Зака.
– Папа, я был бы рад, если бы Зак жил хоть сто лет, но он долго не протянет.
– К сожалению, это правда.
– Так, может, нам завести еще одну собаку?
– Когда? Сейчас или после смерти Зака?
Дэнни признался, что с удовольствием взял бы щенка сейчас. Адам ответил, что надо спросить у мамы.
– Не возражаю, – отозвалась Маргарет, слышавшая их разговор. – Придется купить подстилку и миску.
– Мама, правда? Ты согласна? Спасибо, мамочка!
– Только с одним условием. Щенка возьмем летом, когда начнутся школьные каникулы. Потому что сейчас нас целыми днями не бывает дома, и им некому заниматься.
– Хорошо. Значит, следующим летом. Договорились?
– Договорились.
Адам поймал себя на том, что наблюдает за своей семьей как бы со стороны.
– Ты совсем ничего не ешь, – заметила Маргарет.
– Так устал, что есть не хочется.
– Ладно, не заставляй себя. Может, посидишь в кресле в гостиной и послушаешь, как играет Джулия? А позже, глядишь, и аппетит появится.
Адам ушел в гостиную, где задремал в кресле под убаюкивающую мелодию Листа. Очнувшись, он услышал разговор Маргарет и Меган.
– Тебе понравились подарки, которые прислала нам Найна? – спросила Меган.
– Да. Я вообще очень рада, что вы так дружны.
– А как мы можем дружить, если не видимся с ней? Она ведь больше не приедет сюда, да?
– Это зависит только от Найны.
Адаму не хотелось касаться этой болезненной темы. Последние три месяца после демонстративного отъезда Найны он вообще старался не думать о ней. Однако это не получалось. Поначалу Найна и Маргарет еще переписывались. Найна обвинила Маргарет в том, что та сказала ей «непростительные» слова. На что Маргарет ответила, что просто хотела дать совет, поскольку чувствовала, да и сейчас чувствует, что Найна совершает непоправимую ошибку. Разговор о Найне возникал множество раз, да и как же могло быть иначе, если все считали Найну членом семьи. Маргарет деликатно объяснила детям, почему Найна больше не приезжает к ним.
– У меня болит сердце за нее, да и за всех нас, потому что мы скучаем без нее, – сказала Маргарет.
Как-то, оставшись наедине с мужем, Маргарет спросила, почему иногда ей кажется, что он придерживается другого мнения относительно поведения Найны.
– Не знаю. Возможно, я не считаю нужным обсуждать то, что уже свершилось, – ответил Адам, понимая, что лукавит. – В любом случае мы должны меньше говорить об этом в присутствии детей.
– А что делать, если они все время спрашивают? Мы ведь никогда от них ничего не скрывали, и потом, в таком возрасте они уже должны знать, что случается в жизни.
И вот сейчас, полулежа в кресле и прислушиваясь к разговору Маргарет и Меган, Адам подумал: «Разве я могу осуждать Найну, когда сам веду двойную жизнь? Нет, скорее не двойную, а половинчатую, потому что полноценной жизни у меня нет. Когда я с Рэнди, меня тянет домой, а когда я дома, меня тянет к Рэнди…»
– О, ты проснулся, – заметила Маргарет. – Хорошо, что поспал. Может, теперь все-таки поешь? Я могу разогреть суп, или хочешь салат с яичницей?
«Господи, какая же она добрая!» – подумал Адам. Хотя он весь день пил и ел, ему не хотелось обижать жену отказом.
– Я бы съел суп.
– Вот и хорошо. А я составлю тебе компанию.
Адам ел на кухне вкусный суп под любящим взглядом жены и чувствовал себя ничтожеством, грязью под ногами этой святой женщины.
Позже, наверху, Маргарет вышла из ванной в новой красной шифоновой ночной сорочке и остановилась в дверях спальни, ожидая реакции Адама.
– Уж не на танцы ли ты собралась? – пошутил он.
– Тебе нравится?
– Очень.
Маргарет приступила к ежедневному вечернему ритуалу: присела у трюмо и стала расчесывать волосы.
– Я ведь почти никогда не носила красное. Говорят, рыжеволосым красное совсем не идет. А по-моему, ничего.
– Тебе все к лицу.
– Ну ладно. – Маргарет отложила расческу. – У нас обоих был длинный и трудный день. Так что выключаем свет и спим, да?
И тут, к изумлению Адама, она спустила с плеч бретельки, и ночная сорочка соскользнула к ее ногам.
До Адама дошло, что ему следовало бы выразить восхищение туалетом жены. Надо было самому снять с нее ночную сорочку. Но, к сожалению, он не сделал этого.
Во взгляде Маргарет безошибочно читался призыв, поэтому Адам решил приласкать ее. Когда жена легла рядом с ним, он обнял ее и притянул к себе. Шепча нежные слова, она прильнула к нему всем телом.
Но ничего не произошло. Последнее время они бывали близки все реже и реже, и Адам со страхом ожидал того момента, когда его совсем перестанет тянуть к Маргарет. И вот, похоже, такой момент наступил. Ему вполне хватало сексуальных отношений с Рэнди, поэтому и не возникало других желаний.
Чувство вины и стыд отняли у Адама последние силы, и он пробормотал:
– Я не могу. Прости, не могу.
Маргарет попыталась поцеловать его, попыталась…
Лишь несколько часов назад в бассейне, а потом на полу перед камином Адам был полон энергии, а сейчас только шептал:
– Прости, я слишком устал.
Маргарет отодвинулась, легла на спину, взяла Адама за руку и промолвила успокаивающим тоном:
– Не волнуйся, я все понимаю.
«О Господи, она еще старается утешить меня!» – мелькнуло в голове Адама.
Некоторое время они лежали молча, потом Маргарет сказала:
– Все же надо выяснить, почему ты всегда так устаешь.
