Возникали и другие вопросы. Удалось бы ей пресечь все это, если бы она узнала? Ведь такое не происходит с первой встречи. Или происходит? Эта женщина приехала сюда, чтобы увидеть Адама. А он… Как в химии, реакции протекают по определенным законам.
Только с первыми лучами солнца Маргарет наконец уснула.
Когда она проснулась, полуденное солнце светило в окно. В доме слышались голоса и обычные звуки. Маргарет не сразу сообразила, что сегодня воскресенье и у нее болит голова. Адам потребовал развода. Вскочив с постели, она подбежала к зеркалу. Ее поразили распухшие веки. Первым побуждением было вернуться в постель и зарыться в подушку, чтобы никто не видел ее отчаяния. Но тут в дверь постучала Меган, и Маргарет поняла, что скрывать свое состояние не только глупо, но и невозможно.
– Я так долго ждала, пока ты проснешься, – сказала Меган.
– Я ужасно выгляжу, да? – спросила Маргарет.
– Ничего. Умойся холодной водой и надень солнцезащитные очки.
– Мне надо принять душ и одеться.
– Мама, мне не следовало говорить об этой женщине?
– Ты поступила правильно.
– Но теперь нас ждут неприятности?
– Надеюсь, что нет.
– Расскажешь, что происходит?
– Пока нет. Меган, я слышала голос отца на крыльце. С кем он разговаривал?
– С дядей Фредом, который совершает свою воскресную прогулку. Мама, ты, наверное, хочешь есть?
– Нет, спасибо. Если захочу, я сама себе что-нибудь приготовлю.
– На улице тепло, почти как летом. Я собиралась поиграть в теннис с Бетси. Но, может, я нужна тебе?
– Нет, дорогая. Иди играй и развлекайся.
Стоя под душем, Маргарет плакала, и слезы смешивались со струями воды. Как он мог так поступить с Меган? Ей семнадцать лет, а ее в такой чудесный весенний день терзает страх.
Открыв окно ванной, располагавшееся над крыльцом, Маргарет услышала голоса двух мужчин.
– Постарайся хотя бы больше не расстраивать ее, – проговорил Фред.
– Господи, да я совсем не хотел огорчать ее. Просто так получилось. Никто из нас не был счастлив все эти годы. А почему, я не знаю.
– Тут нет ничего сложного, Адам. Во всяком случае, с твоей стороны все очень просто. Ты влюбился по уши.
– Мне не нравится твой саркастический тон, Фред. Любовь существует, и тебе это известно.
– Все зависит от того, какой смысл ты вкладываешь в это слово. Извини, но некоторые люди ошибочно принимают за любовь зуд в паху.
Маргарет никогда не слышала от Фреда таких выражений.
– Фред, если ты пришел сюда, чтобы доставить мне лишние неприятности, то лучше уйди.
– Если бы я хотел доставить тебе неприятности, то мог бы сделать это давным-давно. Ты даже не подозреваешь, сколько раз я видел тебя с этой женщиной.
В разговоре возникла пауза; слабая и дрожащая Маргарет ждала продолжения.
– Какого черта ты приперся сюда в такую рань? – осведомился Адам. – Тебе позвонила Маргарет?
– Нет, мне позвонила Меган.
– Меган ничего не знает об этом.
– Она знает больше, чем ты полагаешь. А об остальном догадывается.
– Если по-твоему, Фред, ты делаешь благое дело, то ошибаешься, поскольку все осложняешь. Ты вмешиваешься в нашу жизнь, и я прошу тебя уйти. Ты стоишь на крыльце моего дома, куда я тебя не приглашал.
Охваченная гневом, Маргарет высунулась из окна и крикнула:
– Как ты смеешь прогонять Фреда! Это и мой дом! Я сейчас спущусь!
Поспешно надев старый свитер и юбку, она появилась на крыльце в домашних шлепанцах, с растрепанными волосами и без солнцезащитных очков.
– Может, нам стоит зайти в дом? – предложил Фред, увидев ее.
– Да, я выгляжу ужасно, – сказала Маргарет. – Но что поделаешь, если и в душе у меня творится бог знает что.
На полу в гостиной валялась газета, которую выронил Адам, произнеся слово «развод».
– Он сказал тебе? Адам хочет развестись со мной, – обратилась Маргарет к Фреду.
Фред нахмурился.
– Сказал. Но я этого не понимаю.
Фред и Маргарет посмотрели на Адама.
– Да, это намерение шокирует. Развод кажется вам чем-то ужасным, а мне – нет. Вот если бы вы оказались в моей ситуации…
– Да при чем тут твоя ситуация?.. Ты не смеешь так поступать, – заявил Фред.
– Мы с Маргарет не были счастливы…
– Ты говорил мне об этом. Но дело касается не только вас двоих. Есть еще трое детей, которым не хочется жить в разбитой семье.
– Разбитой! Ты говоришь так, будто мы больше никогда не увидимся и не скажем ни слова друг другу. Я остаюсь их отцом. На детях это не отразится.
– Отцом, который ушел из дома и живет с другой женщиной, – презрительно бросил Фред.
Адам вскочил с кресла и направился к двери, но Фред опередил его и загородил выход.
– Нет, Адам, ты так просто отсюда не уйдешь.
– Неужели? Разве ты вправе руководить моими действиями?
– За Маргарет некому заступиться. Я знаю вас обоих очень давно, поэтому считаю себя участником этой трагедии. Садись, и давай поговорим. То, что ты скажешь, не выйдет за стены этой комнаты.
Фред Дэвис сейчас как будто всем распоряжался. Маргарет никогда не слышала, чтобы он когда-либо говорил таким властным тоном, особенно с Адамом, нетерпимым к этому. Но сейчас, несмотря на свою браваду, Адам сносил обвинения. Он сидел угрюмый, покрасневший, и Маргарет подумала, что такое выражение, наверное, бывало у Адама после разносов Дженкса или Рамзи.
– До определенного времени ты жил и вел себя как благородный человек, – начал Фред.
Стоя над Адамом и Маргарет, Фред походил на врача, дающего указания пациенту. Глядя на него, Маргарет испытала облегчение и подумала: «Я верю, что ты направишь Адама на путь истинный, поскольку знаешь, как это сделать».
Из груды фотографий, лежавших на столе, Фред выбрал ту, на которой были изображены Меган, Джулия и Дэнни.
– Взгляни на них. Сколько бы времени ты ни проводил с ними после того, как оставишь их мать, посмеешь ли ты смотреть им в глаза? Как объяснишь, почему бросил их мать? Потому что влюбился? Ведь это неубедительно, правда?
Адам молчал. Тогда Фред взял со стола другую фотографию.
– Если не ошибаюсь, это твоя мать, да? Я хорошо помню, что она была очень дружна с Маргарет. Как по-твоему, что она сказала бы о твоем намерении развестись?
Адам иронически хмыкнул.
– Моя мать? Да она убила бы меня.
– Не сомневаюсь, – сухо бросил Фред. Некоторое время он внимательно разглядывал фотографию Изабеллы. – Наверное, в те времена люди были другими, – тихо промолвил он, словно обращаясь к самому себе. И, повернувшись к Адаму, снова заговорил резким тоном: – Хорошо, давай поговорим. Начнем с самого начала.
