– Нет, дорогая, ты не можешь ненавидеть музыку. И я хочу, чтобы ты продолжила уроки. Вот увидишь, ты снова почувствуешь себя счастливой, как и прежде.
– Не хочу. Я рассказала папе, и сначала он тоже заявил, что я не должна бросать музыку. А потом согласился, что раз уж у меня появилось отвращение к музыке, то надо бросать занятия. – Джулия всхлипнула.
«Он просто морочит детям голову, – подумала Маргарет. – Подлаживается к ним. Поезжайте в Йосемитский заповедник. Заводи щенка. Бросай заниматься музыкой. Делайте все, что хотите. Только спросите папу, и он вам все позволит».
– А Джулия всегда плачет, – наябедничал Дэнни. – Когда мы бываем у папы, она сидит все время с печальным лицом, пока он не развеселит ее.
– Заткнись и оставь меня в покое, – огрызнулась Джулия. – Или я убью тебя.
– Дожили, нечего сказать, – буркнула Меган. – Будь я поумнее, каждый вечер оставалась бы ужинать у Бетси.
Найна поднялась.
– Пока вы тут бросаетесь друг на друга, как гиены, я, пожалуй, поем попкорн. Ваша добрая мама специально ходила за ним по жаре в магазин, но вы не заслужили его.
Дети моментально притихли. Упреки Найны, любимой ими и немногим старше, чем они, всегда утихомиривали детей. Маргарет бросила на Найну благодарный взгляд.
Накал постепенно спал, и Меган сменила тему разговора:
– Сестра Бетси на Рождество выходит замуж.
– Это здорово. А тебя пригласили? – спросила Найна.
– Конечно. Джоан даже попросила меня быть подружкой невесты.
– Но ты ведь не ее подруга, а Бетси, – удивилась Маргарет.
– Думаю, Джоан посоветовала так поступить ее мать, желая сделать мне что-то приятное. Нас жалеют все соседи.
Атмосфера вновь начала накаляться.
– Меган, на мой взгляд, в этом нет ничего плохого. Надеюсь, ты поблагодарила их?
– Да, мама, поблагодарила. Но отказалась.
– Отказалась? Почему?
– Потому что мне не нравятся свадьбы. Сначала я считала их экстравагантным шоу, а теперь – лицемерным спектаклем. К чему все эти торжества, клятвы верности, если мужчина все равно бросает женщину, когда находит ту, которая кажется ему лучше. – Глаза Меган блестели, она боролась со слезами.
Маргарет подумала, что по вине Адама у девочки уже в таком возрасте появились разочарование и цинизм.
– Так нельзя рассуждать, – возразила она. – Ведь не каждый брак распадается.
– Пятьдесят процентов, мама. Каждый второй.
– И все же надо жить с надеждой.
– Да, мама, я знаю, что ты оптимистка. Ты из тех, кто говорит, что стакан наполовину полный, а не наполовину пустой.
– Если уж речь зашла о стаканах, то как насчет того, чтобы убрать со стола? – вмешалась Найна. – Маргарет, ты посиди на крыльце, а мы наведем порядок на кухне.
Маргарет не стала возражать. Уходя, она услышала слова Найны:
– Ваша мама очень устает, и вам следует понимать это. Вы тоже здорово устали, хотя и не осознаете этого. Внутренняя усталость в ваших головах, и вы выплескиваете друг на друга свои отрицательные эмоции. Все понятно, но делайте это за стенами дома, чтобы не огорчать маму. Хватит с нее. Понятно? А теперь моем посуду и идем смотреть телевизор. Несмотря ни на что, мы по-прежнему единая семья.
«Господи, благослови Найну!» – подумала Маргарет.
* * *
– Вам надо уехать, – как-то посоветовала Найна. – Отдохнете и смените обстановку.
– Это исключено. Я не могу позволить себе ничего подобного. Он, – Найна отметила про себя, что Маргарет теперь почти никогда не называет Адама по имени, – знает, что летом во время каникул я ничего не зарабатываю, и все же сократил сумму выплат. Мой адвокат говорит, что это обычное явление. И уладить денежный вопрос можно либо по взаимному соглашению, либо через суд. Так что я должна крутиться на те деньги, которые имею. Что и делаю.
– Надеюсь, твой адвокат – человек осведомленный.
– Да. И он очень хороший, сдержанный, зря слов на ветер не бросает, проявляет сочувствие. Мне он действительно нравится, что облегчает наши встречи. Фред оказал мне хорошую услугу.
– Позволь мне дать тебе денег взаймы, чтобы вы уехали на несколько дней на озеро или в какое-то другое место.
– Спасибо, но Джулия два раза в неделю ходит к психологу, а у меня только начинается юридическая волокита. Считается, что организовать свадьбу – большая работа. А по-моему, это пустяки по сравнению с разводом.
«И Кейт говорил то же самое», – подумала Найна и вздрогнула.
Внезапно Маргарет протянула руки к Найне и спросила умоляющим тоном:
– Скажи мне честно, скажи правду, ты ведь выросла здесь. В чем я поступала неправильно?
– Я никогда не замечала ничего такого, что могла бы назвать твоей ошибкой. Но я не видела, чтобы и Адам совершал ошибки.
– В каждой ситуации есть две стороны, я понимаю это и потому все время размышляю. Может, я слишком упряма?
Найна улыбнулась:
– Не более, чем Адам.
– Или слишком много внимания уделяла детям, а не ему?
– Мне так не казалось.
– Наверное, до конца своей жизни я буду допытываться, в чем моя ошибка, но так и не найду ее.
Грустная улыбка Маргарет отнюдь не обманула Найну. Она видела, как у Маргарет дрожат руки, как та похудела и осунулась.
– Маргарет, меня беспокоит твое здоровье. Не пойти ли тебе к врачу?
– Я уже ходила. Доктор Фарли сказал, что у меня типичные симптомы. Это все нервы. Нервы. – Маргарет усмехнулась. – Я пыталась придумать подходящее название для этой болезни. Может, «синдром расставания» или «синдром брошенных жен»? Спина болит, кожа увядает, волосы вылезают. Сейчас я тебе покажу.
– Не надо.
– Проснувшись после того, как он ушел, я не поверила, что такое случилось. Я прожила с ним половину жизни, вернее, всю взрослую жизнь… И что толку? Люди умирают от рака, а я сама разъедаю свою душу. Ты не жалуешься, но я знаю, что у тебя тоже трудные времена. Стало ли тебе хоть чуточку легче?
– Да, гораздо легче, – ответила Найна и подумала: «Что мое горе по сравнению с ее горем!»
Маргарет подошла к столу, на котором стояли семейные фотографии.
– Все забываю убрать их. У меня было великолепное свадебное платье. Изабелла сшила его своими руками. Ты была слишком мала, чтобы оценить, как оно прекрасно.
– И все же я помню это платье. – Найна подумала, что Маргарет смотрит на свою свадебную фотографию, как смотрят на фотографию покойного. Хотя… ведь та доверчивая и любящая невеста действительно умерла.
– Ладно, надо убрать ее на чердак вместе с платьем. Может, лет через сто кто-то из моих внуков захочет из любопытства взглянуть, как я выглядела.
