Тут и Женька мой в обмен мечтами вступил.
— Я тоже Юльку отдыхать повезу, — сказал он, а я сразу
подумала:
«Что, уже есть повод? Тоже замоталась и потому тоже злая?»
Жаль, нельзя это было вслух сказать, однако Женька
продолжил:
— Юлька о кругосветном путешествии мечтает, вот туда путёвки
и возьму.
Пупс отнёсся к такой мечте скептически.
— Крутовато, — сказал он, — с первого раза может и не
хватить.
— Значит повезу со второго раза, — ответил Евгений и
добавил: — Все равно мне деваться некуда.
Фраза эта лишила меня равновесия и покоя. Передать не могу,
как я разволновалась.
«Почему это ему деваться некуда? — распереживалась я. — На
что это он намекает? Не на то ли, что Юлька беременна? Господи, если она ему
родит, тогда конец! Мне их не развести!»
Горе испытала, сидя под дверью кухни, невероятное. Уж не
знаю, как и пережила бы, когда бы Архангельский не свернул этот пошлый разговор
и не перешёл к делу.
— Все, мужики, — сказал он, — хватит мечтать, пора считать
«капусту».
Я бросила горевать и превратилась в уши.
Глава 8
Неожиданно для меня инициативу перехватил Тосин Тасик, из
чего я поняла, что в деле, которое мужики замыслили, зачинщик он.
— Значит так, — пытаясь придать своему писклявому голосу
басовитость и деловитость, начал Тасик. — Я тут все обмозговал и разработал
стратегический план. Ну, вы сами в курсе…
Я думала он о деле говорить начнёт, но он продолжил
довольно-таки неожиданно.
— Вы сами в курсе, у меня опыт и организаторские
способности, — закончил он, с чем мужики тут же не согласились.
— Ага, — съязвил мой Евгений, — способности по организации
отъезда твоей Тоськи к месту службы. И то, исключительно в целях минимизации
продалбывания мозгов. Вот я в бизнесе…
Но хвастануть ему не удалось.
— Да что ты в бизнесе понимаешь?! — возмутился Тасик. — Ты
всего лишь бережёшь чужое добро, а у меня целая фирма… — Тут он запнулся: — Хм.
Была, но зато какие доходы, какие проекты, коллектив.
— Тоже были, — на мой взгляд, очень к месту вставил Пупс.
— Я людей сплотил! — затравленно взвизгнул Тасик, на что тут
же последовал ответ.
— Значит ты хороший плотник. Вот теперь и будешь лесом
заниматься, — хохотнул Архангельский, решительно перехватывая инициативу.
Остальные дружным смехом его намерения одобрили и
поддержали.
— Значит так, — дипломатично заявил Архангельский, — Тасик…
То бишь, Станислав, не обижайся, ты, значит, у нас молоток и все тут правильно
говорил, только так дела не делаются.
Я сразу потерялась в догадках какие там у них не делаются
дела. Хоть убейте меня, от этого придурковатого Станислава я ничего о делах
пока не услышала, как уши в сторону кухни не направляла — что-то плёл про
стратегический план и про свои способности. Если это и есть дела, так какую же
они собрались считать «капусту»?
Однако, Архангельский продолжил и сразу свет пролил.
— Раз уж мы решили заниматься деревообработкой в России, —
важно изрёк он, — то и действовать нужно по-русски. Виктор, ты смотрел, что там
с экономикой вырисовывается у Тасика?
— Вырисовывается рентабельность сто пятьдесят четыре
процента, — тоном доки отозвался Пупс, зашуршав бумагами.
— И это все? — разочарованно вопросил Архангельский.
Я с трудом под дверью усидела. Что за лохи? Куда они лезут?
Пролетят, как обычно, а платить будут их несчастные жены.
И Женька, дурак, туда же, за этими простофилями тянется,
вместе с ними и пролетит…
Эх, как чешутся мои кулаки!
Но с другой стороны, если он пролетит, то платить будет
Юлька, а она очень платить не любит, пожалуй, ещё больше Тамарки. Значит с
Женькой развод. Ха! И ещё какой!
«Ох и погонит она его!» — размечталась я.
— Совсем же неплохо, Иван, — вступил в разговор мой Женька.
Лёгкий на помине, будто слышал, что о нем подумала. Хотя, в
последнее время, с тех пор как мы расстались, о нем думаю постоянно.
— Совсем неплохо? Конечно, — пренебрежительно подтвердил
Архангельский. — После всех раздач как раз на сигареты без фильтра хватит. И то
не всем.
Мужики загудели, а он начал считать, зная его привычки,
уверена, обязательно загибая пальцы.
— Налоговой дать нужно? — спросил он.
— Нужно, — нехотя подтвердили мужики.
— Это раз, — открыл счёт Архангельский. — Природоохране
нужно?
Все примолкли, но опытный Пупс подтвердил:
— Нужно.
— Это два, — продолжил счёт Архангельский. —
Санэпидемстанции нужно?
— Ну это грабёж! — возмутился Даня. — Санэпидемам-то зачем?
— Нужно-нужно, — заверил Пупс, и Даня умолк, а Архангельский
продолжил:
— Это три. Ментам ещё, пожарным… Скажите спасибо, что рэкет
отпадает. В общем, семеро с ложкой ждут не дождутся, и рентабельностью в сто
пятьдесят процентов никак не обойтись. Нужно процентов четыреста, на худой
конец триста пятьдесят, не меньше. И это я берусь обеспечить.
Мужики замолчали, поражённые грандиозностью замыслов
Архангельского, Пупс же бросился лихорадочно производить подсчёты, громко
щёлкая клавишам своего старого раздолбанного калькулятора, как кастаньетами.
Заявление Архангельского так впечатлило Даню, что тот
внезапно его зауважал и перешёл к непривычно официальному обращению.
— А как же, Иван Фёдорович, ты собираешься триста пятьдесят
процентов обеспечить? — с непередаваемым пиететом спросил он.
— Господа, вы не видели меня в деле! — с беспрецедентной
наглостью заявил Архангельский, от чего у меня душа в пятки ушла.
«Ну-у, теперь Маруся его точно убьёт, — подумала я. —
Конечно убьёт, когда за долги продаст свою квартиру. Больше ей нечего
продавать, новую-то машину своему Ване она ещё не купила, а за старую много не
возьмёшь.»
Распереживалась я уже не на шутку, уже хотела выскочить из
засады и загубить на корню их глупую затею, но в этот момент Пупс нарушил
молчание.
— Ваня, — грустно сказал он, — такая рентабельность даже при
продаже оружия большая редкость. Может торговля наркотиками это позволяет, но
только без посредников. А в деревообработке для достижения поставленной тобой
цели нужно делать продукцию из воздуха и без энергозатрат.
