«Если эти комбинаторы пролетят, — ужаснулась я, — Тамарка
точно сойдёт с ума. От горя. А если не пролетят, все равно сойдёт с ума, но…
тоже от горя. Ха, если Даня заработает „лимон“, то выходит, что Тамарка
неправа: Даня оказался её умней, хотя Тамарка столько лет убеждала мужа, что
нет его тупей на свете.»
И тут мне в голову пришло, что совсем не о том я думаю. Не о
Тамарке надо переживать, а о себе. Если Женька заработает миллион, он же
отнесёт его Юльке!
Юльке, а не мне!
Это само по себе горе, но дело даже и не в том. Отсутствие у
меня Женькиного миллиона я легко переживу — ведь жила же как-то до этого, — а
вот факт, что Женька на веки достался Юльке, просто до смерти бесит меня. По
доброй воле Юлька от мужа миллионера не откажется. Не убивать же её.
Короче, решила я бизнесу этому помешать. Решила и дальше
слушала разговор совсем под другим углом: почему-то уверена уже была, что у
этих недотёп все получится. Теперь я не критиковала их, а завидовала всей
душой, переживала и голову ломала как им помешать.
А мужики, между тем, нарадовавшись вволю, на встречу с
поставщиками леса ехать собрались. Архангельский куда-то позвонил, долго с
архангельскими мужиками «стрелку забивал», чтобы встретиться и тут же другую
«стрелку забить», уже для вручения кому-то бакшиша.
Короче, сложнейшие у них там комбинации закручивались, из
которых мне ясно было одно: «стрелка забита» напротив пивной, которую Ваня
любит не меньше своей молодой жены. Благодаря ревности Маруси к той пивной, я
прекрасно туда знала дорогу.
Глава 10
Как только за пятью рассерженными мужьями захлопнулась
дверь, я тут же бросилась к окну и с радостью обнаружила, что во дворе дома
стоит Женькина старушка-«тойота».
«Значит за рулём будет он. Очень удачно сложилось,» —
подумала я и сразу же направилась к телефону.
Набрала 02 и бодро сообщила милиции, что банда нетрезвых
наркоторговцев «забила стрелку» поставщикам белой смерти.
— За рулём «тойоты» совершенно пьяный главарь,
представляющий страшную угрозу обществу, — заверила я.
Подробно описав приметы Женьки, а так же Вани, Дани, Таси и
Пупса, я предупредила, что они абсолютно «отморожены» и до зубов вооружены.
С последним я, пожалуй, перестаралась и даже струхнула, что
милиция к моим наркоторговцам сразу потеряет интерес. Поэтому я раз двадцать
осведомилась, могу ли рассчитывать на задержание преступников.
— А кто вы такая? — нахально раздалось мне в ответ.
— Доброжелательница, — со всей мне доступной искренностью
сообщила я и в довершение подробнейше описала координаты любимой Ваниной пивной
и даже в мельчайших деталях рассказала как туда проехать. Лишь после этого
бросила трубку.
Должна сказать, что этот телефонный разговор меня изрядно
измотал — не каждый день стучать на бывшего мужа доводится.
Если Женька узнает, он меня убьёт!
Мгновенно такая слабость обнаружилась в коленях, что даже на
кровать захотелось прилечь. Прилечь и с часок-другой вздремнуть. Но я себе
расслабиться не позволила, а мужественно отправилась плоды трудов пожинать.
«Как тяжело строить и как легко ломать,» — думала я,
спускаясь в лифте и вспоминая бесконечный трёп несчастных комбинаторов и свой
короткий разговор с сотрудником милиции.
Лишь выйдя на улицу поняла я с каким рвением отдались своему
делу эти несчастные: никто, ни Женька, ни Архангельский, ни Даня, ни Тасик, ни
Пупс, никто из них не заметил моего «Мерседеса», стоящего у подъезда Маруси.
Вот как самозабвенно и безоглядно бизнесом занялись.
«Будь они повнимательней, — злорадно отметила я, — возник бы
у них вопрос: где эта Мархалева, раз её „Мерседес“ под окнами стоит? Уж не
подслушивала ли нас она? Озаботься они такими вопросами, и кто знает, может и
сложился бы бизнес их?»
* * *
Пивная находилась рядом со сквером, рассечённым надвое
дорогой. В надежде, что мой «Мерседес» снова не заметят, прямо на этой дороге
за джипом «Лендровер» и пристроилась я, в тени деревьев и высоких кустов.
Пристроилась и наивно подумала: «Сейчас вас, родненькие, как миленьких
повяжут.»
«Тойота» Евгения стояла неподалёку от пивной. Рядом с ней
примостилась «Волга» архангельских мужиков, а сами мужики в компании
Архангельского со товарищи дружно заправлялись пивком и развлекались беседой.
«Что-то далековато от „Тойоты“ мои наркодельцы отошли, —
занервничала я. — Боюсь, менты не найдут их, не разберутся.»
Словно по заказу, Архангельский поднялся из-за стола,
Женька, Пупс, Даня, Тася и архангельские мужики вскочили следом за ним и
направились к автомобилям. Теперь уже я занервничала по другому поводу: вдруг
уедут, не дождавшись ментов?
Однако, компания уезжать не собиралась, а с жаром обсуждала
свои дела, стоя у машин.
«Снова считают „капусту“,» — подумала я, нервно поглядывая
на часы и дивясь отсутствию милиции.
Минут двадцать эти «наркодельцы» трепались с архангельскими
мужиками, а милиция все не ехала и не ехала. Я уже приуныла, как вдруг из
«Лендровера», за которым стоял мой «Мерседес», высыпала стая гоблинов почище
тех, что гонялись за Ваней.
— Слышь, Вован, — небрежно бросил самый безобразный из них,
— мы выйдем в сквер, чтобы напряжённости не создавать. Проветримся, бля,
покурим, а ты на стрёме пока сиди.
Чтобы не создавать напряжённости в джипе, гоблины вышли и
отправились создавать напряжённость в сквере.
Я проводила их брезгливым взглядом и снова уставилась на
часы.
«Черт знает что такое! — гневно думала я. — Зря, что ли
старалась? Вот-вот, с минуты на минуту разойдутся мои „наркодельцы“, а милицией
здесь и не пахнет. Надо что-то предпринимать, причём срочно!»
Я решительно покинула «Мерседес» и направилась к
«Лендроверу».
Вован и не подумал на стрёме сидеть. Закрыв глаза и заткнув
наушниками уши, он тряс головой в такт каким-то немыслимым звукам, которые
могла слышать даже я, так сильно он врубил то, что по бестолковости принимал за
музыку.
Я стащила наушники с его волосатых ушей и громко постучала
по дверце машины. Вован пришёл в ярость, но увидев меня, осклабился и радостно
воскликнул:
— О! Телка!
— Не телка, а классная телка, — уточнила я.
— И что дальше? — с пошлой улыбочкой поинтересовался Вован.
— А дальше вот что: мужиков тех видишь?
Не надо, думаю, уточнять, куда указала моя рука.
Вован задумчиво почесал в затылке и спросил:
