— Что ты ржёшь? — гаркнул Архангельский. — Будку на край
света зачем я гнал? Мы летим, как стая напильников, а ты ржёшь!
Евгений стал серьёзен, с этой серьёзностью он на Ваню и
накинулся:
— Будку он гнал! Бизнес разворачивать собирается! «Капусту»
уже считает! Ты хоть мозгой своей шевельни! Нашёл кому верить! Даня до добра не
доведёт!
— Чего это я не доведу? — возмутился Даня. — Ты хоть знаешь,
сколько мы с Тамаркой за нашего кота отвалили?
— Таких дураков немного, — отрезал Евгений и с жаром
воскликнул: — Кому сказать, не поверят: продавать за кордон котов! Да кому там
нужны эти обосрыши? Разве что в качестве зоологической диверсии.
— Это очень хороший бизнес, — упрямо мямлил Даня. — За границей
самый шелудивый кот бешеных бабок стоит, а у нас этого добра навалом.
— Да где же? — возмутился Архангельский. — Где навалом? Ни
одного не вижу. Даже проверить не могу хорош ли бизнес, дайте продать хоть
половину кота. Сколько бабок уже потратили?
— Шестьсот долларов, — отчитался Пупс. — И ещё деньги, что
ты отдал за будку. Итого: шестьсот тридцать долларов.
— Моих, — проныл Даня.
— Тамаркиных, — напомнил Евгений. — Кинется баба искать и
тебя пришибёт твоим же любимым котом. Он килограммов пятнадцать уже весит.
Архангельский неожиданно на моего Женьку вызверился.
— Чем пугать малых детей, — закричал он, кивая на Даню, —
думай лучше как выкручиваться будем!
— А что тут выкручиваться, — развёл тот руками, — я пас.
Меня во уже как достали ваши коты, — и он провёл рукой по горлу.
— Тебя? — возмутился Тасик. — Котов-то я ловил. Вы все к
культурной работе потянулись. Даня вообще только иностранцев согласился брать
на себя, а я пахал, как проклятый.
Тут и Евгений вышел из берегов.
— Ты пахал? — взревел он. — Ты «капусту» считал, а пахал
один я. Того отвези, того привези, потом вези уже котов, потом на рынок за
рыбой. С утра до ночи рысачу! А воняет из-за ваших котов от меня так, что Юлька
и на порог скоро не пустит. Выгонит и будет права.
Тут же я призадумалась, не вернуть ли им котов.
— Зря ты, Жека, бушуешь, — не одобрил Архангельский. — Юлька
хрен выпустит тебя за порог, когда ты лимон баксов ей вручишь.
Я сразу же решила котов не возвращать.
— Да-а, — неожиданно поддержал Архангельского Пупс, — если
верить тем бизнесменам, с которыми нас Даня свёл, бизнес и в самом деле
неплохой налаживался. Несложный…
— Я бы так не сказал, — вставил Женька.
Пупс продолжил:
— И не требующий больших вложений.
— Я бы так не сказал, — вставил Даня.
— Хороший бизнес и неопасный, — заключил Архангельский. — В
столярку сунулись, а там все схвачено, сразу напоролись на братву, а тут все
чисто.
«Я бы так не сказала,» — зажимая нос платочком, подумала я.
— Да, в этом бизнесе нам никто дорогу не перейдёт, потому
что придумал его я, — с важностью сообщил Даня. — Безопасный и доходный бизнес.
— Правильно, — одобрил Архангельский, — а то, что не будет
размаха того, как мы планировали со столяркой, так ерунда — тише едешь дальше
будешь.
— От того места, куда едешь, — саркастично заметил Евгений.
— Неужели вы не видите, что бизнес абсолютно беспонтовый? С животными заморочка
одна, а бабок с гулькин нос. Уже потратились, уже пролетели. Уже невыгодно.
Мужики, встряхнитесь, вы что, ослепли? Почти семьсот долларов тю-тю!
Остановитесь, пока дальше не влипли. Бизнесу вашему хана. Это даже не бабушка
надвое сказала, это уже дедушка на хрен послал.
Его пламенная речь не нашла отклика, но капнула яда сомнений
в сердца товарищей. И Пупс, и Тасик, и даже Даня помрачнели, призадумались.
Один Архангельский не внял.
— Да брось ты, Жека, — оптимистично отмахнулся он, — наловим
новых котов…
— Сами ловите, — тут же запротестовал Тася.
— И на свои дачи возите, — запротестовал и Даня.
— И сами покупайте корм, — подключился к ним Евгений.
Короче, бунт.
Архангельский сразу сбежал, смылся под предлогом, что надо
отпустить будку, водитель которой загнул бешеную сумму за простой.
Когда он вышел, мужья затеяли спор: все, кроме Женьки,
сомневались. Были аргументы и против и за, из чего я сделала вывод, что бизнес
их, скорей всего, будет развиваться — Женьку они уговорят.
Как только я это поняла, сразу же начала ломать голову, как
снова их бизнесу помешать. Смех смехом, но кто знает, может и в самом деле
заграница помирает без наших котов. Я тоже слышала, что домашние животные там
стоят дорого.
Когда же Архангельский будку отпустил да в дом вернулся и
вовсе запаниковала я.
— Мы должны утереть носы нашим жёнам! — оптимистично сообщил
он. — Пускай знают, что и мы не лыком шиты. Пускай не задаются, пускай не
воображают, что в этом мире выживают лучше нас.
И он такую радужную расписал картину, что у меня под
ложечкой заныло — не видать мне Женьки, как своих ушей без зеркала.
И в этот миг я услышала за окнами звук. Звук автомобильного
двигателя.
Мужья, увлечённые спором, на этот звук внимания не обратили,
да и я не сразу обратила, а лишь тогда, когда он у ворот Тамаркиной дачи
застрял.
Я выглянула в окно; на дороге рядом с калиткой остановился
чёрный армейский автобус, стекла которого защищала стальная сетка.
Что-то сильно мне это напоминало.
«Да ведь ОМОН же на таком в тот раз подъехал, когда я бизнес
их ломала», — озарило меня.
Из автобуса, тем временем, высыпала толпа здоровенных
молодых мужиков в униформе, с автоматами и в бронежилетах. Командовал ими бугай
совершенно немыслимых размеров. Он взмахнул рукой и проревел голосом,
напоминающим пароходную сирену:
— Рассредоточиться! Занять круговую оборону!
«Просто странно, что не услышали этого рёва наши мужья, —
удивилась я. — Правда, на второй этаж (почему-то) с улицы звуки лучше долетают,
да и окна закрыты на первом этаже.»
Пока я размышляла, крутые мужики бросились выполнять
команду. Они тут же преобразовались из толпы в цепочку и организованной рысью
потрусили кто к кустам, кто к лопухам.
С делом этим, видно, они знакомы были не понаслышке. Быстро
рассосались и растворились в окружающем пейзаже.
«Любо-дорого смотреть, так слаженно работают,» — мысленно
похвалила их я, не сомневаясь, что это Тамаркины орлы прикатили.
