Ах, вспоминая радость детишек, до сих пор думаю, зачем я
бросила этот доходный бизнес? Продавала бы и дальше голодных котов
истосковавшимся по добрым делам бизнесменам, которые так жаждут благотворить,
что не догадываются просто, без всяких затей, взять и накормить сироток.
Но Бог с ними, сердечными, им и без того живётся нелегко —
трудно в нищей стране быть богатым, поэтому вернёмся лучше к нашим мужьям, о
которых я напрочь забыла, пристраивая их котов.
А с мужья вышло вот что. Пристроив в хорошие руки последнего
кота, я на следующий же день решила приступить к нормальной жизни —
каждодневные поездки в деревню сильно измотали. Для нормальной жизни нужно, как
минимум, хорошенько выспаться, что я сделать и попыталась, но тут же выяснилось,
что спать-то мне и не дадут.
В шесть утра позвонила Тося и, взахлёб рыдая, сообщила, что
пропал Тася.
Я глянула на часы, разозлилась и ядовито посоветовала:
— Поищи его в шляпной коробке.
После Тоси позвонила Роза, рыдая над похожей проблемой — у
Розы пропал Пупс. Пупса я посоветовала искать за шваброй.
Но и после этого заснуть мне не удалось. Едва голова
коснулась подушки, как раздался новый звонок — на этот раз Тамарка.
Я сразу её предупредила:
— Если ты скажешь, что Даня пропал, тогда я сначала убью
себя, а потом тебя!
— Что ж, последовательность меня устраивает, — рассмеялась
Тамарка, — но, Мама, дело не в том. Я нашла рецепт, как вернуть твоего Женьку.
Несмотря на раннее утро, я мгновенно проснулась:
— Как?!
— Купи у чародейки волшебного котика и больше не волнуйся ни
о чем. Все свершится само собой, все мечты твои сбудутся. Женька сразу
вернётся, и обойдётся это удовольствие тебе всего в тысячу долларов.
Думала, что проснулась, а выходит, все ещё сплю?
— В тысячу долларов?!! — едва не задохнулась от возмущения
я. — Чародейка толкает котов по тысяче долларов?
— Почему? Другим дороже продаёт, это мне она из симпатии
уступила, — не без гордости сообщила Тамарка.
Бог мой, услышать такое! Уж лучше бы Даня её пропал! Тамарка
совершенно бесплатно имела полную дачу этих котов, так нет же, ей приспичило
заплатить тысячу долларов всего за одного.
— Тома, ты сошла с ума! — воскликнула я, из жалости к
подруге не собираясь раскрывать происхождения волшебного котика. — Не ожидала,
что ты в эту глупость веришь.
— Мама, ты невозможная! — рассердилась Тамарка. — Как не
верить, когда вчера купила кота, а сегодня утром меня разбудили, чтобы
сообщить, что контракт, о котором я и мечтать не могла, подписан.
— Ха! — только и сказала я, а что ещё тут скажешь?
— Что — ха? Не ценишь меня ты, Мама. Другая, услышав
радостную весть, замкнулась бы в своём счастье, я же с тобой поделиться спешу.
Знаю как по Женьке тоскуешь, вот помочь и хочу. Все уже купили волшебных
котиков.
— Надеюсь и Юлька приобрела?
— Ну уж нет! — возмутилась Тамарка. — У Юльки и без котиков
счастья слишком много, что раздражает уже всех. Кстати, Мама, что ты лепетала
про Даню?
— Хотела знать где он?
— Как — где? Дрыхнет, думаю.
— Что значит «думаю»? Вы разве не в одной спальне спите?
— Да в одной, Мама, в одной, но приползаю с работы такая,
что кто лежит в этой спальне уже не вижу… Впрочем, сейчас посмотрю.
В трубке раздался шорох, и растерянный голос Тамарки
сообщил:
— Мама, а Дани-то нет. Подняла его одело, а там пусто. Куда
же он пропал?
— Пропал, — передразнила я Тамарку. — Родной муж исчез из
дома…
Но Тамарка закончить мысль не дала, она громко возликовала:
— Котики! Волшебные котики! Это они! Действуют! Действуют!
Уж я и не чаяла избавиться от Дани, и вот оно волшебство — кровать на месте, а
Дани нет!
И тут меня озарило: «Если нет Дани, Таси и Пупса, выходит и
Женька мой мог потеряться!»
— Мама, сейчас же поезжай к чародейке и купи себе котика,
пока всех не разобрали, — зудела в ухо Тамарка. — Видишь, какое прёт
волшебство?
«Ещё чего? — подумала я. — Только-только от этих котов
избавилась, а теперь купи?»
— Тома, — воскликнула я, — у меня появились срочные дела,
поэтому отключаясь.
Теперь уже мне было не до сна. Теперь уже я намеревалась
будить Марусю. Впрочем, Маруся ещё только собиралась ложиться спать, поскольку
всю ночь в своём буфете работала.
— Старушка, — прогудела она, — если что надо, так ты
по-быстрому говори давай, а то я прямо вся с ног валюсь, так устала.
— Где твой Ваня? — перво-наперво спросила я. — Надеюсь, он
спит?
Маруся удивилась:
— Тогда ты прямо вся не знаешь моего Ваню. Старушка, он
трудится не покладая ног, встаёт с петухами и по делам до ночи бегает.
«Все ясно, — подумала я, — Архангельский тоже пропал, только
Маруся об этом ещё не подозревает.»
— Епэрэсэтэ! Старушка! — возмутилась она. — Если молчишь,
так я спать пойду. Прямо вся засыпаю.
— Нет-нет, — испугалась я, — не молчу. Слушай, не могла бы
ты Юльке сейчас позвонить и спросить…
Едва произнесла я имя Юльки, с Маруси сон как рукой сняло.
Она с жаром бросилась мне рассказывать, как Юлька её обидела.
Оказывается минут за двадцать до моего звонка Юлька звонила
Марусе сама и хотела сделать какое-то важное сообщение, но Маруся сходу первая
сообщила, что прямо вся она безутешна и грустна. Добрая Юлька, о своих
проблемах забыв, тут же пожелала поделиться с подругой своим бескрайним
оптимизмом.
— Нужно радоваться, Маша, — начала призывать она. —
Радоваться и не грустить. Недомогания ерунда! Плохое настроение ерунда! Жизнь
прекрасна!
— Как же прекрасна жизнь, когда кофемолка сломалась? —
пожаловалась Маруся.
Юльке известны всего два состояния: безмерное счастье и
бескрайняя злость. Поскольку злость Марусе вредна, на безмерное счастье Юлька
её и настраивала, жизнеутверждающе сообщая:
— Кофемолка ерунда! Нужно радоваться! Радоваться и не
обращать внимание на пустяки!
— Правда? — оживилась Маруся. — Так ты совсем-совсем не
сердишься?
— Конечно нет! — воскликнула Юлька. — Мы живы, мир
прекрасен, надо радоваться! Радоваться и все!
— Ох, — с облегчением вздохнула Маруся. — А я, признаться,
прямо вся испугалась, когда поломалась твоя кофемолка, но теперь, пожалуй, буду
радоваться и я. Жизнь действительно прекрасна и всегда лучше радоваться, чем
грустить.
