Второе.
«Оу-Эн-Ай», игнорируя общий план операции «Хищная птица»,
поручило наёмному убийце ликвидировать единственного установленного участника
эксперимента «Аист» Архангельского.
Третье.
Действия криминальной группы, привлечённой резидентурой
«Джи-2» для решения оперативных задач, оказались столь неумелыми, что есть все
возможности полагать: Архангельский если и найдётся, то не раньше чем через
несколько лет. Где-нибудь в районе Владивостока.
Четвёртое.
«А-2» и другие члены пресловутого разведывательного
сообщества к настоящему моменты вообще не продвинулись в решении оперативных
задач операции «Хищная птица» ни на шаг.
«И хорошо, что не продвинулись, — подумал Лоуэлл Понт, —
иначе там в России такая кутерьма началась бы… Хотя там, в России, действует,
столь же топорно, как и остальные, ещё одна, а может быть и несколько групп.
Непонятно даже чьи это группы, зато ясно, что набраны они из криминальной
среды. И все они толкутся вокруг Архангельского, мешая друг другу. Абсолютный
бордель!»
Он сел, обхватив руками голову, задумался:
«Неужели я всего этого не видел, пока работал с бумагами?
Может ли вообще быть эффективной разведка страны, устроенная столь нелепым
образом: двенадцать крупных управлений, не считая мелочёвки. И каждый сам по
себе и сам за себя. Несмотря на то, что все всё по сто раз согласовывают, в
результате — хаос. И лишь потому, что каждый начальник ставит интересы
собственного подразделения выше интересов страны, а каждый подчинённый ставит
свои интересы выше интересов подразделения…
Наше «разведывательное сообщество» раздирают противоречия.
Все бьются за бюджетные деньги, стараясь доказать свою важность, полезность и
это все опять ради денег, регалий, власти. У всех амбиции. Многие откровенно
недолюбливают друг друга… Можно ли так работать?
Мы тратим на разведку чуть ли не в сотню раз больше, чем
русские, а знаем ли мы о них во столько же раз больше? Может быть
централизованная русская система эффективней? А может быть не в этом дело?
Просто мы пошли порочным путём наращивания технических возможностей разведки.
Перестали работать с людьми, готовить кадры. А в результате пользуемся для
проведения оперативных мероприятий бандитами, набирая их на месте, в той стране
где они понадобились. Откуда же качество работы?
Мы стали больше полагаться на спутники и компьютеры. Мы
сторожим и записываем каждое слово, которое вылетает в эфир. Мы держим
гигантский штат сотрудников, чтобы извлечь из мешанины пойманных слов жалкие
крохи, которые набираются в массу, способную задавить всю систему. К
дипломатическому корпусу мы присовокупили такую толпу полулегальных
разведчиков, что на их зарплату можно было бы содержать армию.
Деньги. Деньги, везде одни деньги, Америка сошла с ума,
решила что за деньги можно купить все.»
Лоуэлл устало поднял голову.
— Мы просто ничем не хотим рисковать, — в слух закончил он
свою мысль. — Мы разучились рисковать. А ничем не рисковать, — ничего не иметь!
Лоуэлл Понт встал, разминаясь, подошёл к окну, продолжая
думать об операции «Хищная птица».
«Больше я „Легату“ ничем помочь не смогу, — решил он, —
пусть Майкл Робин выкручивается сам. Завтра же пишу рапорт о досрочном уходе на
пенсию. В конце концов жизнь пенсионера не так уж и плоха. Тем более, что за
внедрение „Легата“ в операцию мне неплохо заплатили. И обязательства свои я
выполнил. Обеспеченная старость. Что может быть прекрасней?
Да-а, деньги, деньги… Что ж, раз так они полагаются на
деньги, посоветую сразу всему этому «разведовательному сообществу»: пускай
купят всех русских. И этих пятерых тоже, — усмехнулся Лоуэлл Понт. — Это будет
дельный совет, за который мне не стыдно.»
Лоуэлл Понт вышел из здания Бюро разведки Государственного
департамента США в летнюю тёплую ночь. Операция «Хищная птица», как и остальные
проблемы разведки, для него больше не существовала.
Глава 43
Я сидела в крапиве, смотрела на чемодан и сходила с ума. От
чего? От наплыва мыслей, конечно же. Пять «лимонов»! Такие бабки! Казалось, и
без бинокля уже их вижу.
— Мишель, — спросила я. — У нас с тобой есть пять миллионов?
— Даже если замок продам, вряд ли столько наберётся, —
честно признался он и пригорюнился.
— Ну-у, у Женьки тоже всего «лимон», если делить их поровну,
— успокоила я Мишеля. — Наш замок, думаю, не дешевле.
— Ни в коем случае, — обрадовал меня Мишель. — Пожалуй,
немного дороже, но во Франции все так недёшево. И потом, у меня есть долги.
— Большие?
— Нет, не очень. Если работать, то года за три отдать возможно.
Я внимательно посмотрела на Мишеля и подумала: «А что я,
спрашивается, в нем нашла? Ничем он моего Евгения не лучше. Даже ещё хуже.
Настоящий дурак. Битый час из-за меня сидит в крапиве, а ведь даже ещё и не
поцеловал. Нет, Женька гораздо его умней.»
И я начала искать те обстоятельства, которые позволили бы
мне незамедлительно начать наше с Женькой примирение.
«Интересно, — раздумывала я, — он очень удивится, если
сейчас из крапивы вылезу и к костру подойду? Кстати, и всем остальным была бы
очень полезна, уж я смогла бы им дать разумный совет как миллионами
распорядиться. Им вообще есть чему у меня поучиться: с котиками у них вышел
полный пролёт, а я нажилась неплохо — накормила целый детдом.»
Мужья, тем временем, расселись вокруг чемодана и примолкли.
Ну просто гробовая тишина — словно специально мне возможность давали хорошенько
поразмыслить да нужное решение принять, словно не хотели отвлекать разговорами.
— Да-аа, — наконец подал голос Архангельский. — Ещё та
хренотень получается!
И снова наступило молчание. Мужья дружно чесали затылки.
Долго чесали, мне уже сильно в крапиве не сиделось, хотелось выскочить и диспут
затеять на тему: «Как потратить миллион». До диспута дело не дошло, потому что
заговорил мой Евгений.
— Так, мужики, — сурово осмотрев сподвижников, пробасил он,
— колитесь давайте, кто нам такую подлянку устроил?
Архангельский изрёк:
— Не понял?
— Чего ты, Ваня, не понял? — мгновенно вскипел Евгений. —
Здесь посторонних нет. Значит кто-то из нас ввязался в дерьмовую историю. А в
результате все мы вляпались в дерьмо.
Я в крапиве своей аж подпрыгнула от такой нелогичности. Что
он называет дерьмом? Пять миллионов долларов? Хотя, если умом пораскинуть,
деньги действительно дерьмо, от них все беды.
В разговор неожиданно вступил Тася.
