Пока я решала свои проблемы, наши многоуважаемые мужья
решали свои: дружно гадали как с бабками поступить — вернуть и гордо отказаться
или просто скрыться с чемоданчиком, не объясняя ничего.
Мой Женька и Архангельский склонялись к мысли, что неплохо
бы с «бабками» скрыться, а вот Даня, Пупс и Тася сильно возражали. Все трое
сомневались, что и своих жён уговорят скрыться.
Точнее, лишь Пупс и Тася сомневались — Даня точно знал, что
никак он не сможет вредную Тамарку подбить бросить свою любимую компанию, да
ещё из-за какого-то жалкого миллиона долларов.
И здесь я была с ним согласна. Свою компанию Тамарка ценит
гораздо выше, и не пустится с Даней в бега. А без Тамарки Даню бега не
интересуют. С нежностью я узнала, как высоконравственны наши мужья. Ещё
нравственней и выше, чем я всегда о них думала. Никто! Ни один не собирался,
разбогатев, «лимон» заныкать. Напротив, каждый стремился скорей этой радостью
со своей женой поделиться.
Правда, насчёт Женьки был полный туман, поскольку не уточнил
он с какой именно женой: со мной или с Юлькой. Но все равно приятно слышать,
что наши мужья так непорочны и чисты. Честное слово, тайком от Мишеля я
прослезилась.
А мужья после горячих споров окончательно решили, что не
стоит братву с коллегой дожидаться.
— Все, мужики! — вскакивая, закричал Женька. — Хватит
базарить! Мотать пора!
И в этот самый момент раздался звук приближающейся машины.
Мужья застыли в растерянности, а Архангельский схватился за голову:
— Едрена вошь! Это же господин Папикакис!
— Папикакис?!! — хором завопили мужья.
И немая сцена.
Первым пришёл в себя Архангельский.
— Так! — скомандовал он. — Жека, хватай чемодан и тащи в
свою тачку! Садимся мужики и как ни в чем не бывало пьём пиво и жрём шашлыки.
— А я? — запаниковал Карл.
— И ты, — успокоил его Архангельский. — Садишься с нами.
Только помалкивай, не проболтайся, что ты киллер международного класса, а я
твой клиент. Делай вид, что мы все одной компании.
Женька схватил чемодан и спрятал его в багажник «Тойоты».
Вскоре джип «Лексус» выкатился на полянку. Из него вышел не высокий, но очень
ладно скроенный мужчина, одетый с подчёркнутой респектабельностью. В руках он
нёс чемоданчик.
— Приветствую всех, — совсем не с греческим акцентом
воскликнул Папикакис, после чего я с точность заключила, что он американец.
Наши многоуважаемые мужья бросили делать вид, что заняты
шашлыками и пивом, и восторженно раскрыли ему свои объятия.
— Господин Папикакис! — радостно загудел Архангельский. —
Как вы вовремя!
— Ванюша, давай уже на ты и можешь называть меня просто
Микис, — сходу попросил Папикакис, из чего стало ясно: он тоже хочет брать быка
за рога.
Едва подумала я так, как тут же обнаружилось, что совсем не
ошиблась. Господин Папикакис выложил сумку на стол и с важностью сообщил
присутствующим, что в ней пять миллионов. Услышав это, наши многоуважаемые
мужья мгновенно утратили добросердечность и насторожились.
— Зачем? — строго спросил Евгений.
Господин Папикакис в нежной улыбке расцвёл и пояснил:
— Хочу инвестировать в ваш бизнес.
Архангельский нервно хохотнул и поинтересовался:
— Так срочно?
— Да, — утвердительно кивнул Папикакис. — Уже взяты билеты
на самолёт. Завтра мы должны быть в Афинах. Наклёвывается очень выгодное
дельце, — и он заговорщически подмигнул Архангельскому.
— Та-аак, — сказал Евгений.
— Приехали, — сказал Тася.
— Мочало — начинай с начала, — сказал Даня.
— Опять двадцать пять, — сказал Пупс.
— Снова за рыбу гроши, — сказал Архангельский.
— Не понял, — удивился Папикакис. — Вы не рады? Завтра
будете гулять по Афинам…
Евгений очень ненатурально заржал:
— Этому весьма мы рады, господин Мыкола, но вынуждены вас
огорчить: мы уже получили один чемоданчик, и по чистому совпадению там точно
такая сумма. Ровно пять лимонов.
И без всякого перехода Евгений пришёл в ярость, схватил
Папикакиса за грудки, громогласно причислил его к сексуальным меньшинствам и
потребовал:
— А ну, гад, признавайся, «Аист» тебе нужен?!
Тут надо отдать должное Папикакису — совсем неглупый
мужчина. Мгновенно сообразил что к чему и, даже не пытаясь отлепиться от
Евгения, согласился:
— Да. Да, мне нужен «Аист». Но вы не поняли, господа, я
больше плачу. Пять миллионов, это всего лишь аванс. В Афинах вы получите ещё
столько же.
Тут уж вспылил и Архангельский. С криком «ах ты, гнида!»
бросился он отнимать Папикакиса у Евгения.
— Дай его мне! — вопил он. — Я сам! Сам ему морду набью!
— И я! — закричал Даня.
— И я! — вдохновился Пупс.
— И я! — загорелся Тася.
Всем! Всем сразу приспичило Папикакису морду бить. В
результате началась свалка, и он один остался не у дел. Стоял сиротливо,
смотрел как дерутся наши многоуважаемые мужья.
«Ах ты гнида! Что об нас подумал! За пять лимонов Родину ему
должны продать!» — доносилось из мужской свалки. И бедного Папикакиса ещё и
ещё, на все лады многовариантно причисляли к сексуальным меньшинствам, причём
так громко, страстно и виртуозно, что уши закладывало.
Папикакис одиноко постоял-постоял, послушал-послушал, да и
принялся куда-то звонить.
Достал мобильный, набрал номер и в этот момент зазвонил мой
телефон. Мужья мгновенно насторожились, бросили драться и увидели чем занят
господин Папикакис. А он уже кому-то распоряжения выдавал:
— Начинайте! Да! Сейчас же!
Дальнейшего видеть я не могла, потому что пожалела Тамарку —
уж слишком надсаживалась она.
— Мама, ты невозможная! Сейчас же Женьку позови! Зови сейчас
же Женьку! — вопила она.
Краем глаза я заметила подкатывающий к баньке джип, ещё один
джип, на этот раз новенький «БМВ». Он лихо зарулил на поляну, дверцы
распахнулись и…
Гоблины! Те самые гоблины, которые похищали Архангельского в
день его свадьбы, выскочили, потрясая оружием. Я глянула на Мишеля:
— Ты знаешь их?
— Впервые вижу, — ответил он.
Я не стала рассказывать Мишелю, что именно эти гоблины
когда-то угнали его «Альфа Ромео», да и времени не было, уж очень Тамарка
лютовала.
