Интересно, папа раздобыл этот номер тогда в Майами? Безопасно ли звонить по нему? Обычно поставленный крестик возле номера означал «опасности нет», перечеркнутый круг — «звонить только в случае крайней необходимости». А чем чревато полное отсутствие знаков?
Номер писал отец — сомнений нет. Посторонние вряд ли имели доступ к записной книжке, к тому же в написании цифры «9» чувствуется папина рука: он всегда начинал писать ее, не отрываясь, снизу вверх. Важнее другой вопрос: чей это телефон?
Нужно найти телефон-автомат и позвонить по номеру. Все равно он единственный в книжке с кодом Дакоты, хоть и без особых пометок. Прежде отец никогда не забывал помечать безопасные контактные телефоны.
На него совершенно не похоже. С другой стороны, он совсем потерял голову после памятного визита в лавку с гремучими змеями, что бросались с глухим стуком на стекло и пугали ужасным свистом трещоток на хвостах. Пытаясь унять волнение, я выглянула в окно. Снежная метель, словно подсмеиваясь надо мной, жутко посвистывала.
— Дрю? Что с тобой? — неожиданно рядом, как из-под земли, вырос Грейвс.
Глядя в окно, погруженная в невеселые мысли, я даже не заметила, как он подошел.
Бесполезная маета, так бы назвала мои невеселые размышления бабушка. Как она говорила? «Дрю, брось маяться дурью, когда кругом столько работы. Сходи, подои коз и собери яйца в курятнике. Потом вернешься, и я научу тебя пользоваться маятником. Хорошо?»
Слова с отчетливым южным акцентом глухо отозвались в голове, словно проталкиваясь сквозь огромную опухоль. Неплохо бы сейчас воспользоваться маятником, да только толку в нем мало. Маятники и карты таро обычно открывают не правду, а то, что очень хочется услышать. Бабушка объясняла мне, что я должна учиться видеть будущее без помощи подручных средств. Мол, ими пользуются только в том случае, когда нет времени войти в транс и уснуть в надежде на пророческий сон или знамение.
— Все нормально, — наконец ответила я Грейвсу.
Отказавшись от идеи с маятником, переписала номер на другой клочок бумаги и засунула его в карман. Рецепт был главной уликой, и мы пойдем по этому следу. Сам рецепт отправился на прежнее место в записную книжку, а та — в несгораемый сундучок, под замок.
Я оглядела гостиную. Вроде малость прибрались. Выйти в город мы пока не сможем, поскольку дорогу завалило снегом, но и обсуждать вслух собственные проблемы я не собираюсь. Чем бы отвлечь Грейвса и перевести разговор на другую тему? Придумала.
— Знаешь, тебе придется задержаться здесь из-за непогоды.
— Я, честно говоря, и так подумывал остаться. Хочу посмотреть, чем ты еще меня удивишь!
Грейвс забавно поиграл бровями, но ожидаемый эффект помешала произвести упавшая на глаза челка. Он осторожно потер плечо — красно-розовые шрамы уже начинали бледнеть. Скоро они совсем побелеют, и останутся на коже лишь еле заметные отметины в тех местах, где клыки оборотня впились в живую плоть.
— И потом, я ведь пока не могу вернуться в торговый центр. А больше мне некуда идти.
Быстрое заживление плеча настораживало, и сама рана выглядела неправильной, как и все раны, полученные в Истинном мире.
Прости меня.
Вслух я этого не сказала, затолкав рвущееся наружу раскаяние глубоко внутрь, и уставилась в окно. Белые пушистые снежинки в очередной раз поразили своей безупречной красотой.
— Часто здесь бывает такой снегопад?
— Четыре или пять раз за зиму. В школе завтра опять продолжатся занятия, ведь дороги расчистят за ночь. Подумай, может, пойдешь на уроки?
Ага, разбежалась!
Я почесала висок на месте исчезнувшего прыща. Он до сих пор болел где-то глубоко под кожей. Как я ненавижу это ощущение! Кажется, прыщик исчез с концами, но нет — он просто умело замаскировался и, тихонько зудя, готовится к новой атаке.
Стоило осторожно расправить плечи, и спина отозвалась знакомой болью.
— В отличие от некоторых, я не строю грандиозных планов по окончании школы! А ты, собственно, чего так заботишься о моем образовании? Школьным психологом себя возомнил?
— Надо думать о будущем, — серьезным тоном возразил Грейвс, словно читал лекцию в продленке. Откинув черные волосы со лба, он добавил: — Подумай только! Школа ведь не на всю жизнь, иначе я давно бы покончил жизнь самоубийством.
Считай, нас двое — я бы тоже такое не выдержала!
— Не в школе дело! Как только мне исполнится восемнадцать, я автоматически получу права курить и голосовать, не говоря уж о возможности устроиться на приличную работу.
— Будешь сбегать с уроков — не видать тебе приличной работы! Чтобы ее получить, надо играть по правилам: добиться хороших результатов в школе и поступить в колледж. И тогда жизнь не закончится в сорок лет, подкинув вместо богатства полную нищету, а вместо автомобиля — велосипед на парковке, как у моего отчима! — Грейвс напрягся, сузив глаза, ставшие вдруг тускло-зелеными. — Можно я сделаю себе еще один сандвич?
— Ты знаешь, где кухня.
Надо найти грузовик. Потом постараюсь выяснить, кто сделал из отца зомби. И обязательно выясню, кому принадлежит найденный номер телефона.
Левая рука непроизвольно сжалась в кулак и нащупала в кармане клочок бумаги. На данный момент номер телефона — единственная ниточка в этом странном деле.
Я думала, что Грейвс опять начнет приставать ко мне с увещеваниями по поводу школы. Однако он оказался достаточно смышленым и оставил меня наедине с моими мыслями.
В гостиной по-прежнему витал едва уловимый тлетворный запах. А ведь я, сменив мешочек в допотопном пылесосе, тщательно очистила все углы и убрала горстку папиного праха с ковра. Все, что от него осталось. Он заслужил достойное погребение, и я похороню его рядом с мамой.
При воспоминании о маме на душе стало совсем гадко. В груди появилось саднящее чувство, и только усилием воли удалось его подавить. Со старыми ранами так всегда: они ждут любого повода, чтобы напомнить о себе, отозвавшись такой же сильной болью, что и в первый раз, когда, открыв глаза поутру, вы замечаете, что мир не тот, что прежде.
Заклеив скотчем мешочек с прахом отца, я сунула его в несгораемый сундучок, а потом, согнувшись в три погибели над закрытой крышкой, изо всех сил старалась сдержать рвущиеся из груди рыдания… Грейвс в это время гремел посудой на кухне и слушал прогноз погоды по радио, напевая отрывки из разных песенок.
Как хорошо, что у парня отличное настроение! Глядя на него, и мне стало чуть лучше!
Глава 16
Слава богу, метель длилась не целую неделю, а всего три дня. За это время выяснилось, что Грейвс вполне может сойти за приличного повара, да и я на кухне тоже не растеряюсь — уж бабушка позаботилась об этом, будьте покойны! Однако мой приятель-гот оказался на высоте. Он готовил умопомрачительные омлеты и варил вкусный кофе, правда, не очень крепкий, но вполне сносный для гражданского лица.
