Книга Любовь, страница 3. Автор книги Анджела Картер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Любовь»

Cтраница 3

На жизнь он зарабатывал преподаванием в школе — общеобразовательной. Ученицей его оказалась пышная блондинка в купальном костюме, и через всю ее грудь тянулась лента, на которой сообщалось, что она победила в каком-то мелком конкурсе красоты. Блондинка обнажала зубы в улыбке столь же блистательно искусственной, как у акробатов в цирке.

— У нее нет тяги к знаниям, — сказал Ли. — Шестнадцать лет. Я для нее старик. Я для нее — мистер Коллинз и даже иногда «сэр».

Ему самому исполнилось двадцать четыре — достаточно много, чтобы это его печалило, однако Аннабель безразлично поворошила газету босыми пальцами. Ее еще настолько переполнял ужас парка, что она едва могла думать о чем-то другом, и приходилось тщательно репетировать про себя даже самую простую фразу; и только после этого она спросила, готов ли ужин, — так, чтобы дрожь в голосе не выдала ее смятения. Ли кивнул и отказался от попыток просто поболтать с нею; они вообще мало разговаривали друг с другом. Она уклонилась от его объятия и прошлепала на кухню — проверить, что он приготовил: вдруг в кастрюльке змеи и пауки, — а Ли тем временем поднялся с ковра и нашарил в ящике громадного буфета, украшенного маленькими резными львиными головами с латунными кольцами в носах, ее антикварную кружевную скатерть. Он не слышал, как она снова вошла в комнату, но увидел, что она вдруг материализовалась в пыльной поверхности буфетного зеркала — слегка покоробленного, отчего лицо ее словно бы отражалось в воде. В кухне все оказалось как должно, и она одарила Ли улыбкой такой неожиданной сладости, что он обернулся, стиснул Аннабель в объятиях и зарылся лицом ей в волосы, потому что у него был роман с другой женщиной, как того и следовало ожидать.

— Чем ты сегодня занималась, любимая?

— Рисовала натурщика, — безразлично ответила Аннабель.

Ее очевидное безразличие к миру за пределами своего непосредственного восприятия перестало задевать Ли, но не уставало изумлять: сам он всегда старался быть счастливым как только мог. Они жили вместе уже три года, но по-прежнему, оставаясь с Аннабель, Ли чувствовал себя одиноким странником в неведомой стране и без карты. Истинные странники редко улыбаются: то, что им пришлось пережить, навсегда стирает улыбки с их лиц; пока что Ли не был готов присоединиться к их избранному аристократическому обществу, хотя уже сильно изменился по сравнению с тем, каким был раньше, и его изумительная улыбка вспыхивала гораздо реже, чем в те дни, когда они с Аннабель еще не были знакомы, ибо тогда он был совершенно свободен.

Свобода эта стала результатом необычного стечения обстоятельств. И сам Ли, и его брат родились совсем с другими именами. Ли перенес три смены имени: от Майкла к Леону и затем к тому, которое выбрал сам, уменьшительному, заимствованному из какого-то ныне забытого вестерна, который посмотрел в киношке одним субботним утром, — Ли — и надменно сохранил его, став взрослым, поскольку не стыдился собственного романтизма. Тетка, воспитавшая обоих мальчиков, поменяла его имя на Леон в честь Троцкого. Замечательная женщина — повариха, профсоюзная уполномоченная, она не покладая рук трудилась, чтобы вырастить мальчишек, и смогла внушить им чувство собственного достоинства и некую суровую требовательность, которые они, повзрослев, проявляли в достаточной мере каждый по-своему, хотя совсем не так, как одобрила бы тетка.

Базз же переименовал себя сам. Когда ему было четыре года, он выбрал этот таинственный слог из титров телевизионного мультика, а потом всегда настаивал, чтобы его называли только так и никак иначе — без фамилии, без ничего; ни на какие другие имена он не отзывался, а потому кличка вскоре прилипла к нему навсегда. Он говорил, что любит это слово, потому что оно долго висит в воздухе после того, как он уходит, однако Ли подозревал, что ему просто нравится доставать всех этим звуком. Их первую фамилию тетка официально поменяла на свою после того, как их мать, ее сестра, лишилась своего общественного лица настолько эффектным образом, что стала легендой в их старом районе.

На День Империи в начальной школе, где учился Ли, организовали утренник — вывешивали флаги, показывали патриотические живые картины и танцевали народные танцы. Праздник достиг кульминации, когда группа избранных малышей в парадных костюмчиках выстроилась на игровой площадке: на шее у каждого висела на тесемке карточка с буквой, и вся шеренга гласила: ПОСТУПАЙ ПРАВИЛЬНО, ПОТОМУ ЧТО ЭТО ПРАВИЛЬНО, — такой кантианский императив был девизом школы. В тот ветреный июньский день на шестилетнем Ли висела буква «С», когда его мать, нагая и вся разукрашенная каббалистическими знаками, ворвалась на запруженную народом игровую площадку и рухнула на асфальт прямо перед ним, корчась и рыдая.

Достигнув сознательного возраста и усвоив теткину гордость, Ли радовался, что мать свихнулась элегантно. Намерения ее были совершенно ясны, а поведение невозможно было объяснить иначе, как началом эффектного психоза в лучших импозантных традициях бедламитов прежних времен. К безумию она пришла не по задворкам неврозов, как не позволила медленно окутать себя ночи безмолвия и тьмы; нет, она избрала главную магистраль, оперно сорвав с себя одежды и возопив во всеуслышание: «Я вавилонская блудница». Тетка время от времени водила Ли к ней в больницу, но мать в себя не приходила и уже не узнавала их, будто они даже в лучшие времена были просто случайными и незапоминающимися знакомыми. Поэтому вскоре после того, как они переехали жить к тетке, та увидела определенную логику в желании ребенка, когда младший брат решил изменить свое имя. Она сделала то же самое для Майкла, а их прежнюю фамилию вымарала и переписала на свою.

На улице, где в детстве жили с теткой братья, казалось, всегда стоял воскресный полдень. Теперь все труднее найти такие улочки, хотя прежде они существовали в огромных количествах во всех крупных городах: тихие и аккуратные, стенка к стенке, домики мастеровых, где солнечные лучи причудливо и мило освещают потрескавшуюся брусчатку и закопченный кирпич, а ветерок никогда не кажется промозглым или буйным. Летом парадные двери занавешивают выгоревшей холстиной — защитить от солнца остатки краски, еще не покоробленной солнцем прошлых лет, а старики в рубашках с коротким рукавом сидят снаружи на табуретках, словно выставленные проветриваться. На низеньких подоконниках можно заметить то остывающий пирог, то застывающее желе; а вот спит кошка; сами же окна прикрыты грубыми кружевными занавесками или являют напоказ пыльные безжизненные растения в зеленых глазированных горшках и гипсовых восточноевропейских овчарок, хотя время от времени удается заглянуть в эти крохотные бурые гостиные, где на стенах мигает пламя камина, — казалось, зимой эти комнаты сулят все тепло на свете. Такие сцены городской пасторали сплошь проникнуты кроткой респектабельной безмятежностью. Вот на такой улочке, за кружевными фестонами, в комнате, набитой пожелтевшими брошюрами, их тетка по-революционному беззаветно отказывалась сдаваться раковой опухоли. Умирала она целое лето, душное и тягостное, но умирала неизменно великолепно. Той осенью Ли уехал в университет, и Базз покинул Лондон вместе с ним. А на следующий год Совет Большого Лондона снес их старую улочку, и на их долю осталось лишь несколько воспоминаний. Братья поселились вместе в университетском городке. Ли был юным пахарем, Базз — ночной птичкой; Ли был сентиментален, Базз — злонамерен; чувственность Ли уравновешивалась только извращенностью Базза, но они держались вместе, потому что остались одни в целом мире, с которым, как оба чувствовали, они были на ножах. Передвигались оба с оглядкой, изумительной собранной походкой бандитов Старого Запада, и были очень обидчивы. Было в них что-то от гостей, которые не намерены долго засиживаться. Безумие матери, сиротство, теткина политизированность и их собственное произвольное самоопределение сформировали в обоих какую-то яростную отстраненность, ибо именно отстраненность они считали необходимой для того, чтобы сохранять свою зыбкую независимость. С младых ногтей они привыкли драться, хотя Ли это удавалось лучше.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация