— Пожалуй, вы правы, —
какой бы «странной» ни выглядела история, для Габриеля она закончилась наилучшим из всех возможных образом: он снова свободен. При условии, что Мария больше не вернется. И что в забитом народом терминале она нашла кого-то еще. Более подходящего для спаривания термита. Такой вариант не исключен, но на всякий случай нужно держать пальцы скрещенными.
— Может быть, мы встретимся? В неформальной обстановке…
— Зачем? — удивляется Чус на другом конце провода. — Я вызову вас, если возникнет необходимость или вскроются новые обстоятельства.
— Это само собой разумеется, но…
Ответом Габриелю служат короткие гудки.
…Спустя еще десять дней Габриель решает убрать с витрины философов и прочих ненормальных и усилить составляющую художественной литературы: Чус не появилась, его ожидания оказались напрасными.
Лучше не думать о ней, не предаваться несбыточным мечтам.
Но и сдаваться без боя ему не хочется: пару раз Габриель пытается подкараулить Чус возле управления (с нулевым результатом); потом, отчаявшись, решается на звонок по номеру, некогда данному Магдаленой.
— У меня информация для сеньориты Рекуэрда. По делу, которое она ведет, — сообщает Габриель невидимому собеседнику. — Это очень срочная информация, очень важная. Как я могу с ней связаться?
Некто из мелких сошек, сидящих на управленческом коммутаторе, вздыхает и мекает. После чего выражается в том духе, что Габриелю (если у него действительно есть важная и срочная информация) нужно позвонить по таким-то и таким-то телефонам.
— Это прямые телефоны следователя Рекуэрды? — продолжает наседать Габриель.
— Нет. Это телефоны людей, которым переданы ее дела.
Вот новость так новость!..
— А сама сеньорита? Она больше ими не занимается? Ее отстранили?
— Сведений подобного рода мы не даем.
— Ее перевели в другое управление?
— Сведений подобного рода мы не даем.
— Она уехала из города?
— Сведений подобного рода мы не даем.
— А где я могу получить сведения подобного рода?
— Переговорите с начальством, — уныло сообщает сошка и награждает Габриеля очередной порцией телефонов.
Меньше всего Габриелю хотелось бы вступать в переговоры с начальством Чус, лучше оставить ситуацию в подвешенном состоянии — вот если бы Габриель был смертельно влюблен в следователя Рекуэрду!.. Но он не влюблен, так же, как не был влюблен в Марию, а до этого — в Ульрику. Все три пассии лишь смутно волновали его и вполне конкретно привлекали физически.
Не более того.
Через какое-то (довольно непродолжительное) время воспоминания о Чус и заодно о Марии подергиваются тонкой пленкой, сильно искажающей реальность. В воспоминаниях обе девушки удивительным образом сливаются в одну: теперь это марокканка, но и полицейский одновременно. До того как сделать карьеру в испанских органах правопорядка, она жила в городе на северо-западе Марокко, название которого постоянно ускользает от Габриеля: что-то сложное, многоступенчатое и очень арабское. Вся ее семья погибла от рук террористов — может быть, поэтому она решила связать свою жизнь с антитеррористическими организациями. И работает она… О да, она работает в одном из департаментов по борьбе с терроризмом. Возможно, это не департамент; возможно, место ее службы называется совсем по-другому, но в такие тонкости Габриель старается не вдаваться. Ему достаточно того, что Христина (девушку зовут Христина м-м-м… Портильо) всегда способна объяснить происходящее в мире и уберечь от любой гипотетической опасности.
Христина много работает, она постоянно занята, но все же выкраивает время для свиданий с Габриелем. А так же для посещения школы верховой езды (она без ума от лошадей и в друзьях у нее числятся бывшие пикадоры), занятий графикой и орнаментикой и постоянного самообразования. Ее можно назвать двужильной, а можно — целеустремленной, а можно — конем с яйцами; и все это будет соответствовать действительности и в то же время — не соответствовать ей.
Христина — нежная.
И жутко симпатичная, хотя мускулы у нее железные.
Сексуальные фантазии Христины нельзя назвать изощренными, но секс с ней оставляет приятное впечатление: она технична и вынослива. Единственное, что не совсем устраивает Габриеля: Христина, когда ей особенно хорошо, прибегает к грязным ругательствам на арабском, самое страшное звучит как «ана бэкэбэк энта». В отличие от большинства женщин, она не зацикливается на прелюдии, на всяких там сюсю-мусю, обжиманцах и поцелуйчиках. Она привыкла сразу брать быка за рога, привыкла кусаться и царапаться как дикая (абиссинская?) кошка. Она привыкла доминировать и всегда старается занять положение сверху. Да, быть сверху нравится ей больше всего.
Не из-за этого ли они расстались?
Не из-за того, что Христина оставалась полицейским даже в постели и лишь изредка предавалась стандартным женским мечтам о некоем доме с посадками, открытыми террасами и мандариновой рощей?..
Или из-за того, что она слишком уж увлекалась малопонятными философскими течениями и пыталась подсадить на них Габриеля?
Он не помнит точно.
Может быть, все дело в том, что ее перевели на другое место работы? Специалисты, подобные Христине, — всюду нарасхват.
А писать письма она не любит, как и большинство чрезмерно занятых и увлеченных своей работой людей. Впрочем, любовь к написанию писем— это индивидуальная особенность, Фэл ведь занята в своей обсерватории ничуть не меньше Христины с ее потенциальными террористами, но всегда находит время для обстоятельного изложения событий.
Как бы то ни было, Христина не пишет и не звонит; сентиментальный и не слишком обремененный делами Габриель мог бы написать сам, но она не оставила ему даже электронного адреса. Единственная память о ней — моментальное фото, которое они сделали в автомате на железнодорожном вокзале.
Вокзал.
Что они забыли на вокзале — Христина и Габриель? Никто никуда не уезжал, потому что у них не было с собой багажа. Вообще-то Христина ненавидит сумки, рюкзаки и прочую отягощающую дрянь и предпочитает передвигаться по городу налегке, с одной-единственной пистолетной кобурой под мышкой. Но для поездки в другой город все равно бы понадобилось несколько баулов: вещи, книги и туалетные принадлежности в карманах не увезешь. Значит, никто никуда не уезжал — это точно, так как они попали на вокзал?..
— они скрывались от дождя
— они просто оказались поблизости, и Христина решила показать Габриелю, как работает вокзальная служба безопасности
— они просто оказались поблизости, и Христина рассказала Габриелю историю о преступнике (серийном убийце), пойманном здесь несколько лет назад: он садился в поезд и уже занял место в купе. Тут-то его и схватили, тепленького. Случай сам по себе страшный, вот только неясно, правда ли это или всего лишь аннотация к триллеру. Помещенная на задней странице обложки с многообещающей пометкой ЛИДЕР ПРОДАЖ!
