— они просто оказались поблизости, и Христина на секунду забежала к… кажется, это была вдова погибшего брата Христины, она работает в кассах. Как звали несчастную вдову? Мария?.. Чус?.. Имя слишком простое, чтобы запомнить.
Версия со вдовой из касс — самая правдоподобная, уже после этого они сфотографировались. Христина вышла на снимках чрезмерно серьезной, готовой к немедленной поимке всех террористов мира. Габриель, напротив, беспрестанно корчил рожи.
Получилось забавно.
И не захочешь, а улыбнешься, глядя на такую парочку: придурок и богиня. Вот только фотография эта куда-то запропастилась. Сколько ни пытался потом Габриель разыскать ее — ничего не получилось. Но и без карточки он отлично помнит, какой была Христина. Брюнетка с острыми скулами, большими глазами, большим ртом, с ямкой на подбородке и пикантной родинкой между ключицами. Это то, что дано Христине от природы.
Привнесенное: маленький страз в левой ноздре (Христина утверждала, что это — бриллиант в 1,75 карата). И крошечная татуировка на шее, какое-то насекомое. Пчела? Муравей?..
Термит.
Точно, термит.
Почему термиты — вредоносные разрушители домов и бич рода человеческого — пользуются такой любовью Христины, выяснить не удалось. Но Габриель обязательно спросит ее об этом, как только она снова появится в его жизни.
Если — появится.
Надежды на новую встречу с Христиной все меньше, и с каждым днем она тает, как фисташковое мороженое на солнце.
* * *
…Так кого из девушек он имел в виду, когда говорил Фэл: «мы расстались»?
Не так уж важно. Тем более что Фэл лучше всех его бывших возлюбленных, вместе взятых. Она единственная, под кого не надо подстраиваться, и бесконечные разговоры о пульсарах ее не портят.
Тем более что сейчас они говорят преимущественно о книгах. А тему с прибылью, которую могли бы принести книги, Фэл благоразумно опускает. Габриель сам решается поговорить с ней об этом.
— Дела пока идут не очень хорошо, я с трудом удерживаюсь на плаву. Если бы ты не помогала мне, магазин пришлось бы закрыть. Наверное, я не слишком хороший бизнесмен.
Нелицеприятные слова о себе даются с трудом, они опасны для самолюбия — и Габриель никогда бы не произнес их, если бы не знал в точности, что ответит Фэл. Сейчас она начнет утешать племянника и находить для него всяческие оправдания, как делала всегда. Кто из двоих плох — Габриель или мир? кто из двоих не заслуживает лучшего — мир или Габриель? Конечно, мир, а о красавце и умнике Габриеле нужно говорить в превосходных степенях и шепотом.
За десять лет, прошедших со дня их знакомства, точка зрения Фэл не изменилась. И Фэл по-прежнему исполнена слепой любви.
— Не говори так, дорогой мой!
— Почему же? Это объективная реальность.
— Объективная реальность состоит в том, что люди вообще стали меньше читать. Нужны невероятные усилия, чтобы заставить их открыть книгу. Так обстоят дела в Англии, но и в Испании, я думаю, не лучше.
— Возможно, но дело не только в этом.
— Еще и в том, что у тебя много конкурентов. Магазины побольше и целые книжные супермаркеты. Там огромный выбор, но — главное — они потрафляют самым низменным вкусам, заполонили прилавки макулатурой.
— У меня тоже полно макулатуры.
— Но и хороших книг достаточно.
— Хороших книг — большинство.
— Твоему магазину не хватает изюминки, — заявляет Фэл. — Не пойми меня превратно…
— Отчего же, я и сам об этом думал. Только как найти изюминку?
— Я что-то слыхала о литературных кафе. Читаешь книгу и пьешь кофе. Легкие закуски тоже не запрещены.
— Здесь слишком мало места, чтобы ставить кофеварку. И потом, я не бармен и не бариста. Хотя… У меня на прилавке выцарапан рецепт настоящего кофе по-турецки. Помнишь его?
— Я помню, как приготовить настоящий французский буйабес, шафран лучше не перекладывать.
— Верно.
— Да… Литературное кафе — это не суперидея, согласна. Тогда, может быть, сопутствующие товары?
— Что может сопутствовать книгам?
— Канцелярия? — робко спрашивает Фэл. — Всякие там фломастеры и ручки. Блокноты. Альбомы для рисования. Маркеры, кнопки, папки… Сувениры, нет? По-моему, сувениры — отличная мысль. Каждый хочет увезти отсюда что-то, что напоминало бы о Городе, он — само совершенство!..
Габриель устраивается на прилавке, рядом с прейскурантом цен на хамон с 1951 по 1956 год.
— Вот ты, Фэл… Ты покупаешь сувениры?
— Ну-у… Я почти никуда не езжу. Из Португалии я привезла бутылку хорошего портвейна, но я ведь не показатель, правда?
— Наверное, ты думаешь о сувенирах то же, что и я.
Маленькие лживые вещички.
Ложь может быть пластмассовой, стеклянной, бумажной. А может быть склепанной из нержавейки, из пластиковой крошки; она может быть наспех сшита из нескольких кусков ткани, сочинена из дерева — с обязательными неаккуратными потеками клея на стыках. Она не отражает характер Города, его привязанности, его улицы, его ночи и дни; она не несет никакой особой информации, ее единственное достоинство —
стоимость.
Стоит она сущие гроши.
— Представь, что я заполню свободное пространство брелками и нашлепками на холодильник. И еще пепельницами. Бутылочками с сангрией. Футбольными вымпелами. Пляжными тапками. Подставками под горячее. Дерьмовыми веерами и кастаньетами из пластмассы, которые даже в руки взять противно. Каково это будет, а?
— Я просто предлагаю самые разные варианты…
В числе вариантов упоминаются музыкальные диски, модели для сборки (предпочтение отдается кораблям, но самолеты и танки тоже сойдут); антиквариат (где разжиться антиквариатом, Фэл умалчивает) и, наконец, сигары.
— Сигары… Совсем неплохо, — замечает Габриель. — Они могли бы привлечь тех, кто не особенно жалует книги.
— Ты еще поддерживаешь коллекцию?
Жизнь сигары в хьюмидоре (если правильно ее организовать) может длиться несколько десятилетий. Конечно, это не вино, и время не особенно идет ей на пользу, но всегда есть шанс сохранить ее лучшие качества.
Габриель следит за температурой и влажностью в хьюмидорах, периодически осматривает сигары на предмет белого налета и прочих напастей — и до сих пор, за исключением одного-единственного нашествия жучка Lasioderma serricorne, никаких инцидентов не было.
— Хочешь, чтобы я выставил коллекцию на продажу? Это невозможно. Она столько лет была со мной… Я не стану ее продавать — ни оптом, ни в розницу.
— Я вовсе не имела в виду коллекцию. С поставщиками сигар связаться не так уж сложно… А еще на твоем месте я попыталась бы выйти на кубинцев. Вспомни, кем был твой отец и сколько лет он отдал Кубе… Когда-то давно ты присылал мне копию листка с названиями сигар. Там еще было имя…
