Рядом с Рейкьявиком велось строительство загородных поселков. Были проложены дороги, установлены светофоры, но строить либо еще не начинали, либо не закончили. На улице маленькая девочка играет с собакой. Какая-то сюрреалистическая картина — тихий тупик, похожий на американский пригород, в котором можно видеть всего одного ребенка, будто списанного с картин Эдварда Хоппера
[189]
.
Двигаясь вдоль дороги под названием «Край света», мы встречаем электрика, у которого есть свое дело. Его компания называется «Почему не я?». Когда он закончит работу здесь, то отправится на заработки за границу. «Наверное, в Польшу», — говорит он, улыбаясь хитрой исландской улыбкой. Это шутка. В лучшие для экономики времена здесь на черных работах трудилось много поляков. Сейчас все они разъехались, потому что исландская крона стала своего рода шрапнелью во время взрыва на свободных рынках.
Названия Kaupthing, Landsbanki и Glitnir звучат как имена персонажей из «Властелина колец». И в том, что эти три прогнивших банка получили по заслугам, есть что-то сказочное. Только увидев их штаб-квартиры, можно понять, каким странным и нереальным был их успех. Они напоминают маленькие городские магазины типа Bradford & Bingley. Одним из них управляли из офиса, расположенного над рестораном быстрого питания. Как и в случае с любой другой катастрофой, в тот момент, когда все случилось, у всех упала пелена с глаз и стало понятно, что крах неизбежен. Где должны были работать клерки, которые, как предполагалось, должны были жить в зеленых загородных поселках? Кто заполнял бы зал оперы? Могла ли Исландия обладать лучшими в мире финансистами? Могла ли эта страна выжить за счет всего лишь двух отраслей — рыболовства и финансов? Но, что самое важное (или самое плохое), как исландцы вообще могли думать, что смогут противиться исландской удаче? Сейчас все оглядываются на только что пройденный путь и не могут понять, почему никто из них не упомянул, что этот путь был выстлан марципанами и часами Rolex.
Шагом, столкнувшим с обрыва последний исландский банк, стало решение Гордона Брауна
[190]
, заморозившего исландские активы в Британии при помощи нашего блестящего антитеррористического законодательства. Исландцы обиделись — они пострадали. Вы знаете, они всегда считали нас своими, а не чужими. Но Гордону нужно было сделать что-то простое и наглядное, чтобы выглядеть профессионалом, и он нанес удар по тому, кто поменьше. Не шлепнул, а сильно приложил. Покрасовался перед девочками. Он так бы не поступил, будь это немецкий, французский или даже лихтенштейнский банк.
Исландцы обиделись на историю с терроризмом. У них ведь даже армии нет. Можно сказать, что нет и тюрьмы, — она больше похожа на сборный пункт. Если вы слишком сильно выпили, полицейские отвозят вас домой. Исландцы — самые либеральные, благоразумные, трудолюбивые, честные, нравственные, улыбчивые и образованные люди на европейском континенте. Нация, которая по своему темпераменту дальше других от идеи терроризма. Помните об этом, когда Браун надевает личину борца за спасение мира и говорит о международной гармонии. Он отправил союзника в реанимацию ради заголовка в газете и трех пунктов в еженедельном рейтинге. Может быть, он просто не заметил, что натворил. Или пытался разглядеть Исландию своим искусственным глазом.
Давайте четко определим, что такое Исландия. Многие думают, что это страна размером с остров Уайт и с числом жителей примерно таким же, как в Голландии. По размеру она больше Венгрии и больше Южной Кореи, число жителей которой зашкаливает за 50 миллионов. В Исландии живет чуть более 300 тысяч человек. Это страна размером с Португалию и населением, равным населению Брэдфорда. Вот таковы «террористы» мистера Брауна.
Исландия надеялась, что Европа и Америка ей помогут. В конце концов, исландцы всегда всем помогали. Во время холодной войны город Кеблавик был стратегической базой НАТО на пространстве между США и западным побережьем Европы. Мы были заодно. Но, как выяснилось, лишь пока хватало средств на решение вопросов. Выкупили исландский долг русские — Рейкьявик мог стать удобным местом, чтобы отмывать деньги и показывать после этого всем средний палец. Фарерские острова, да хранит их Господь, одолжили 34 миллиона фунтов. Каждый исландец подписал открытку с благодарностью за это. И, наконец, определенную помощь оказал МВФ.
Да, но Гордон Браун — известный за границей, как сторонник принципа «я вместе с вами» — так глубоко влез в это дело, что теперь жирные глупые англичане имеют возможность совать свои жадные носы даже в решение вопроса о поставках бананов исландским детям. И это не гипербола — из-за нехватки иностранной валюты импортные товары разделены на три категории, жизненно необходимые, важные и предметы роскоши. Экзотический фрукт — предмет роскоши, но для Исландии даже самое простое дерево — явление нетипичное. И если вам нужны фрукты, довольствуйтесь печенью трески или филе буревестника.
Сидя в веселых кафе здорового питания в центре Рейкьявика, где подают экологически чистую еду, хипповатого вида подростки пишут посты в своих блогах (здесь больше блогеров, чем где бы то ни было), а мамаши со светловолосыми малышами беспрерывно смеются. Трудно догадаться, что ты находишься в стране, чья экономика переживает клиническую смерть. Когда ты находишься в отеле 101, по нью-йоркски хрупком, построенном и управляемом банкирами и спекулянтами, невозможно представить, что здесь ни у кого нет ни пенсий, ни сбережений. Стройные и уверенные в себе девушки поправляют прически, потягивают коктейли и открыто кокетничают с пьющими пиво или опрокидывающими стопки водки мужчинами с трехдневной щетиной на лице. На неприятные события исландцы отреагировали как обычно. Правда, так же они реагируют и на хорошие новости: напиваются. Настоящая Вальгалла
[191]
. Бары и клубы полны людей, выпивка дорогая, а они с ироничными улыбками поднимают тосты друг за друга. Тратится по-прежнему много — пока что на это хватает наличных. Все закончится в Новый год, когда кончатся монеты.
Люди обижены на Брауна и британцев, оскорблены обжорством и непрофессионализмом собственных бизнесменов, злы на правительство. Они хотят выборов и лидера с настоящим исландским характером, способного встать у штурвала и брать на себя ответственность. Тем не менее исландцы необыкновенно оптимистичны и нордически спокойны по поводу себя и своего будущего. Женщина в баре прямо сказала: «Все эти деньги и вещи — все это неисландское. Постоянное желание, стремление к потреблению, душераздирающая зависть — все это не наше. Теперь, когда деньги и желания исчезли, мы сбросили с плеч огромную ношу. И можем снова стать собой».
