Книга Метро 2033. Путевые знаки, страница 27. Автор книги Владимир Березин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Метро 2033. Путевые знаки»

Cтраница 27

Но нет, это не мог быть он! Отец был хитрым, он любил розыгрыши, но никогда не был жестоким убийцей.

Я смотрел на предводителя в синем кителе с золотыми шевронами, и узнавание понемногу покидало меня, как отступает вода в море при отливе. Теперь он сидел на передней площадке трофейного мотовоза, свесив ноги, и курил какой-то невообразимый их местный самосад.

Нет, это был не он! И счастье заполнило меня. Нет, это не отец, и поиски мои снова будут казаться бесконечными. Нет, даже наверняка я ничего не найду, да только это лучше, чем иметь отца-людоеда.

Надо было уходить, но оказалось, что это не так просто. Я бежал на север по тоннелю, но успел дойти только до знака «Граница станции». Меня поймали там, и огромный сибиряк, с которым мы только что плечом к плечу дрались с кировскими, связал мне руки за спиной. Он ухмыльнулся: «Шаг вправо, шаг влево — попытка к бегству, прыжок на контактный рельс — провокация». И меня погнали к Лётчику.

— А с этим что делать?

Лётчик недоумённо посмотрел на своего подручного.

— Ну, типа, новенький на волю хочет. Без спросу ушёл. Я объяснил, конечно, что от нас не уходят, но он…

— Пусть идёт, — и снова затянулся своей вонючей папиросой.

Нет, это был не он. Точно-точно. И я пошёл в сторону «Балтийской» без всякой надежды встретить своих. Собственно, совершенно было непонятно, кто теперь для меня «свои». Владимир Павлович наверняка свалил, а уж в том, что Математик с Мирзо уже на пути к Москве, у меня не было никаких сомнений.

Да только на деле оказалось всё по-другому.


Я увидел странный, еле угадываемый в темноте силуэт человека, выглядывавшего из сбойки. Это был Владимир Павлович, он помахал мне рукой. Математик со своим адъютантом пошли на разведку наклонного хода, а Владимир Павлович остался ждать меня в сбойке между тоннелями. Наши наниматели предложили было трогаться без меня. Я им действительно был не нужен, это Владимир Павлович был у нас железнодорожный спец, а моя лётная карьера кончилась, ни к чему я им был, разве что кинуть врагам под ноги, если нас кто-нибудь будет преследовать.

— «Вперёд!» кричал наш лысый математический друг. А я ему так: «А пошёл на…», и сам себе удивился, ведь я отвык ругаться за двадцать лет. Причём я-то знаю, что ругань просто не приводит ни к какому результату.

Я понимал, о чём говорит Владимир Павлович. Бывают минуты усталости и напряжения, когда люди забывают обо всем, чему их научила цивилизация, и такая минута наступила у Владимира Павловича, хотя ни разу я не видел его раздражённым.

— Они ещё помахали у меня перед носом стволами, но я сказал: «Стреляйте! Наконец-то мне представился случай разбить вам нос, прежде чем меня пристрелят. Начинайте, слюнтяи поросячьи!»

Последние слова совершенно не вязались с видом Владимира Павловича, и я решил, что они откуда-то из его прошлой жизни. Мы как бы почуяли волю, словно двое слуг, что понемногу поняли слабые места господ.

Одним словом, Математик с Мирзо проглотили бунт на корабле и ждали меня, чтобы идти на Васильевский остров.


Мой товарищ замолчал, видимо, ожидая, что я расскажу. Но я, медля, сел прямо на бетон, придумывая ответ на понятный, но неозвученный вопрос. Но никто ничего не спрашивал. Владимир Павлович, видимо, догадался, что если я ничего не говорю, всё так плохо, что и рассказывать больно.

И он был прав. Как было написано в каком-то журнале, что я читал в детстве: «Лучше жевать, чем говорить». Эти слова вылетали на картинке у человека изо рта, и его выбор был ясен.

И, вспомнив этот рисунок, я произвёл осмотр консервов мешках и в одной из них обнаружил банку с холодными бобами, перемешанными с большими кусками свинины. Я поманил Владимира Павловича и начал молча жрать. Ложка была с длинной ручкой, одна на двоих, и мы поочередно за пускали её в кастрюлю. Я был совершенно убежден, что ни когда в жизни не пробовал ничего лучше, и это тоже было по вкусу похоже на рассказ в одной из тех книг, что я читал детстве.

— Мамой клянусь, — с полным ртом пробормотал я, — только тут стало понятно, что такое настоящая «большая жратва».

Математик и Мирзо появились в самый разгар нашего приятного занятия.

— Что нас задерживает? — спросил Математик недовольным голосом. — Тронемся мы когда-нибудь или нет?

Вместо ответа Владимир Павлович зачерпнул ложкой бобы, облизал ее и передал мне. Мы не произнесли ни одного слова, пока банка не была вылизана дочиста.

— Ну, ясно, мы тут балду пинали, — сказал я, утирая ладонью рот, — Ничего не делали. И конечно, мы опаздываем. И все это по моей вине. Правда-правда, я понимаю.


Пока мы шли вдоль путей, Владимир Павлович объяснил ситуацию. Оказалось, что Математик с товарищем так и не нашли девушку, что искали, а девушка была им нужна позарез. Всё-таки чувство родства было у Математика, зря я в нём сомневался.


Мы жили в странных помещениях «Технологического института», сразу за мастерскими, поэтому сквозняки всё время доносили до нас запахи пайки, горячего металла и какой-то химии. Место было неважнец, сырое, да и питание скудное.

И дни шли не слишком весёлые, хоть я и радовался каждому. Дни страшные, голодные, когда дневная пайка сводилась к заметной горстке отвратительной толокнянки на лаваш. Но я любил, горько любил эту ужасную, хрен откуда взявшуюся, с каких йодистых и илистых берегов появившуюся, невскую сырость.

На стене Владимир Павлович указал мне табличку с указаниями. Там, на картонке с жёлтыми пятнами, значилось:

«15 СВК в составе ГРД, ООД, 1/2СГ 2АЦ (это 2/7 КПТ), ГМЕХAT и 1 СГ без 1 зв. следует для выполнения СНАВР На ОНХ МАШ 32 в районе КПП 11, 12, 8 по выводу людей КЗ ПРУ13 и убежищ 10,11 и дальнейшей работы в ОП ОМП согласно приказу НГО ОНХ-2».

— Что это за галиматья? — спросил я.

— Это не галиматья, — отвечал Владимир Павлович, — это Совершенный новый язык, сейчас почти утерянный. Я и то не помню все слова. Вот ОНХ это объект народного хозяйства, ПРУ противорадиационное укрытие, СВК сводная спасательная команда. СНАВР срочные и необходимые аварийно-восстановительные работы. А вот из чего у них состояла команда, я и не понимаю. Вот ГМЕХАТ это что-то механизированное… Нет, не помню. В общем, «в восемь радиационная тревога, в девять начинаем полную эвакуацию». Двадцать лет, значит, висит, а может, и все сорок, судя по «народному хозяйству». Никуда не делась, а где эти спасательные команды, где этот объект народного хозяйства номер два?


Но за то время, пока я вёл свои, слава богу, неудачные поиски, Математик вёл свои, и они были куда более перспективны.

Оказалось, что Математик нашёл ссылку на какого-то Ваську, который мог знать таинственную девушку. Ему объяснили, что Васька это Васильевский остров, да только и тут он проявил настойчивость и нашёл возможный адрес девушки. Ему кто-то помогал из местных, и сдаётся мне, небескорыстно.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация