Как только Отто смирился с присутствием парашютиста, ему сразу стало легче жить, – творог показался вкусным, булочка мягкой, чай в меру сладким и сам парашютист не таким уж несносным. Поэтому Отто после ужина пришел в благодушное настроение и даже стал баловаться новой мыслишкой, – а не предложить ли парашютисту посмотреть с ним вместе фильм о двух полнотелых студентках, давших в газету объявление о квартире? Почему бы им не повеселиться вместе, раз блядовитая Инге все равно укатила от них к другому?
Чувствуя себя щедрым и великодушным, Отто уже занес было лапу над рельсом, чтобы отстучать свое заманчивое предложение, как парашютист сунул руку в карман, вынул оттуда какой-то блестящий предмет и положил его на стол перед Отто.
– Узнаете? – спросил он.
Кровь бросилась Отто в голову – или ему померещилось, или это был тот самый ключ? Но ведь этого не могло быть: тот ключ сгинул бесследно за недоступной дверью, так что вряд ли это был он. Просто проклятый еврейский нахал его провоцирует, подсовывая ему похожий ключ в надежде, что он испугается и выдаст себя. Отто захрипел и ударил лапой в рельс:
«Конечно, узнаю: это ключ из кухонной связки».
– Верно, – согласился парашютист, – Да не совсем: это потерянный ключ из связки, – добавил он, нажимая на слово «потерянный».
«Может, и потерянный, – схитрил Отто. – Откуда мне знать?»
– Да ведь Инге весь дом перерыла, чтоб его найти.
«А ты, что ли, нашел?» – Отто, забывшись от волнения, незаметно для себя перешел на «ты».
– А я нашел. Что же ты не спросишь, где? – парашютист тоже немедленно перешел на «ты», будто только этого и ждал.
«А зачем мне спрашивать?» – притворно взметнулся Отто. И напрасно взметнулся – парашютист придвинул свою морду прямо к лицу Отто и согласился:
– Незачем. Ведь ты отлично знаешь, где я мог его найти.
Если бы Отто владел своей рукой, он бы расстегнул воротник рубахи, который вдруг начал его душить. Что известно парашютисту? Откуда он знает про ключ и где он его взял? Да нигде он его не взял – попытался успокоить себя старик – это совсем не тот ключ, а любой другой из связки, парень просто морочит ему голову. Он так и отстучал по рельсу – почти твердо, почти уверенно. Но хитрый парашютист только засмеялся, вытащил из кармана висящей в коридоре куртки связку с остальными красавцами и бросил на стол перед Отто:
– Вот тебе остальная дюжина. Можешь пересчитать.
Нисколько не обижаясь на это фамильярное тыканье, Отто придвинул лапой связку поближе к себе и внимательно пересчитал – ключей на ней было двенадцать. Впрочем, делал он это только для того, чтобы выиграть время и обдумать линию защиты, потому что, присмотревшись получше, он узнал своего тринадцатого красавца. Спутать его с другими ключами было бы невозможно – у него, в отличие от остальных, головка была выкована в виде лошадиной головы. Не оставалось никакого сомнения, что это он, – Отто хорошо помнил свое родовое имущество.
«Действительно, тринадцатый красавец, – признал он после долгого молчания, которое парашютист не торопил нарушить. – Ну и что?»
– А вот что, – ответил парашютист, сдвинул ключи на край стола и расстелил перед Отто хрустящий новенький план – близнец первого – того, который так мучительно трудно было порвать.
«Что это?» – Отто бессильно, почти неслышно стукнул лапой, потому что мгновенно понял, что это такое.
– Только не притворяйся, ты прекрасно видишь, что это.
Отто мельком глянул на сверкающий новизной лист и сразу увидел вход в подвал и все остальное – на этот раз он точно знал, в каком углу искать. Если бы он вовремя не сдержался, он бы громко застонал при воспоминании о той ужасной ночи, когда он с невероятным усилием уничтожил этот кусок плана, – и все, как оказывается, напрасно, напрасно, напрасно! Этот наглый мальчишка, этот чужак, посмел перехитрить его! Как его зовут, Ури, что ли? – дурацкое имя; он, Отто, всегда с подозрением относился к иноземцам. Впрочем, соотечественник с нормальным немецким именем Карл оказался еще хуже.
Но откуда этот мальчишка Ури мог узнать про Карла? Ведь ни одна душа не знает! А может, Отто слишком спешит с выводами, и Карл тут вовсе ни при чем? Мальчишка тем временем разгладил опасный угол плана и ткнул пальцем в отмеченный косой штриховкой коридор, в который выходила та дверь.
– Вот сокровищница Губертусов – я там сегодня побывал, и представь, никаких сокровищ там нет и в помине! А вот и дверь, от которой ключик! Которую ты постарался выдрать из плана, изобразивши обморок. Бедная Инге – она так перепугалась! О ней ты подумал?
Отто не ответил – в конце концов, он не в полиции и не обязан утруждать себя ответом. А впрочем, кто знает, может, этот молокосос как раз из полиции? Или из израильской разведки? Но Ури вроде бы не так уж и нуждался в ответах Отто: он воображал, что ему есть что сказать, и похоже, ему нужен был слушатель, а не собеседник. Может, он все-таки не из полиции?
– Любопытно узнать, зачем тебе понадобилось рвать план именно в этом месте? Вряд ли для того, чтобы отвести нас с Вильмой от пустой семейной сокровищницы. А если не для этого, так для чего? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно получить ответ на несколько других. Я вижу, ты пока не готов пойти мне навстречу, но давай продолжим наше расследование, и я надеюсь, что ты передумаешь.
Отто, насколько мог, затряс головой: «Не надейся, мол, ни черта ты от меня не получишь!». Но мальчишка только засмеялся, так он был в себе уверен:
– Не зарекайся, Отто, не надо: ты вполне можешь передумать, когда выслушаешь меня до конца.
Одного он, во всяком случае, добился: если разговаривать с ним Отто не пожелал, слушать его он не отказался. А ведь мог, и еще как мог! Стоило только начать корчиться, изображать рвоту и отчаянно бить лапой в рельс. Но он ничего этого не стал делать, а закрыл глаза и застыл в своем кресле, готовый к самому худшему. И самое худшее случилось, – Отто услышал стук отворяемого ящика и сквозь щелочку между веками здорового глаза украдкой глянул в сторону бюро. Так и есть – мальчишка открыл тот самый ящик, порылся там недолго и вытащил два желтых листка. Отто зажмурил глаз изо всех сил – ему не нужно было смотреть на желтые листки, чтобы понять смысл того, что сейчас произойдет.
– Открой глаза на секунду, Отто, – голос мальчишки над его ухом прозвучал вкрадчиво, даже ласково. – Ты ведь знаешь, кто это?
Хоть Отто отлично знал, о чем спрашивает Ури, он все же снова глянул сквозь щелочку между веками. Но напрасно он надеялся на чудо: палец мальчишки указывал на трижды проклятую рожу Гюнтера фон Корфа, а мальчишка продолжал, не дожидаясь ответа:
– Это ведь так называемый Карл, правда? Бывший профессор каких-то гуманитарных наук, бывший друг Инге, ваш бывший подсобный работник, который год назад пропал неизвестно куда.
«Только не трожь Инге!» – теряя голову, взметнулся Отто, внезапно ужаснувшийся мысли, что этот парень – просто полицейский агент. – Она ни при чем!
