Тут Клара внезапно осеклась, пару секунд постояла молча, а потом стала повторять, как испорченная пластинка: «погибнуть местный… погибнуть местный… погибнуть местный…». Казалось, что рот ее произносит слова по инерции в то время, как мысль блуждает в других, очень отдаленных пространствах. Из этих блужданий Клара вернулась к ним совсем другой женщиной. Не новой, сказал бы Ури, если бы у него был случай что-нибудь сказать, а напротив, привычной, хорошо ему знакомой, умной, жесткой и проницательной. В ней только погасла трепетно горящая все эти дни свеча, да вокруг губ и глаз проступили мелкие морщинки.
– Старуху убил человек-бабочка, – произнесла она спокойно, пожалуй, даже слишком спокойно для такого утверждения.
– При чем тут человек-бабочка? – по глазам Лу было видно, что она совсем потеряла нить.
– Он записался во французскую армию…
– Вы не хотите сказать, что солдаты французской армии….
Но Клара не дослушала вопроса Лу.
– Это он позвал нас к реке. Он сам нас туда привел и указал точное место, куда поставить тележку, чтобы, как он сказал, героически погибнуть при свидетелях. Французские солдаты шли на нас по противоположному берегу и стреляли, стреляли, стреляли, даже когда англичане на лошадях переправились через речку…
– Зачем ему понадобилось ее убивать? – взвизгнула Лу.
Клара медленно перевела на нее погасший, словно присыпанный пеплом взгляд:
– Я думаю, он его попросил…
– Кто кого попросил?
– Вчера в кабачке, когда я вышла, чтобы… – Клара замялась, – ну, когда я вышла в туалет, я услышала голоса наверху. Его голос. Он сказал: «Вы получите все до последнего гроша» или что-то в этом роде. Я подумала, что это за бабочку.
Торопливо заглядывая в шкафы и под полки, Ури вдруг вспомнил, как резко побледнел бабочник, когда в их первый приход в кабачок Ян спросил его про жареных бабочек. Чего он так испугался? Не был ли это пароль? Поток мыслей Ури был прерван истерическим выкриком Лу:
– Мне скажут, наконец, кто это «он»?
Ури как раз закончил безрезультатный осмотр хранилища и, возвратясь к двери, заметил, как судорожно дернулся рот матери, не в силах произнести это имя. Он сжалился над ней:
– Это Ян Войтек, – коротко пояснил он. – Он был здесь и ушел.
– Ян Войтек? Он убил Брайана? Зачем?
– Я объясню вам потом. А сейчас нужно срочно сообразить, где его искать. Если мы его не найдем, вся операция будет сорвана. Он завалит принца.
– Но что мы можем?
– Постарайтесь представить себе, какой способ бегства он мог выбрать.
– Машина, поезд, моторная лодка, – начала загибать пальцы Лу. – От Честера до Ирландии рукой подать.
Кажется, поставленная перед ней ясная практическая задача помогала ей вернуть душевное равновесие.
– Моторная лодка, самолет, – продолжил перечень Ури. И перед его внутренним взором возникла зеленая излучина переулка за церковной стеной, а в излучине нагруженный картонными коробками белый пикап. Куда направлялся бабочник, если мать права? Кого он поджидал, притаившись под церковной стеной. Уж не Карла ли? Ведь в отъезжающем пикапе Ури померещились две головы.
– Самолет, – повторил он, напряженно вслушиваясь в звучание этого слова. Что-то вертелось на окраине памяти, какая-то связь между бабочником и самолетом. Вот оно, совсем близко, еще усилие, еще рывок!
– …аэропорт, аэродром, аэроклуб…
Из лилового облака, застлавшего его память, выскользнула серебристая бабочка и стала пикировать на него сверху. Она проворно спустилась на землю и прокатилась полсотни метров по прямой, как линейка, асфальтовой полосе, рассекающей по центру просторный зеленый луг. Из окошечка над ее распростертыми крыльями ухмылялось видавшее виды лицо человека-бабочки: «Раз я бабочка, мне положено летать».
– Они поехали в аэроклуб! Лу, вы помните, мы видели, как он приземлялся? – не утруждая себя объяснением, кто это «он», решительно заключил Ури и, сунув пистолет в карман, направился к выходу.
– Пожалуйста, Лу, немедленно сообщите обо всем Меиру!
– А вы куда? – спросила Лу, наступая ему на пятки.
– Я же вам сказал – в аэроклуб.
– Пешком, что ли?
– Я побегу. Бегом туда не больше двадцати минут.
– А они, конечно, будут вежливо ждать, пока вы добежите!
Они вышли в зазор между полками и двинулись дальше, стараясь не смотреть на свисающую вниз тряпичную голову Брайана.
– Может, лучше запереть? – с преувеличенной деловитостью предложила Лу, явно стараясь компенсировать свой недавний истерический взрыв.
Ури бросил ей цепочку с ключом:
– Делайте, что хотите, только поскорей! Чтоб закрыть, нужно нажать кнопку под плинтусом.
К счастью, Лу еще не успела сдвинуть полки, когда из темного зева подземной лестницы выскочила забытая ими Клара:
– Вы что, решили оставить меня здесь?
– Быстрей выходи! – крикнул ей Ури, устремляясь к двери, и вдруг вспомнил. – Да, Лу, уберите со стола Брайана коробку с ключами, чтоб никто сюда не вошел!
– Подождите, – остановила его Лу и бросила к его ногам связку ключей. – Вот вам ключи от машины Джерри, голубой «Форд», номер на бирке.
– У Джерри есть машина? – удивился Ури, подбирая ключи. – Я и не знал.
– Где вы видели американского профессора, который приезжает в провинцию без машины?
Лу опустилась на колени в поисках кнопки, запирающей зазор:
– И не очень зарывайтесь. Похоже, они оба профессиональные убийцы.
– А я, по-вашему, ангел мира? – засмеялся Ури и вышел из аннекса.
Быстрым шагом поднимаясь по лестнице, он услышал, как внизу хлопнула дверь и задыхающийся голос матери произнес:
– Я с тобой.
– Ты понимаешь, что это опасно?
– Тем более, если это опасно.
Ури промолчал и она приняла его молчание за знак согласия. Они молча вышли на стоянку, молча отыскали голубой «Форд» и тронулись в путь. Когда они на запредельной скорости мчались между живыми изгородями по узкому проулку, Клара все же не выдержала и нарушила молчание:
– Значит, ты думаешь, он затеял со мной роман только для того, чтобы я привела его сюда?
– А ты как думаешь?
Он хорошо знал свою мать. У нее была редкая способность к точному анализу любой ситуации, за то ей и поручили такое важное дело. Она закусила губы, но сдержалась, и он, как обычно, сжалился над ней:
– Однако я бы не удивился, если бы узнал, что ты ему действительно нравишься. Одно другого не исключает.
При этом он подумал об Инге, – он не сомневался, что и она действительно нравилась Карлу. Он почувствовал, как все его тело наливается холодным бешенством, предшествующим смертоносной атаке. Не подозревая о переполнявшей его ненависти, мать глубоко вдохнула воздух и спросила:
