Ко второй пересадке в маленьком городке Хавардене Кларе уже все стало ясно. Пока она взбиралась с тяжелым чемоданом по ступеням громоздкой деревянной лестницы, чтобы тут же спуститься по точно таким же ступеням на другой перрон, она окончательно поняла, что Ян вообще не приедет. О чем она думала до сих пор? Почему эта мысль не пришла ей в голову раньше? Ну и ладно, хватит об этом. Она ведь едет в Дерривог вовсе не на свидание с Яном, так что ей следует спуститься с облаков на землю, перестать сходить с ума из-за Яна и освежить в памяти детали предстоящего ей ответственного задания.
Последний перегон оказался совсем коротким, всего двадцать семь минут, что при учете черепашьей скорости двухвагонного поезда-трамвайчика едва покрывало расстояние небольшой пешеходной прогулки. При подъезде к Честеру погода вдруг чудесно переменилась и, в бледно-голубом неожиданно безоблачном небе засияло нежаркое северное солнце. Клара вышла из вагончика и огляделась: крошечная вокзальная площадь Честера выглядела миниатюрной копией вокзальных площадей всех больших городов мира. Под игрушечными колоннами игрушечных ворот выстроилась очередь из двух английских такси, похожих на маленькие черные фаэтоны, в которые забыли запрячь лошадей.
Проезжая в такси по декоративным средневековым улочкам, Клара вытащила из сумки расческу, помаду и пудреницу и начала поспешно прихорашиваться. Она уже не мечтала о встрече с любовником, она просто заботилась о том, чтобы не предстать перед сыном растрепанным пугалом с бледным ртом и погасшим взором. Такси выехало из города на узкое шоссе, вьющееся среди изумрудных лугов, отороченных ровными рядами тополей. В Израиле Кларе не часто приходилось видеть летом столько привольно растущей зелени. Потом замелькали живые изгороди, окружающие аккуратные кирпичные домики с гребешками дымоходов на крышах, и через несколько минут такси затормозило перед аркой старинных ворот кованого железа.
Роясь в кошельке и путаясь в английских банкнотах, Клара на миг глянула за окно и обомлела. У прорубленной в теле ворот калитки вполоборота к ней совершенно реальный, чуть растрепанный Ян в клетчатой рубашке и в шортах цвета хаки внимательно слушал, что говорит ему веселый, тоже растрепанный и тоже в шортах, сильно повзрослевший Ури. Рядом с ними, лицом к Кларе, слегка пританцовывая, суетилась длинноногая молодая блядюшка в очень коротких шортах, почти бикини, открывавших ее весьма соблазнительные ляжки до самого причинного места. Клара хорошо знала разбитных девок этого типа и терпеть их не могла. Они тоже были охотницы на мужчин, но не разборчивые, а всеядные, готовые взять любого, который клюнет на приманку.
По мелкой чечетке, которую выбивали по отполированным веками камням сандалии голоногой охотницы, было видно, что она находится в состоянии боевой готовности. Клара не смогла сходу определить, на кого именно направленно ее внимание – на Яна или на Ури, но сейчас это было неважно. Сейчас важно было выйти из такси на глазах сына и любовника так, чтобы ни тот, ни другой не откололи от неожиданности какую-нибудь разоблачительную глупость. Уходить они явно не собирались, и не было ни малейшей надежды проскользнуть мимо них незамеченной. Так что Кларе не оставалось ничего, кроме лобовой атаки.
И Клара пошла в атаку. Когда таксист вынул из багажника ее вещи и поставил их возле машины, она распахнула дверцу и решительно шагнула в сторону веселой группы у ворот.
– Господа, – сказала она с улыбкой, которая когда-то отворяла перед нею любые двери, – не могли бы вы помочь мне с моим багажом? Он для меня слишком тяжелый.
И дерзко перевела глаза с любовника на сына и обратно с сына на любовника. Какую-то долю секунды оба молча смотрели на нее, словно пытались найти точку равновесия, из которой им можно будет вступить в контакт с Кларой. Первым пришел в себя Ури:
– С удовольствием, – произнес он любезно и сделал шаг к чемодану.
Однако Ян опередил Ури. Он в один прыжок оказался возле чемодана, легко поднял его и спросил:
– Вы знаете номер своей комнаты?
Теперь Клара могла позволить себе посмотреть ему в глаза.
– Нет, пока не знаю, – ответили ее губы, пока все ее существо погружалось в призывную глубину его взгляда. – Я думаю, мне надо сначала зайти в регистратуру.
– Что ж, пошли в регистратуру, – усмехнулся Ян, отворяя калитку свободной рукой.
Прежде чем пойти вслед за ним, Клара обернулась к сыну. В ожидании ее инициативы он выжидательно молчал, спрятав руки за спину, – чтобы не протянуть их к ней по ошибке, что ли? Боже, как она его любила – брови вразлет, волосы взлохмачены! Нужно поскорей удирать, чтобы не выдать себя каким-нибудь невольным проявлением чувств.
– Спасибо за предложенную помощь, – сказала она, не в силах подавить подкатившую под горло теплую волну. Как ей хотелось коснуться его смуглой щеки! Но ладони его она ведь могла коснуться, правда? И она протянула ему руку:
– Рада познакомиться. Я Клара Райх из Израиля.
– Из Израиля, как интересно! – воскликнула голоногая девка и ловко перехватила руку Клары. – Очень приятно, я Лу Хиггинс из Корнельского университета.
Ого! Девка, кажется, оберегает Ури от Клары! А как же ненаглядная Инге? Но не Кларино было дело защищать интересы немецкой разлучницы. Она приветливо улыбнулась наглой американке и спросила сына:
– Вы тоже из Штатов?
– Нет, что вы, с моим-то акцентом? Я из Германии, из Саарбрюккена, разве не слышно?
– О, так я смогу с вашей помощью воскресить свой немецкий? – воскликнула Клара по-немецки, наслаждаясь возможностью установить с сыном интимную связь, в которую не могут проникнуть другие.
– Ян тоже говорит по-немецки, он из Чехословакии, – предостерег ее Ури, давая понять, чтобы она не проболталась при чехе.
Услышав, с какой легкостью слетело с уст сына запретное имя любовника, Клара внутренне содрогнулась, осознавая всю сложность предстоящей ей недели. Ури хотел еще что-то сказать, но Лу многозначительно просунула обнаженную руку ему под локоть:
– Пошли, Ули, нам пора, мы ведь собирались до чая осмотреть часовню.
И, кивнув Кларе на прощанье, она поволокла слабо упирающегося Ури в сторону мрачной церкви, под сенью которой приютилось приземистое здание древней часовни. Какое дурацкое имя – Ули! Его неприятное звучание на миг резануло ухо Клары и тут же забылось. Какое счастье – Ян здесь! И как удачно голоногая охотница, которая явно целится не на него, а на Ури, увела сына прочь, оставив Клару наедине с Яном. Подавляя рвущийся из груди счастливый смех, Клара толкнула тяжелую калитку и вошла во двор.
Ян ждал ее на пороге, прислонясь плечом к приоткрытой двери. Не двигаясь с места, он охватил ее взглядом, ласкающим и физически ощутимым, как объятие. Клара на миг увидела себя его глазами и осталась довольна: она не шла, а летела, не касаясь земли, и все у нее было в порядке – губы, волосы, походка, посадка головы. Она подошла к нему совсем близко, так что ей в ноздри ударил головокружительный запах его нагретой солнцем кожи, смешанный с горьковатым запахом табака. Он все так же неотрывно смотрел на нее, не говоря ни слова. И почти теряя сознание от его взгляда, от его запаха, от близости золотистых волосков на его груди, курчавящихся в расстегнутом вороте рубашки, она все же нашла в себе силы произнести высоким светским голосом, на случай если кто-нибудь их слышит:
