Ухватив Брайана за локоть, от чего у того вдруг задрожали ресницы, Ури провел его в дальний конец галереи и устроился так, чтобы боковым зрением наблюдать за дверью гостиной. Карл и Клара немного потрепали ему нервы, задержавшись там слишком долго, – кораллы они там друг у друга крали, что ли? Впрочем, судя по донесшейся из-за двери музыке, верней было предположить, что они сосредоточились на краже кларнета, а еще верней, что Карл делает круги вокруг тетради. Но он, похоже, все же не решился ее унести. Когда они наконец появились в дверях гостиной никакой тетради в руках у него не было.
Они двинулись к выходу и Ури поспешно предложил Брайану пойти прогуляться перед сном, обдумывая при этом, под каким предлогом заскочить в гостиную за тетрадью. К счастью, занятые друг другом влюбленные голубки, уходя, не погасили свет, на что Ури не преминул обратить внимание маленького стража порядка. Когда тот устремился к выключателю, Ури, убедившись, что за Яном уже закрылась входная дверь, тоже проскользнул в гостиную и быстрым движением смахнул тетрадь в свою рабочую сумку.
Чувствуя себя немного лучше, он повлек Брайана на улицу вслед за удаляющимися голосами Карла и Клары. Очень скоро стало очевидно, что они направляются в кабачок человека-бабочки. При самом подходе к кабачку на Брайана набросился отец Георгий, вопрошая, где здесь можно выпить на шармачка. Поскольку его сраное правительство отправило его на смычку с вражеской церковью без гроша в кармане. В доказательство он принялся тут же посреди улицы выворачивать карманы, требуя убедиться.
В кабачке румынский священник немедленно приклеился к Кларе, одуряя ее своими галльскими любезностями. И просидел с ней за столиком до самого ухода, так что можно было не беспокоиться о ее безопасности. Впрочем, можно ли было? Черт его знает, от какого сраного правительства прибыл сюда отец Георгий без гроша в кармане. От этих мыслей Ури отвлекла театральная сцена с бабочкой. Она больно резанула его несовместимостью личности великодушного дарителя Яна с личностью коварного убийцы Карла. Точно зная, с кем именно он имеет дело, Ури все пытался разгадать его замысел. Зачем, с какой целью он устроил эту прилюдную демонстрацию своей щедрости?
На обратном пути отец Георгий опять прилепился к ним с Брайаном и тащился за ними до самой библиотеки, уговаривая их подняться к нему в комнату и пропустить рюмочку-другую его божественной цуйки. Ури от цуйки отказался и под предлогом сильной усталости улизнул наверх, предоставив бедному Брайану собственными силами выпутываться из цепких объятий румына. Затаившись в кладовке со швабрами, он, стиснув зубы, прослушал романтический дуэт Карла и Клары, возносящихся вверх по лестнице на крыльях любви.
Когда за ними закрылась дверь Клариной комнаты, мысль Ури заметалась в поисках разумного решения проблемы охраны матери в ночные часы. Если бы она поднялась к себе одна, он, в нарушение всех правил, пробрался бы к ней в комнату и лег бы там спать на полу, стряхивая с ушей ее возмущенные протесты. Но она сама привела опасность к себе в комнату, – значит, необходимо сторожить ее у нее под дверью. А как это сделать, не привлекая к себе внимания всех соседей?
Был один вариант, – Лу! Вариант не то, чтобы очень удобный, но зато соблазнительный, и, главное, – кажется, единственный. Ведь из комнаты Лу отлично виден вход в комнату Клары. И Ури решился, – он тихо подкрался к двери Лу и осторожно потянул ее на себя, ужасаясь, что может застать в ее постели профессора-шутника. Но ни в комнате, ни в постели не было никого – ни Лу, ни профессора. Что ж, тем лучше! Ури стянул с кровати одеяло и устроился на полу таким образом, чтобы видеть сквозь приотворенную дверь вход в комнату матери.
Клара
Проснувшись поутру с некоторым опозданием, Клара наспех приняла душ, оделась и, принявшись наводить красоту, опять не смогла найти свою губную помаду волшебного закатного цвета, который озарял ее лицо неожиданной вспышкой юности. Чертовщина с губной помадой началась еще вчера. Прихорашиваясь к завтраку, Клара обнаружила, что потеряла ее. Она вытряхнула весь женский хлам из сумочки на одеяло. Не найдя там помады, старательно перерыла оба ящика убогой прикроватной тумбочки, – тоже безрезультатно. Делать было нечего, пришлось появиться за завтраком с неподкрашенными губами.
Сразу после завтрака Клара стремглав помчалась в местную аптеку и купила не вполне подходящую, но и не совсем безобразную помаду, хоть выбор там был смехотворно мал. Подкрасив губы тут же в аптеке, она открыла сумочку, чтобы положить туда новую помаду, и оторопела при виде знакомого тюбика своей любимой помады, пристроившегося между солнцезащитными очками и пудреницей.
Перед выходом она решительно вытащила из сумочки новую помаду и спрятала ее в тумбочку. Однако, когда, разгоряченная длительной прогулкой по бесконечным полям битвы при Ватерлоо, она решила освежить лицо, в сумочке оказалась та помада, которую она недавно купила в аптеке. Спутать тюбики было невозможно. Один был бело-золотой, другой матово-черный. Клара внимательно вгляделась в собственные лихорадочно блестящие глаза и поняла, что близка к нервному срыву.
Вот и сейчас, как только она снова не нашла бело-золотой тюбик ни в сумочке, ни в ящике, сердце ее затрепыхалось с такой силой, что ей понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. Из-за этого она спустилась в трапезную, когда все уже уселись и директор закончил утреннее благословение хлеба насущного и перешел к приглашению всех присутствующих на прощальный коктейль по поводу отбытия нашего дорогого царственного гостя, который состоится в гостиной сразу после обеда.
Не очень вслушиваясь, Клара огляделась в поисках свободного места и, мысленно отметив, что Ури опять нет, с удивлением направилась к Яну, который призывно махал ей, придерживая свободной рукой спинку пустого стула, явно предназначенного для нее. «Что за демонстрация?» – мельком подумала она и села рядом с Яном, по другую сторону которого сидела миссис Муррей, облаченная в свой игривый походный костюмчик, приличествующий члену жюри.
При виде Клары старая дама радостно ей закивала:
– Как я рада, голубушка Клара, что вы, наконец, появились! Это я попросила профессора Войтека…
– Яна, – поправил он.
– …попросила Яна занять для вас место рядом с нами. У меня ужасные осложнения и я рассчитываю на вашу дружескую помощь.
– Что случилось? Вы нездоровы? – спросила Клара, хоть миссис Муррей выглядела отлично.
– Нет, нет, я в полном порядке, дело не во мне, а в Дениз. Ей пришлось срочно уехать. Ее брат попал в катастрофу.
– Разбился? – ужаснулась Клара.
– Что-то вроде этого. Он ехал на велосипеде и его сбил автомобиль. На рассвете пришла телеграмма. Она тут же помчалась звонить отцу, но автоответчик сообщил ей, что тот уже уехал в Кембридж.
– Чем же я могу помочь? – озадачилась Клара.
– Ведь сегодня последний день битвы, а я не могу ездить по парку одна. И Ян любезно предположил, что вы можете согласиться водить мою тележку…
