— Юнас, что случилось? — воскликнула мама, когда Юнас совершенно мокрый уже стоял на берегу.
— Он хотел показать нам, как ныряет папа, — ответила Лотта и залилась смехом, потому что Юнас и в самом деле выглядел комично.
Юнасу пришлось раздеться догола, и мама развесила его одежду сушиться. Но, когда мы собрались уезжать, его одежда всё ещё была мокрая, и мама завернула его в одеяло. Это снова ужасно развеселило Лотту. Но смеялась она недолго, потому что перед самым отъездом она вдруг обнаружила, что потеряла своего Мишку. Где мы только его ни искали, но он как сквозь землю провалился! И мама сказала, что нам придётся вернуться без него. Тогда Лотта закричала ещё громче, чем когда Юнас упал в озеро.
— Твой Мишка прекрасно переночует в лесу без тебя, — утешал её папа. — А утром я вернусь сюда и найду его.
Но Лотта не унималась.
— А если придёт тролль и напугает его? — сказала она.
— Если твой Мишка встретит тролля, неизвестно ещё, кто кого испугается, — ответил папа.
— Ну-ка вспомни, когда ты видела его в последний раз? — спросила мама.
Лотта призадумалась.
— В двенадцать часов, — сказала она.
Лотта ничего не смыслит во времени, но это её нисколько не смущает, она говорит первое, что придёт ей в голову. Папа её хорошо знает.
Но я вспомнила, что, когда мы смотрели птичье гнездо, Мишка всё ещё был у Лотты в руках. Мы вернулись к тому дереву, на которое лазали, потому что гнездо находилось где-то поблизости.
И верно, рядом с кустом, в котором было спрятано гнездо, сидел Лоттин Мишка. Лотта схватила его, поцеловала в нос и сказала:
— Мишуточка мой, так ты сидел здесь всё время и смотрел на это гнёздышко?
— Да, и весь день мешал птичке-маме вернуться в своё гнездо, — сказал Юнас. — Или вы не знаете, что поросячьи медведи — самые лучшие в мире чучела?
Лотта страшно рассердилась:
— Мишка не чучело, он никого не пугал, он просто сидел и смотрел на гнёздышко с яйцами.
Домой Юнас ехал, завёрнутый в одеяло, как маленький.
Вечером мама с папой, по обыкновению, пришли в детскую пожелать нам доброй ночи. Папа встал возле Лоттиной кроватки. Рядом с ней лежал её чумазый Мишка.
— Ну, Погремушечка, — сказал папа, — что же тебе сегодня понравилось больше всего? Наверное, когда мы нашли твоего Мишку?
— Нет, — ответила Лотта. — Мне больше всего понравилось, как Юнас упал в озеро!
Мы едем к дедушке с бабушкой
Каждое лето мы с мамой уезжаем в деревню к дедушке с бабушкой.
Папа тоже приезжает туда, когда у него бывает отпуск. В деревню мы ездим на поезде, потому что мама плохо переносит автомобиль.
— Ведите себя в поезде тихо и прилично, чтобы маме не было стыдно за вас, — напутствовал нас папа перед отъездом.
— Мы должны вести себя тихо и прилично только в поезде? — уточнил Юнас.
— Нет, всюду и всегда, — сказал папа.
— А сперва ты сказал, что только в поезде! — вмешалась Лотта.
Но тут поезд тронулся, папа успел лишь помахать нам рукой и крикнуть «до свидания!», и мы ему тоже.
Мы сидели почти одни в маленьком купе. Почти одни, потому что с нами в купе ехал пожилой господин, а больше туда никто не поместился, ведь у Лотты был с собой её Мишка, а у меня моя самая большая кукла, которую звали Мод Ивонн Марлен.
У пожилого господина на подбородке была бородавка, и, когда он вышел из купе и остановился в проходе у окна, Лотта громким шёпотом сказала маме:
— А у этого дяденьки бородавка на подбородке!
— Тише! — шикнула на неё мама. — Он может тебя услышать!
Лотта удивилась:
— А разве он сам не знает, что у него бородавка?
Потом пришёл проводник и проверил у нас билеты. Билеты были только у мамы и Юнаса, а мы с Лоттой пока ездим бесплатно.
— Сколько лет вашей малышке? — спросил проводник и показал на меня.
Я сказала, что мне скоро будет шесть лет.
Сколько лет Лотте, он не спросил, и так видно, что она ещё слишком мала и билет ей не нужен. Но она всё-таки выпалила:
— Мне четыре года, а маме тридцать два. А это мой Мишенька.
Проводник засмеялся и сказал, что у них в поезде все медвежата ездят бесплатно.
Поначалу мы тихонько сидели и смотрели в окно, но вскоре нам это наскучило. И мы с Юнасом вышли в коридор и заглянули в соседнее купе, чтобы поговорить с пассажирами, которые там ехали. Время от времени мы возвращались к маме, чтобы она о нас не беспокоилась. А мама без передышки рассказывала Лотте сказки, чтобы Лотта не убежала из купе. Потому что никто не знает, что ей взбредёт в голову, если она выйдет из купе, говорит мама.
— Рассказывай мне всё время о козлике Брюсе, а то я убегу в коридор, — пригрозила ей Лотта.
В поезде мы ели бутерброды и пили сок. Неожиданно Лотта схватила с бутерброда кусок колбасы и прилепила его к окну. Мама страшно рассердилась.
— Зачем ты это сделала? — спросила она у Лотты.
— Потому что колбаса приклеивается лучше, чем тефтельки, — ответила Лотта.
Тогда мама рассердилась ещё больше. Ведь ей пришлось долго протирать стекло бумажной салфеткой, чтобы на нём не осталось следов от колбасы.
Когда поезд остановился на очередной станции, Юнас предложил мне прогуляться по перрону и подышать свежим воздухом. Дверь была тяжёлая, и мы никак не могли её открыть, но какая-то тётенька помогла нам справиться с этим.
— Вы действительно выходите на этой остановке? — спросила она у нас.
— Действительно! — хором ответили мы. Ведь мы в самом деле хотели выйти, правда, собирались потом вернуться обратно.
Мы пошли вдоль перрона к концу поезда, и тут поезд медленно тронулся, но мы всё же успели вскочить в последний вагон и через весь состав дошли до своего купе. А в это время наша мама разговаривала с той тётенькой, которая помогла нам открыть дверь. Рядом с ними стоял проводник.
— Сейчас же остановите поезд! — требовала мама. — Мои дети остались на перроне!
Но тут как раз подоспели мы, и Юнас сказал:
— Не волнуйся, мамочка, мы успели сесть в поезд!
Тогда мама заплакала, а проводник и тётенька стали нас бранить. Хотя непонятно, почему нас бранила эта тётенька? Разве она не сама помогла нам открыть дверь?
