И тогда Тотте разрешили спать в одной комнате с Юнасом, Лоттой и со мной. Лотта подоткнула ему со всех сторон одеяло и сказала:
— А теперь я спою песенку, чтобы тебе не было страшно. — И она запела песенку, которую нам всегда пела мама:
— И до самого рассвета
Будут ангелы хранить
Сладкий детский сон.
А твой сон будет хранить Лотта, а не какая-нибудь негритянская рабыня! — сказала она.
Самый весёлый праздник Рождество
Однажды Юнас у меня спросил:
— Что ты больше всего любишь: солнце, луну или звёзды?
Я сказала, что они все мне нравятся. Но, пожалуй, звёзды чуть-чуть больше: они так красиво мерцают, когда мы идём на рождественскую службу. Но Рождество я тоже очень-очень люблю.
Я пожелала, чтобы на это Рождество мне подарили лыжи. И поэтому боялась, что не будет снега. Лотта тоже ждала снега, потому что загадала, чтобы ей подарили санки.
Незадолго до Рождества, когда мы уже легли спать, она сказала:
— Я попросила папу подарить мне санки, а теперь мне приходится попросить Бога, чтобы он послал нам снег, а то я не смогу кататься на этих санках. — И она стала молиться: — Милый Боженька, сделай так, чтобы сейчас же пошёл снег. Подумай о бедных цветочках, они спят в земле и им очень холодно, им так нужно тёплое одеяло! — Потом она подняла ко мне голову: — Видишь, какая я хитрая, я не сказала, что снег нужен мне, чтобы я могла кататься на санках!
И представьте себе, на другой день, когда мы проснулись, выпал снег. Юнас, Лотта и я стояли в пижамах у окна и смотрели, как наш двор и сад и сад тёти Берг постепенно заносит снегом. Мы мигом оделись и выбежали во двор играть в снежки, а потом слепили большого снеговика, на которого папа, вернувшись с работы, надел свою шляпу.
Весь день нам было ужасно весело, а мама радовалась, что мы играем на улице, потому что к нам пришла фру Франссон, и мы не мешали им убирать дом к Рождеству. Лотта любит поболтать с фру Франссон и обращается к ней на «ты», хотя мама всегда делает ей замечание и говорит, что к взрослым надо обращаться на «вы».
В тот день, когда мы пришли домой завтракать, Лотта сказала фру Франссон:
— Потрогай, какие у меня мокрые варежки!
Фру Франссон ей не ответила, и Лотта продолжала:
— Ты видела, какого снеговика мы слепили?
Фру Франссон опять ничего ей не ответила. Тогда Лотта немного подумала и выпалила:
— Фру Франссон, какого чёрта ты на меня сердишься?
— Лотта! — воскликнула мама. — Ты прекрасно знаешь, что нельзя говорить «какого чёрта» и что к фру Франссон надо обращаться на «вы»!
— Тогда я вообще не буду с ней разговаривать! — заявила Лотта.
Но фру Франссон сказала, что очень хочет, чтобы Лотта с ней разговаривала, и попросила маму, чтобы та разрешила Лотте говорить ей «ты».
Мама засмеялась и разрешила.
— И «какого чёрта» тоже! — добавила Лотта.
— Нет-нет, только без «чёрта»! — возразила мама.
Через минуту мама вышла из комнаты, и Лотта сказала:
— Я знаю, как я буду говорить! Вместо слова «чёрт» я буду произносить «Франссон». Ведь маме нравится, когда я говорю «Франссон». — И она тут же выпалила: — Фу, Франссон, с Рождеством всегда столько забот!
И я с ней согласилась, забот действительно было много. Мы с Юнасом и Лоттой помогали маме убирать дом и сад, расчистили от снега дорожки и поставили для птичек рождественский сноп. Мама нас очень хвалила.
— Что бы я без вас делала! — сказала она.
В Лоттины обязанности входило каждый день вытирать ножи так, чтобы они блестели. Однажды она сказала:
— Что бы я без себя делала! Ведь, фу, Франссон, у меня столько забот!
И вот наступил день, когда мы втроём отправились в город за рождественскими подарками. Деньги каждый взял из своей копилки — мы копили их целый год. Выбирать всем подарки тоже было весело. Под ногами скрипел снег, вся площадь была уставлена ёлками, а люди бегали из магазина в магазин, туда-сюда, туда-сюда. Мы с Юнасом хотели купить Лотте маленькую куклу для ванны и потому велели ей ждать нас на улице у входа, а сами пошли в магазин игрушек.
— Только, чур, не подглядывать! — сказал Юнас Лотте. А я добавила:
— Ты лучше рассматривай витрину с конфетами в кондитерской Карлмана, — посоветовала я ей.
Это предложение Лотте понравилось, потому что в витрине было выставлено много марципановых поросят и всяких других сладостей.
Но, когда мы с Юнасом, купив куклу, вышли на улицу, Лотты на месте не оказалось. Совершенно неожиданно для нас она вышла из кондитерской Карлмана.
— Что ты там делала? — спросил Юнас.
— Покупала для тебя рождественский подарок, — ответила Лотта.
— И что же ты мне купила? — поинтересовался он.
— Булочку со взбитыми сливками, — сказала Лотта.
— Дурья башка, булочка со взбитыми сливками до Рождества сто раз прокиснет! — засмеялся Юнас.
— Я знаю, — сказала Лотта. — Поэтому я её съела.
И тут на улице откуда ни возьмись появился наш папа. Ведь он не знал, что мы пошли в город покупать рождественские подарки.
— По-моему, я уже где-то видел этих детей, только вот никак не припомню, где именно, — сказала папа. — У них такой странный вид, всякому ясно, что им очень хочется, чтобы их пригласили в кондитерскую.
Вот это был сюрприз! Мы пили в кондитерской какао и ели булочки. И съели их столько, сколько в нас влезло. А сидели мы на зелёных диванах, и вокруг толпились люди, гудели голоса и у всех в руках были пакеты с рождественскими подарками. А на улице шёл снег, и взбитых сливок в булочках было больше, чем обычно. Словом, день удался на славу. К нам подошла тётя, которую зовут фру Фриберг, и заговорила с папой. Мы с Юнасом молча ждали, пока они наговорятся, а Лотта всё время перебивала фру Фриберг. Наконец папа не выдержал и сказал:
— Лотта, ты не должна перебивать взрослых, когда они разговаривают. Подожди, пока мы кончим говорить.
— Ха-ха! — засмеялась Лотта. — Я пыталась, но это бесполезно, потому что взрослые говорят бесконечно.
Фру Фриберг засмеялась и сказала, что ей давно пора домой, — она собиралась печь мятные пряники.
Мы тоже напекли пряников, правда, не в тот день, а на другой. Напекли их много-много, так что наши баночки для пряников оказались битком набиты. И пекли мы их совершенно самостоятельно. Банки с пряниками мы отнесли в детскую и решили сохранить их до сочельника. Но Лотта съела свои пряники в тот же день и потому за обедом отказалась от пюре из брюквы.
