— Вас слушают, — радостно ответил сладкий, совершенно не знакомый мне мужской голос.
Это было совсем не то, на что я настроилась, и поэтому я чуть помедлила, прежде чем ответить.
— Будьте добры Игоря Алексеевича.
— Вы знаете, а его сейчас нет, — сокрушенно ответил мужчина. — А что ему передать, когда он придет?
— Спасибо, ничего… — сказала я и собралась уже повесить трубку, но мужчина на том конце провода в самое последнее мгновение каким-то чудом смог удержать меня от этого, зацепив за бабушкино воспитание. Она всегда учила меня быть вежливой по телефону.
— А кто говорит? — услужливо заторопился мужчина. — Назовите, пожалуйста, ваше имя. У вас что-нибудь срочное? Давайте я запишу ваш номер телефона, и, как только Игорь Алексеевич появится, он вам тут же перезвонит.
По инерции я уже было открыла рот, чтобы назвать себя, но в последний момент у меня мелькнула озорная мысль, и вместо ответа я спросила самым строгим голосом:
— Простите, а с кем я разговариваю?
— Это его знакомый… — с совсем крошечной заминкой ответил незнакомец, но елея из его голоса слегка поубавилось.
— Как вас зовут? — спросила я еще строже и добавила: — я всех его товарищей знаю.
Заминка была еще дольше.
— Меня зовут Олег Иванович. Я его товарищ по работе… — Мёд в его голосе начал уступать место раздражению.
— По какой работе? — подозрительно спросила я.
— Вы разве не знаете, где он работает? — почти зло спросил он.
— Я — то знаю, я у вас об этом спрашиваю… Потому что он ни о каких Олегах Ивановичах мне не говорил.
— Кто вы, почему я должен вам все докладывать?
— Хорошенькое дело, — возмутилась я. — Он сидит на чужой даче, называется мифическим товарищем по работе и не может ответить ни на один вопрос. Немедленно называйте место работы или позовите кого-нибудь из домашних Игоря Алексеевича! В противном случае я вызываю милицию. Может быть, вы жулик какой-нибудь!
Все это я произносила с несвойственными мне базарными интонациями, с удовольствием подражая Зинаиде, Танькиной сестре. И он не выдержал моего напора (спасибо Зинаиде), дал слабину и затараторил, делая вид, что произошло какое-то повреждение на линии:
— Алло! Алло! Говорите! — Для вящей убедительности он даже подул в трубку. — Девушка, вас не слышно, перезвоните, — сказал он и повесил трубку.
— Ну, хорошо, паразит, я сейчас тебе перезвоню!.. — бормотала я в бешенстве. — Я тебе все скажу!
Но когда дядька на коммутаторе соединил меня с дачей, там уже никто не брал трубку. Я упорно слушала длинные гудки до тех пор, пока телефонист мне не сказал:
— Абонент не отвечает.
— Товарищ, товарищ, — заторопилась теперь я, но он уже повесил трубку.
Я еще раз набрала коммутатор, назвала номер тому же сонному дядьке.
— Я же сказал — не отвечает, — недовольно буркнул он.
— Товарищ, минуточку, товарищ! Вы позвоните подольше. Я только что разговаривала с абонентом.
— Ну и что? Значит, вышел, — сказал телефонист и отключился.
Сама не зная для чего, я набрала номер Николая Николаевича. Он подошел сразу. Я тут же повесила трубку.
А что, собственно говоря, я надеялась услышать от Николая Николаевича? Арестован Игорь или нет? А какое это имеет теперь значение. Разве можно что-нибудь вернуть, если он не арестован? А этот Олег Иванович? Чего я обозлилась на несчастного лейтенанта или кто он там? Он ведь только выполнял свой профессиональный долг. Ради чего я запиралась с ним, как партизанка? Если уж Игоря арестовали, то знают и обо мне. На верняка я есть в «ориентировке», которую полковник передал в милицию. Значит, они знают, что к махинациям с металлами я не имею никакого отношения.
Да и что я хотела услышать от Игоря? Объяснение? Мотивы его поступков? Они мне не нужны. И без того я все знаю. Извинения? Они бесполезны. Мало того что он причинил мне боль, он смертельно оскорбил меня своим враньем. Этого я простить не могла.
Я так и постановила, что была увлечена другим, честным, талантливым, великодушным человеком, бескорыстно служащим науке и нашей Родине. И вот его не стало… Его убил из шкурных интересов лживый негодяй, трус, человек с мелкой, грязной душонкой. Мало того, что убил, он еще и пытается занять его место в моем сердце! Ну уж нет! Этого не будет никогда! И все! И хватит об этом! Хватит! Все!
Эдик? Пусть будет Эдик. Ничего, что он моложе меня. Выглядим мы с ним отлично! Пусть звонит. Пусть добьется своего! Пусть завоюет меня. Сопротивляться я, конечно, не буду, но и навстречу не сделаю ни шагу.
Да, он хорош собой, сложен, как Бог, знаменит (по-настоящему, а не как этот лжеакадемик) и, безусловно, талантлив в своей области. Совсем не глуп, порой даже глубок и тонок. Но это все еще не поводы для чего-то большего, чем просто дружба.
Конечно, если он разбудит мое сердце, выведет меня из глубокого шока, в котором я пребывала последние дни, можно будет пересмотреть мое к нему отношение, но все равно — первый поцелуй — только после официальной помолвки, хотя я ее совершенно себе не представляла. А первая брачная ночь, как это и положено, после свадьбы. И никаких исключений! Хватит Бога гневить!
Так все и случилось. Только свадьбы не было…
9
Мы встречались нечасто, потому что Эдик действительно очень серьезно относился к футболу.
Всю зиму мы с ним ходили в кино или гуляли по улицам. Эдику очень понравилось наше любимое с Татьяной кафе мороженое на Арбате. То самое, где происходили наши исторические встречи с бедолагой Митечкой.
Эдику я, разумеется, об этом не рассказывала. Он знал, что я была замужем, и этого было достаточно.
Публика там сидела не такая пижонистая, как в коктейль-холле на улице Горького. Стиляг почти не было. Там он чувствовал себя спокойно. Тем более что в этом кафе его почти не узнавали и не приставали с пьяными разговорами. Он этого очень не любил. Поэтому и избегал ресторанов.
Татьяна вышла замуж за своего Юрика. Свадьбу они справляли в «Праге». Народа было немного, только родственники и мы с Эдиком. Всего набралось человек пятнадцать. Эдик был свидетелем со стороны жениха, а я — со стороны невесты. Эдик и Юра очень быстро сошлись. Оба были спортсмены и отлично понимали друг друга.
Внезапно выяснилось, что наш скромный биолог в свободное от аспирантуры время играет в регби за одну из самых известных московских команд.
Несмотря на то что сидели мы в отдельном ореховом зале, по всему ресторану мгновенно разнесся слух об Эдике, и в наш зал начали заглядывать разные подвыпившие личности.
Кончилось дело тем, что Юре и Эдику пришлось выносить на руках одного футбольного болельщика, который пришел с целью пригласить Эдика за свой столик в соседний зал, обещая порядочное общество, веселых девушек и море коньяка, но в процессе долгой и бессмысленно-настойчивой дискуссии выпал в осадок за нашим столом и начал делать Татьяне недвусмысленные предложения.
