Люди ему попадались разные: оживленно разговаривавшие и молчаливые, хмурые и улыбчивые. Но все как один — нормальные. И это обнадеживало.
Как и на «Шоссе энтузиастов», его осмотрел внимательный доктор, медсестра поставила аккуратные освежающие примочки. Его прослушали, обследовали и смазали рану, сменили накладные ватно-марлевые тампоны и повязку… Сергей соглашался на все процедуры безропотно. Его не интересовало даже, кто оплачивает работу бдительных докторов.
Макс зачем-то потащил его и Дениса в помещение администрации, где собрались несколько представительного вида мужчин из числа руководителей линии. О чем Макс беседовал с ними, Сергей не вслушивался. К самому Сергею, а тем более — Денису, никто не обращался. Коломин уловил только, что к Максу эти люди относятся с уважением.
Его, Сергея, последний отсчет несся вперед без остановок и задержек. Силы утекали, как песочная струйка в часах. В какой-то момент он понял, что стал хуже видеть: очертания предметов и людей перед глазами утратили резкость.
Потом они втроем оказались в довольно просторной палатке с чужими вещами и книгами. Макс опять что-то говорил, Сергей кивал механически или отрицательно мотал головой, в зависимости от ситуации — но, кажется, делал это невпопад, потому что Макс сердился и повышал голос. Сергей не реагировал; он бродил по помещению, рассматривал потертые обложки книг, разбросанные вещи, листки с карандашными записями…
Стоп.
Почерк на листках.
Я знаю почерк, сказал себе Сергей и потянул себя из мутного марева — как Мюнхгаузен себя за волосы из болота. Давай, приходи в себя! Я знаю этот почерк!
Он повернулся к Максу, и что-то в его лице заставило Макса оборвать возмущенную тираду на полуслове.
— Откуда здесь записи Возницына? — набрав воздуха, спросил Сергей. — Мы у него?
А я было подумал — мы тебя теряем, — с облегчением сказал Макс. — Садись, бери его записи, все, какие найдешь, — и читай. Может быть, наткнешься на какую-нибудь информацию о препарате, который тебя интересует. Денис, помогай папе, подбирай для него вот такие листки.
Разберусь, — совсем по-взрослому сказал мальчик.
— Ага… — пробормотал Макс, отступая к двери. — Ну, вы тут занимайтесь… Я скоро…
Его не было около двух часов. За это время Сергей в тусклом освещении керосиновой лампы успел просмотреть большое количество записей бывшего шефа. В основном это были дневниковые заметки. В некоторых упоминался некий Викинг, выполнявший для Возницына отдельные деликатные поручения, не так давно вернувшийся с очередного задания. Часть записей была посвящена созданию на станции «Марксистская» какой-то лаборатории, но информация о том, какие работы должны в ней вестись, защищена буквенно-цифровым шифром. Неужели Возницыну не дают покоя потуги красных по выращиванию супербойца, способного без защитного костюма выходить на поверхность, с усмешкой размышлял Сергей, пытаясь прочесть шифр. Разумеется, нет. Тут другое. Может быть, лекарства? Возницын был одержим идеей создания препарата, не дающего слабнуть иммунной системе человека. Он занимался этим вопросом еще до Катаклизма, но не успел продвинуться. Что еще? Стимулятор мозговой деятельности. В каждом из нас спит гений, надо только суметь правильно его разбудить, так он говорил… Он читал. Струилось время — песчинка за песчинкой. Выдыхалась керосиновая лампа. И угасал навсегда Сергей.
Денис тихонько прикорнул в уголке.
Звуки жизни станции за стенкой палатки постепенно стихали. Наступала ночь.
Вошел Макс. Сергей поднял голову. Лицо здоровяка было бледно.
— Читаешь? — спросил он. — Нарыл что-нибудь стоящее?
Пока нет. Макс, мне хуже. Не знаю, дотяну ли до утра… Ты не знаешь, кто такой Викинг?
Макс дернул головой, как от удара.
— Где ты про него слышал? — глухо спросил он.
— Прочел в бумагах Возницына. — Сергей смотрел на него с любопытством.
— Идиот… Говорили ему… Я скоро тебе расскажу. Вот-вот все закончится. А что до нашего таинственного сопровождающего… У меня есть план.
С этими словами Макс отобрал у Сергея пачку исписанных убористым почерком листков, положил их на стол и погасил лампу.
Глава 4
Плотная темнота окутала их, ее можно было потрогать руками. Сердце Сергея билось часто; он не понимал, что задумал Макс, к тому же не вполне ему доверял, но допускал, что развязка близка.
Денис спал и видел во сне красивую зеленоглазую девочку с носом кнопкой и веснушками. Впервые он задался вопросом: откуда у нее веснушки? Ведь они появляются от солнца… Неужели она видела солнце? Или просто… солнце у нее внутри? Так бывает. Некоторые люди несут в себе свет. Девочка говорила что-то, определенно тревожное, но настолько тихо, что Денис никак не мог разобрать слов. Мальчик беспокойно шевелился в углу, на койке Возницына. В какой-то момент ему показалось, что издалека, из темноты, перекрывая голос девочки, его зовет мама. В ее зове были такая нежность и тоска, что Денис собрался немедленно идти к ней… Лицо девочки, беззвучно шевелящей губами, теперь было встревоженным. Кажется, она пыталась отговорить Дениса идти к матери, но он не хотел ее слушать. Маме плохо. Она тоскует по сыну. Денис хочет быть с ней.
Сергей, уставившийся в темноту и изо всех сил старавшийся не заснуть, вдруг увидел, как сын сел в углу койки Возницына на стареньком байковом одеяле, спустил ноги на пол, поднялся и, осторожно лавируя в темноте, обходя предметы обстановки и ни разу ни во что не врезавшись, сделал несколько шагов к выходу из палатки. Сергей подался к нему и протянул руку, чтобы остановить, но его запястье перехватила крепкая сухая ладонь Макса. Мальчик находился уже у самого выхода. Макс показал знаками: захвати пистолет и следуем за ним.
Станция погружена во тьму; свет горел внутри блокпоста у перехода на «Римскую», но людей видно не было. Почему, недоумевал Сергей, где бойцы? Руководство станции не боится вражеского проникновения на станцию? Глаза постепенно привыкали к темноте. Рядом крался Макс, время от времени прикасаясь к руке Сергея, корректируя направление движения. Кажется, они шли к торцевой стене, на которой прежде висел массивный серый барельеф Ленина. Справа и слева, в проходах между колонн бордового с прожилками гранита, расположились жилые палатки и административные помещения.
Где Денис?
Словно в ответ на невысказанный вопрос Сергея, Макс негромко щелкнул кнопкой фонаря. Мигнул ответный свет на блокпосту у перехода на «Римскую», с нескольких сторон бесшумно бежали люди с фонарями. Макс прибавил шагу, направляя луч на торцевую стену зала. У стены никого не было.
— Дьявольская изобретательность, — процедил Макс и выругался.
— Что происходит?! Где Денис?! — закричал Сергей, хватая напарника за грудки. Он думал, что сын похищен террористами, убившими людей Возницына и выкравшими самого Эдуарда. Перед глазами все плыло; окружающие очертания вновь теряли четкость.
