– Не знаю точно…
– Ладно, это сделаем. Свяжемся с вокзалом, с парком. Объявление дадим в газету и на радио… Это все само собой. А пока надо все узнать про эту бабу – все контакты, связи и тэ дэ…
– Эти гаврики сейчас должны прийти – мы их к часу вызвали.
– Это правильно. Поговорим. А кто они вообще такие?
– Так, пацаны как пацаны. Ты таких знаешь – выходят кажный вечер, ищут на свою жопу приключений. Два стояли раньше на учете в детской комнате. Учатся в училищах – один в тридцать четвертом, два – в восьмом.
– А книжки записной или блокнота с телефонами не было при ней? – спросил Юра.
Участковый, вылупив глаза, посмотрел на Юру.
– Кинься ты – какой блокнот, какие телефоны? Тут на всем районе, может, у десятка человек есть дома телефон…
* * *
На стульях у стены сидели Половчук и два других пацана, у стола – Сергей и Юра.
– Короче, лучше сразу вам колоться. – Сергей вынул сигареты, закурил, сделал затяжку. – Если это вы, то вам – жопа. Изнасилование плюс убийство. Групповое. Высшая мера, короче… А чистосердечное признание – по пятнадцать отсидите и домой. Сколько вам будет, по тридцать с хером? Вся жизнь впереди, надейся и жди… – Сергей улыбнулся, затянулся, сбросил пепел на пол.
– Только нам не надо это вешать, – сказал Половчук. Он исподлобья глянул на Сергея. – Мы там ни при чем. Мы гуляли, увидели менжинских на двадцать девятом… Дали им пиздюлей. Вот это – правда. Насчет бабы – здесь мы не при делах…
Сергей бросил бычок в угол комнаты. Он ударился о стену, покрашенную в синий цвет, упал на пол.
– Как ты со старшим разговариваешь, ты, щенок?
Сергей встал из-за стола, схватил пацана за ворот куртки, поднял, встряхнул и оттолкнул.
– Можешь меня бить, сколько хочешь, – тихо сказал пацан. – Нас там не было, мы ничего не знаем…
– А вдруг это вы, а? Захотелось, может, бабе засадить, а? Поздно, никого нигде уже не снять, а тут сама идет навстречу…
Кто-то из пацанов негромко свистнул в дырку в зубе.
– Тихо! Слушать и молчать, вы поняли? Может, скажете, у вас у всех есть алиби?
– Что?
– Ну, можете доказать, что тогда там не были, что были в другом месте… – сказал Юра. – В субботу, в одиннадцать вечера. И чтобы кто-то подтвердил.
– Можем… Я был дома.
– А кто подтвердит?
– Мамаша. И сеструха.
– А ты где был?
– Я тоже дома.
– А ты?
– И я дома. Кино смотрел. «Особо важное задание».
Сергей отошел к окну, Юра со стулом придвинулся поближе к пацанам.
– Давайте так. Никто не говорит, что это вы. Но если вы там сидите все время – на остановке у ремзавода, – может, вы что-то видели…
– Не, не были мы там… – сказал Половчук. – И вообще мы там не сидим… Мы обычно всегда на Рабочем…
– А тогда чего сидели?
– Так, гулять ходили – на Ямницкий к одному пацану зашли… Потом сели посидеть, покурить… Тут – двадцать девятый, и в нем эти… Мы их наглядно знали – недавно махались возле ДК…
* * *
Юра и Сергей вышли на крыльцо опорного, вынули сигареты: Юра – «Космос», Сергей – «Астру». Юра зажигалкой прикурил обоим.
– Ну, что думаешь? – спросил Сергей.
– Пацаны тут ни при чем.
– Я знаю.
– А чего тогда ты их?
– Пусть знают свое место. Они еще щенки, ты понял? И нечего передо мной выпендриваться… У меня у самого братан такой же. Восемнадцать стукнуло, хабзу кончает. Осенью у армию пойдет, а после армии – я говорю ему – в военное пусть поступает. У Вильнюсе есть специальное училище – на надзирателей, короче… Это ж, ты прикинь – вообще нормально. Зарплата ничего, и зэки все тебе, там, сделают за водку или сигареты… Ладно, поехали опять на место. Пока светло… Посмотрим, что там рядом…
Парни подошли к красному мотоциклу «Урал» без коляски, стоящему рядом с ментовским «козлом». Юра выбросил сигарету, взял шлем, завел мотоцикл. Сергей сел сзади.
* * *
Сергей и Юра ехали по лесополосе. Слева жители окрестных домов устроили свалку: там валялась картофельная кожура, бело-красно-синие пакеты из-под молока, зеленая обшарпанная рама трехколесного велосипеда, деревянный игрушечный грузовик без колес с цифрами «69» на кузове. Справа тянулся забор ремзавода, сверху из цемента торчали осколки стекла. Где-то гавкнула собака. По рельсам катился пассажирский поезд. Мелькали зеленые вагоны с белыми табличками «Ленинград – Одесса».
Юра остановил мотоцикл у калитки крайнего дома. Он и Сергей слезли с мотоцикла, Юра приоткрыл калитку.
– Есть кто-нибудь?
Дом был покрашен в красно-коричневый цвет. У крыльца валялся топор. Возле собачьей будки стоял чугунок с объедками. Гремя металлической цепью, из будки выскочил пес, загавкал. Цепь была короткой, до калитки не доставала. Пес, пытаясь дотянуться до Сергея с Юрой, встал на задние лапы, продолжал злобно рычать и гавкать.
– Ладно, пошли отсюда, – сказал Сергей. – Пусть их всех участковый опросит.
* * *
Ржавые металлические гаражи почти примыкали к стене завода. Юра и Сергей прошли в щель между двумя. За гаражами валялся старый матрац с вылезшими пружинами, на нем сидели три пацана лет по семнадцать – восемнадцать, пили «Жигулевское» из бутылок с желтыми этикетками. У соседнего гаража болтался на куске проволоки, привязанной к двум деревьям, повешенный кот.
Пацаны, продолжая пить пиво, молча глядели на следователей.
– Ваша работа? – Сергей кивнул на кота.
– А какое пизде дело? – сказал один, рыжий, веснушчатый, со шрамом на лбу. Остальные захохотали.
Сергей резко схватил его за руку. Бутылка упала на землю, пиво разлилось по сухой траве, вспенилось. Заломив пацану руку, Сергей швырнул его на землю, коленом надавил на спину.
Другой пацан разбил бутылку о гараж, прыгнул на Юру с «розочкой». Юра уклонился, поймал его за запястье. Пацан разжал пальцы. «Розочка» упала в траву. Юра сбил парня с ног. Третий пацан молча смотрел, продолжая потягивать пиво. Сергей несколько раз ударил «своего» пацана кулаками, поднял глаза на третьего:
– Ты тоже хочешь?
– Не, спасибо…
* * *
Пацан, которого отдубасил Сергей, сидел на корточках, прижавшись к забору.
– Думаешь, я не найду, как до тебя доколупаться? – спросил Сергей. – Думаешь, я не найду?
Пацан пожал плечами.
– В каком, ты сказал, училе, в тридцать восьмом? «Мастаков» бил? Смотри на меня и отвечай. «Мастаков» бил? Нет?
