— Что? Ты берега попутал что ли? — раздался возмущенный возглас.
— Вы будете возражать мне одному?! Да вы всему миру возразите! Но у вас кишка тонка! Год за годом вы отсиживаетесь в норе и только говорите о господстве над миром! О новом мировом порядке! А где он?! Что вы сделали?! Болтовня! Возгласы! Считаете себя лучше! А пока вы сидите в этой пещере, враг действует! Враг на поверхности! Кто из вас хочет жить?! Кто?! Но тот, кто хочет жить, тот обязан бороться, а кто не захочет сопротивляться в этом мире вечной борьбы, тот не заслуживает права на жизнь! И если вы выбрали этот путь, то идти по нему надо до конца! И если нам не удастся завоевать этот мир, то мы должны ввергнуть его в уничтожение вместе с нами!
Воцарилась гробовая тишина. Все как-то странно смотрели на Ганса.
— Что! Молчите?! Вам нечего сказать! — продолжал говорить он, накручивая себя до неистовства и обильно, даже как-то пафосно жестикулируя. — Ваша инертность и глупость есть фундамент вашей надгробной плиты! Но никто не станет ухаживать за вашей могилой, и забвение окутает ваш могильный курган! Потому что победят те, кто нас ненавидит! Враг абсолютный! Полная противоположность нам! Вы должны раз и навсегда уяснить, что вы все сгинете! Но никто для вас ничего кроме вас не сделает! Чудо может быть только одно и единожды! И чудо это в том, что провидение пошлет меня вам, чтобы вбить в ваши ничтожные головы истину и силу! Силу истины! Истинную силу! Я пришел, чтобы напомнить вам! Вы сверхсущества! Но право рождения не дает вам право ими еще называться! Так поднимите головы, стисните зубы, сожмите кулаки и возьмитесь за оружие! Силе жизни и борьбы вы не нужны, если в вас нет достаточной злости, чтобы зубами вгрызться в глотку самой жизни! Но если вы, сильнейшие из сильных! Достойнейшие из достойных! Значит, грызите ее глотку до остервенения! Но вы все ждете! Чего?! Чего, я вас спрашиваю?! Никто в этой борьбе не будет давать нам фору! Враг уже на поверхности! Враг убивает наших товарищей! А мы оплакиваем новые жертвы! Клянемся отомстить! И СИДИМ!!! ЖДЕМ!!! ЧЕГО?!!!
— Что за херню он несет? — проворчал кто-то.
— Да дело Ганс говорит. Все правильно. — Послышался второй голос.
— Какой к черту правильно? Сам сдристнул, ребят бросил. Сейчас от страха сам завелся и нас заводит тут на подвиги нелепые. — Молвил третий.
— Сам ты нелепый. А для чего вообще все это? Вся наша идеология? Все правильно Ганс толкует.
Толпа зароптала. Люди стали спорить. Ганс продолжал сверлить их ненавидящим взглядом.
Стоящий позади толпы высокий, с гладко выбритым черепом комендант нахмурился и толкнул двух своих помощников.
— Так, ты, быстро к гаулейтеру. Скажи, что тут у нас бунт назревает. Ганс на власть наметил себя. — Тихо и быстро заговорил он. Затем обратился ко второму. — Ты, бегом в гестапо. Скажи, я приказал поднять комендантский взвод. Надо смутьяна срочно арестовать и пресечь возможные беспорядки.
* * *
Сергей дал еще одну очередь в чернеющий дверной проем. Чтобы там ни было, оно прекратило рычать, и послышался глухой звук падающего тела. Они снова торопливо двинулись по лестнице вниз. Следующий лестничный пролет отсутствовал. Только внизу на ступеньках в изобилии валялись его обломки.
— Черт. Надо прыгать, — проворчал Маломальский.
— На вичуху прыгал ведь, — усмехнулся Странник.
— И то верно.
Маломальский некоторое время раскачивался на краю, давая нужную инерцию ногам. Затем оттолкнулся и, коснувшись следующей лестничной площадки, рухнул, ударившись плечом о стену и поднимая облако пыли.
И тут же из мрака появилась огромная, мохнатая, скулящая тень.
— Черт! — Сергей попятился назад и, потеряв точку опоры, покатился по лестнице вниз, больно ударяясь о куски верхнего лестничного пролета.
Странник стал хватать обломки стен и штукатурки, что лежали вокруг него, и принялся швырять их в ту тень, при этом злобно рыча. Это подействовало. Существо остановилось. Зафыркало от ударов обломков и быстро исчезло в темноте, нырнув в один из дверных проемов.
— Сергей, ты как? — Крикнул вниз Странник.
Маломальский закряхтел.
— Меня за сегодняшнюю ночь чуть в две тысячи тридцать третий раз не сожрали. Плюс я ударился рукой, которую до этого проткнул стигмат и вдобавок кубарем скатился по лестнице. Все нормально дружище. Все просто шикарно. Я бы даже сказал, что все ништяк.
— А что такое ништяк?
— Спускайся вниз, черт тебя дери! — заорал сталкер. — И помоги мне подняться! Я застрял в этих обломках!
Напарник спрыгнул более удачно. Он быстро спустился к товарищу и помог ему освободиться от обломков, зажавших ногу Сергея.
— Спасибо, — недовольно проворчал Маломальский отряхиваясь. Все-таки следовало признать, что будь он сейчас в своем одиночном выходе, то давно бы уже сгинул. Хотя… Если бы не Странник, то он на поверхность и не сунулся. — Пошли дальше.
— Ты опять боялся. Зря. — Поучительным тоном начал говорить напарник, помогая ему отряхнуться. — Если ты делаешь сопротивление. Показываешь не страх, а решимость. То зверь не думает что ты добыча. Скорее всего, уйдет. Не всегда, но часто. А если боишься. То ты добыча. Наверняка.
— Достал ты уже, — поморщился сталкер.
Сергей хотел поскорее покинуть это здание, где что-то скреблось и рычало постоянно в темноте. Патроны уже были на исходе, и вся надежда оставалась на призрачный шанс, что БТР стоит на месте. Вверху был уже слышен шум он слившихся воедино воплей вичух и хлопаний их крыльев.
Видя сияние лунного света в дверном проеме выхода, он ускорил шаг, и последние метры преодолел едва ли не бегом. Но у самой двери вдруг растопырил руки, чтобы уцепиться за косяк и остановить инерцию своего движения. Он оттолкнулся от дверного косяка и упал на пятую точку. Только благодаря серебристым лучам отраженного лунного света, он увидел, что в трех шагах от двери, на улице, натянута сеть из тончайших, едва заметных нитей. Маломальский осторожно подкрался к выходу и выглянул наружу. Это была огромная паутина, натянутая от битого и проросшего кустарником асфальта до карнизев третьего этажа. Паутина была под углом, и между нижним этажом и сетью было достаточное пространство. В центре сети сидел огромный мохнатый черный паук. Если бы не свет луны, иногда играющий на тончайших и невероятно крепких струнах паутины, то создавалось ощущение, будто чудище висит в воздухе. Его туловище было не меньше торса вичухи. А каждая лапа гораздо крупнее и длинней человеческой конечности.
— Арахна, — с ужасом в голосе прошептал Сергей. Он никогда не встречал ее. Но знал по рассказам об огромных и ужасных пауках, которые ловили в свои сети даже молодых вичух. Сергей, конечно, представлял анатомию простых пауков, что назойливо плели свои маленькие ловушки для бытовой мошкары в душных жилищах метро. Но с этим монстром было что-то не так. По идее глаза арахны были повернуты сейчас в другую сторону от дверного проема.
