Поставив машину на ручной тормоз, она вышла, перешла узкий тротуар и приоткрыла дверь. Затем снова села за руль.
— Я мог бы открыть…
Она пожала плечами:
— Ерунда. Мне не хотелось объяснять.
Она медленно зарулила на платформу, откуда бетонная дорожка круто спускалась в гараж. Дверь гаража поднялась по сигналу дистанционного управления. Мы въехали в темное помещение, где пахло бензином.
— Вот мы и приехали. Вас ждет сюрприз.
Она безумно меня раздражала.
— Я предпочитаю, когда вы более разговорчивы, Энджи.
— Один раз не в счет, — резко ответила она — Вы часто жаловались на то, что я слишком много говорю…
Мы вышли из машины, подошли к узкой двери, ведущей в освещенный светильниками коридор. «Праздник кротов», — подумалось мне. Затем, открыв другую дверь, я поразился. Мы очутились в гостиной, которая вместе с огромной застекленной верандой, прилепившейся к склону горы, показалась мне неустойчивой кормушкой для птиц. Казалось, что эта клетка из стали и стекла просто висела в воздухе. Огромные застекленные оконные проемы делили пейзаж на квадраты и делали его природными полотнами картин. Я стал переходить от одного окна к другому, смотрел на озеро, изборожденное гидромотоциклами, водными лыжами и парусниками. Справа я увидел камин из серого камня, а пол комнаты казался сделанным из грифеля. Я снова подошел к нависавшему над озером фасаду.
— Удивительно!
— Правда? Здесь человек стоит на пороге вечности. Все проблемы кажутся далекими и малозначительными. Когда я была подростком, отец приучил меня именно здесь принимать самые важные решения.
Она следила за моей реакцией. Я был подопытным кроликом и, несомненно, должен был восхищаться, вздыхать, любоваться. Я ходил, издавая «ахи» и «охи». Я нашел уголок с креслами и кожаными пуфами. На этих креслах можно было полулежа смотреть на пейзаж и на огонь в камине.
— Прохладно. Не разжечь ли нам огонь? — сказала она. — Мы находимся на высоте 2300 метров над уровнем моря.
Она зажгла шарики смятой бумаги, подложенные под кучу маленьких поленьев.
— Пойдемте осмотрим дом.
Через дверь, находившуюся слева от оконного проема, можно было выйти на террасу, которая нависала над другой террасой, находившейся несколькими ступенями ниже. Она соответствовала нижнему уровню гостиной.
— Дом построен на нескольких природных и искусственных выступах, которые связаны с гаражом и подземными коридорами, поэтому можно легко попасть оттуда прямо на тот уровень, который вам нужен. Мы часто входим в дом через гараж.
И вдруг совершенно неожиданно — я едва не попятился от удивления — она обвила руками мою шею, подставив мне губы. Я поцеловал ее. Я полностью перестал ее понимать. Чего она хотела?
— Мне грустно, — произнесла она — Так грустно…
— Вы усложняете себе жизнь, Энджи.
— Я?
Она пожала плечами.
Почему ей захотелось приехать сюда перед нашим африканским путешествием? Она готовилась объяснить мне это позднее. Мы обошли весь дом, террасы сообщались между собой с помощью выбитых в скале ступенек. Ступени, которые вели на кухню, поросли чахлыми цветами, растениями живучими, но уставшими бороться за существование.
— Взгляните на этот гранитный стол, его ничего не берет. Он такой тяжелый! Это — уникальный предмет. Архитектор выписал его из Италии. Пойдемте, Эрик, сейчас мы будем ужинать. А потом посидим у камина.
— А где живет охранник?
— Не здесь, он приходит, когда его позовут. Он живет в пяти милях отсюда, он бывший военный. Как и отец, я люблю одиночество. Со стороны озера дом укрыт скалами и естественными складками местности. Стоя над домом, вы его также не увидите, мешает выступ с елями. А чтобы увидеть его с другого берега озера, нужен хороший бинокль. Зимой снег маскирует все выступы. Чудесно, не правда ли?
Какой же сюрприз приготовила она мне на этом затерянном в космосе спутнике?
15
Будучи вынужденным приглашенным посетителем, я старался понять причину этого поступка. Зачем она играет со мной? И игра ли это? Она хочет еще больше очаровать меня? Место было необычным, а благодаря его географическому положению шикарным. Я ждал, я был готов ко всему — улыбаться, слушать, избегать стычек и положить в любой момент свою чашку риса на алтарь могущества.
Поэтому я последовал за своей законной женой на кухню-лабораторию. За окнами отблески заката превратили поверхность озера в пластину из розового металла. Энджи открыла холодильник, все полки которого были забиты пакетами с тостами, кусками копченого сала, яйцами, беконом, целым цыпленком и поставленными ресторатором коробками с готовыми салатами… а в плоских и прозрачных пакетах находились ломтики копченой лососины.
Мне захотелось содрать шкуру (и я сделал бы это с легкостью) с этого общества потребления.
— Это все для нас двоих?
— Это долго хранится, — сказала она.
— Настоящее пиршество в орлином гнезде.
— Орлам иногда тоже хочется есть, — ответила она, протягивая мне тарелки, я поставил их на стол из темного дерева.
— А фея этих пещер предлагает и вина?
Она была невозмутима:
— Если хотите казаться смешным, тем лучше. Винный погреб справа от двери, выберите вино, которое вам понравится.
Как только что нанятый слуга, не смеющий задавать лишних вопросов, я стал на ощупь искать выключатель. Я обнаружил их целую кучу на гладкой стене и смог наконец попасть в комнату, все стены которой были заставлены стеллажами с бутылками. В желтом свете потолочного светильника я выбрал две бутылки красного калифорнийского вина. У меня не было ни малейшего желания дебетировать какой-нибудь шедевр, прополаскивая рот этой жидкостью для того, чтобы оценить его вкус. Я хотел просто напиться и уснуть.
Во время ужина Энджи была разговорчива. Следуя обычаям своего круга, она, чтобы разрядить напряженность, рассказала мне истории из жизни Роя и его любовниц.
— Рой очень любит женщин, но, стоит его избраннице уступить ему, он ее бросает. Он немного психопат, когда речь заходит о женитьбе. Страх перед женитьбой делает его почти больным. Катарина с ним дольше других, она пытается сломать сопротивление Роя. Она ему удобна и полностью ему подчиняется.
— Женитьба не всегда конец жизни, — сказал я, — особенно в Калифорнии. Здесь можно развестись в любой момент. А во Франции с этим делом все еще большие трудности.
— Спасибо за ценные сведения, — сказала она и добавила: — На вашем месте я бы поостереглась!
— Чего? Не хотите ли, наконец, рассказать мне о ваших проблемах и о том, что же все-таки произошло. Что я совершил?
Она пожала плечами:
