Книга Правек и другие времена, страница 21. Автор книги Ольга Токарчук

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Правек и другие времена»

Cтраница 21

С того дня жизнь Стаси потекла иначе. Стася расцвела. Она бывала в Ешкотлях и делала покупки у Шенбертов, и все видели, как Попуга возил ее на бричке. Осенью тридцать седьмого года Стася забеременела, и на Рождество они поженились. Так она стала Попугаихой. Скромный свадебный прием проходил в единственной комнате только что законченного дома. На другой день Старый Божский поставил поперек комнаты деревянную стену и таким образом разделил дом пополам.

Летом Стася родила сына. Телефонная линия оказалась уже далеко за границами Правека. Попуга объявлялся только по воскресеньям, был уставшим и привередливым. Его раздражали нежности жены, он злился, что так долго нужно ждать обеда. Потом он приезжал лишь в каждое второе воскресенье, а на Всех Святых не появился вовсе. Он говорил, что должен навестить могилы родителей, и Стася ему верила.

Когда она ждала его с рождественским ужином и увидела свое отражение в стекле, которое ночь превратила в зеркало, то вдруг поняла: Попуга ушел навсегда.

Время ангела Миси

Когда Мися родила своего первого ребенка, ангел показал ей Иерусалим.

Мися лежала на кровати в спальне, в белой постели, в запахе выдраенных щелочью полов, отгороженная от солнца репсовыми занавесками в цветочек. Был врач из Ешкотлей с сестрой, и Геновефа, и Павел, который все время стерилизовал приборы, и ангел, которого никто не мог увидеть.

У Миси в голове все путалось. Она была измучена. Боли приходили внезапно, и она не могла с ними справиться. Она проваливалась в сон, в полусон, в грезы наяву. Ей чудилось, что она маленькая, как кофейное зернышко, и падает в воронку кофемолки, огромной, как дворец. Летит в черную пасть и оказывается в шестерне перемалывающей машины. Больно. Ее тело превращается в пыль.

Ангел видел мысли Миси и сочувствовал ее телу, хоть и не понимал, в чем вообще-то заключается боль. Поэтому он на минутку забрал душу Миси в совершенно другое место. Он показал ей Иерусалим.

Мися увидела огромное пространство бледно-желтой пустыни, покрытое волнами, словно оно было в движении. В этом море песка, в пологой низине, лежал город. Он был округлый. Его замыкали стены, имеющие четверо врат. Первые врата были Молочными, вторые Медовыми, третьи Винными, а четвертые — Оливковыми. Из всех врат вела дорога к центру. По первой гнали волов, по второй вели львов, по третьей несли соколов, а по четвертой шли люди. Мися оказалась в центре города, где на мощенном булыжником рынке стоял дом Спасителя. Она встала перед дверьми.

Кто-то постучал изнутри, и удивленная Мися спросила: «Кто там?» — «Это я», — отозвался голос. «Выйди», — сказала она в ответ. Тогда к ней вышел Иисус и прижал ее к груди. Мися почувствовала запах ткани, в которую он был облачен. Она уткнулась в льняную рубаху и ощущала, как горячо она любима. Ее любил Иисус и весь мир.

Но тут ангел Миси, который безустанно следил за всем происходящим, забрал ее из рук Иисуса и бросил обратно в родящее тело. Мися вздохнула и родила сына.

Время Колоски

В пору первого осеннего полнолуния Колоска выкапывала коренья растений — мыльнянки, окопника, кориандра, цикория и алтея. Многие из них росли по берегам прудов в Правеке. Так что Колоска брала дочь, и обе они шли ночью через лес и деревню.

Однажды, проходя Жучиную Горку, они увидели сгорбленную женскую фигуру в окружении собак. Серебряный лунный свет выбелил им всем макушки голов.

Колоска направилась в сторону женщины, ведя за собой Руту. Они подошли к старушке. Собаки заворчали беспокойно.

— Флорентинка, — тихо проговорила Колоска.

Женщина повернула к ним лицо. Ее глаза были выцветшие, будто размытые. Ее лицо напоминало сморщенное яблоко. На худой спине лежала тонкая седая косичка.

Они сели на земле около старушки. Как и она, смотрели в большую, круглую и самодовольную харю луны.

— Она забрала у меня детей, одурманила мужика, а теперь мне помутила рассудок, — пожаловалась Флорентинка.

Колоска тяжело вздохнула и посмотрела в лицо луны.

Одна из собак неожиданно завыла.

— У меня был сон, — произнесла Колоска. — В мои окна постучала луна и сказала: «У тебя нет матери, Колоска, а у твоей дочери нет бабки, ведь так?» — «Так», — ответила я. А она на это: «Есть в деревне хорошая одинокая женщина, которую я когда-то обидела, уже даже и знаю почему. У нее нет ни детей, ни внуков. Иди к ней и скажи, чтобы она меня простила. Я уже стара, и у меня слабый рассудок». Так она сказала. И еще добавила: «Ты найдешь ее на Горке. Там она проклинает меня, когда раз в месяц я показываю миру свой полный лик». Тогда я спросила ее: «Зачем тебе надо, чтобы она тебя простила? На что тебе прощение какого-то человека?» А она мне ответила на это: «Потому что человеческие страдания бороздят темные морщины на моем лице. Когда-нибудь я погасну из-за человеческой боли». Так она мне сказала, вот я и пришла.

Флорентинка заглянула в самые глаза Колоски.

— Это правда?

— Правда. Чистая правда.

— Она хотела, чтобы я простила ее?

— Да.

— И чтобы ты стала моей дочкой, а вот она — внучкой?

— Так луна и сказала.

Флорентинка подняла лицо к небу, и в ее тусклых глазах что-то блеснуло.

— Бабушка, как зовут эту большую собаку? — спросила маленькая Рута.

Флорентинка заморгала.

— Козел.

— Козел?

— Да. Погладь его.

Рута осторожно протянула руку и положила ее на голову пса.

— Это мой кузен. Он очень умный, — сказала Флорентинка, и Колоска увидела, как по ее морщинистым щекам текут слезы.

— Луна это всего лишь маска солнца. Солнце надевает ее, когда выходит ночью приглядеть за миром. У луны короткая память, она не помнит, что было месяц назад. Она все путает. Прости ее, Флорентинка.

Флорентинка глубоко вздохнула.

— Я прощаю ее. И она, и я, мы обе старые, зачем нам ссориться, — сказала она тихо. — Я прощаю тебя, старая дура! — крикнула она в небо.

Колоска засмеялась, и смеялась все громче, так что разбуженные ото сна панове псы вскочили на ноги. Засмеялась и Флорентинка. Она встала и подняла раскрытые руки к небу.

— Я прощаю тебя, луна. Я прощаю тебе все то зло, что ты мне причинила! — закричала она сильным пронзительным голосом.

Вдруг ни с того ни с сего со стороны Черной поднялся ветерок и разметал седые пряди старушки. В одном из домов зажегся свет и какой-то мужской голос закричал:

— Тихо, женщина! Мы хотим спать.

— А и спите себе, спите до смерти! — крикнула ему в ответ Колоска через плечо. — И зачем было на свет рождаться, чтобы теперь спать?

Время Руты

— Не ходи в деревню, накличешь беду, — говорила Колоска дочери. — Иногда я думаю, что они все там пьяные — такие они вялые и медлительные. Оживают только тогда, когда случается что-то плохое.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация