— Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать.
Марта поднялась с кресла.
— Ничего, — сказала она и потянулась за сумочкой. — Я думала, что ты поможешь мне найти убийцу. Ладно, я займусь поисками.
— Не играй в детектива, пусть этим займутся профессионалы.
Георгий провел Марту до двери своего кабинета.
— Я убью их обеих, — без каких-либо эмоций в голосе произнесла Марта. — Они разрушили мою жизнь. Этого я им не прощу.
На пороге стоял Карулин и делал вид, будто он не слышал угроз, произнесенных госпожой Азаровой. Слова Марты рассмешили его. Он представил, как эта интеллигентная мягкая женщина с пистолетом в руке бегает за Ириной Линдерман, пытаясь проделать в ней дырку. Более нелепой ситуации и вообразить невозможно.
Карулин слегка наклонил голову, приветствуя госпожу Азарову, и отошел в сторону, давая ей возможность выйти из кабинета. Потом, повинуясь внезапному порыву вежливости, проводил ее до лифта и нажал на кнопку вызова.
— Благодарю вас, Вадим Анатольевич, — сказала Марта.
— К вашим услугам, — Карулин сделал учтивое лицо.
Марта заинтересованно посмотрела ему в глаза:
— Вы мне скоро понадобитесь. Я хотела бы встретиться с вами в приватной обстановке.
Марта пожала его протянутую руку и вошла в лифт. Карулин с усмешкой посмотрел на закрывающиеся двери и быстрым шагом вернулся в кабинет Георгия.
— Похоже, Жора, мне скоро придется переквалифицироваться в киллера.
— Не вздумай пойти у нее на поводу, — ответил Георгий и направился к шкафчику со спиртным. — Выпьешь со мной?
Карулин, соглашаясь, кивнул. Он остановился у стола и взял в руки только что подписанные Георгием документы.
— Внимание, вопрос: кто же будет моим нанимателем? — он пробежался глазами по строкам. — Батюшки мои! У тебя на руках пятьдесят пять процентов акций!
— Признаюсь, меня это беспокоит. Неожиданный поворот событий, тебе так не кажется?
— Неожиданный, но выгодный. Теперь главное, чтобы Марта не наделала глупостей. Она в таком состоянии, что может решиться на что угодно. Если она совершит задуманное, то все акции дочери Азарова достанутся Бурмистрову. Пусть уж лучше Линдерман живет себе и дальше, тогда их будет легче вернуть.
Георгий подал ему стакан с напитком, Карулин принюхался и удовлетворенно улыбнулся.
— Если Марта не успокоится, я уложу ее в клинику для душевнобольных, — сказал Георгий, встал рядом с Карулиным и заглянул в исписанные листки.
— Наилучший вариант — объявить ее недееспособной. Тем более что компания уже и так твоя, — ответил Карулин.
Глава 16
Таисия любила квартиру профессора Линдермана. Пожалуй, в ней она чувствовала себя лучше, чем в своем ультрасовременном доме. Здесь не было эксклюзивных дизайнерских решений, порою скорее непонятных, чем доставляющих удовольствие, не было кричаще-дорогих предметов, оригинальных цветовых сочетаний. Напротив, все дышало простотой и уютом. Светлые однотонные стены, дубовый паркет, напоминавший пляжный песок, детские фотографии Ирины и Людмилы, книги, которых в квартире было огромное количество, мягкие шторы, легкой волной спускавшиеся на пол, старая лампа на письменном столе — по возрасту, наверное, ровесница самого Линдермана, — и журнальный столик с шахматной доской, подаренной ему Таисией. Вот и вся обстановка. Конечно, еще имелась кровать в спальне, которую Линдерман редко использовал, потому что предпочитал проводить ночи на диване в кабинете; стоял огромный старинный шкаф, было зеркало в небольшой прихожей и несколько других предметов, таких же раритетных, как и все остальные вещи в квартире. Сколько Таисия ни просила профессора сделать ремонт, даже приносила ему глянцевые журналы, на страницах которых красочно описывались новые веяния моды, он отказывался что-либо менять.
— Мне хорошо так, как есть, — говорил профессор. — Я люблю эту квартиру и ничего не хочу в ней переделывать. Здесь росла моя внучка, в этой кухне готовила мне завтраки жена, в кабинете пахнет твоими духами. И ты считаешь, что от всего этого я должен избавиться? Нет, ни за что я не променяю свои воспоминания на новый кожаный диван и ненужную вазу в углу комнаты.
После таких слов Таисия возмущалась и с удвоенной силой расписывала ему все преимущества дизайнерских изменений, однако сейчас она была рада тому, что он не поддался ее уговорам и не позволил удалить из квартиры витающий во всех комнатах запах любви и спокойствия.
В кухне она быстро заправила кофеварку, вынула симпатичные чашки из шкафчика для посуды и поставила их на поднос рядом с сахарницей. Таисия легко ориентировалась в кухонных принадлежностях, так как не раз готовила с профессором ужины и часто засиживалась вместе с ним за столом — вечерами, перед огромным окном с синей шторой. В общем, она чувствовала себя здесь как дома. Порою она спрашивала себя — почему она так привязалась к старику?
— Алексей Лазаревич, наверное, я в вас влюблена, — как-то раз заявила ему Таисия, на что он громко рассмеялся. — Вы правы, я погорячилась. Не влюблена, а просто люблю.
— Как деда, надеюсь?
— Разумеется!
Профессор нежно обнял ее, и в этот момент Таисия поняла, по какой причине она так стремится быть с ним. Она отчаянно нуждалась в мужчине, который будет любить ее не за соблазнительное тело и красивое лицо, а за ее прекрасное чувство юмора. Который, разговаривая с ней, не будет думать о том, как уложить ее в постель. Который никогда не скажет, что за те деньги, которые он ей дает, она должна вести себя так, как он того желает. Линдерман видел в Таисии не просто дорогую красивую картинку, а личность, живую и непосредственную. Он знал ее характер, чувствовал ее настроение, интересовался ею и хотел знать о ней все, потому что любил Таю так нежно, как может любить только дедушка. Таисия видела, что он скучает по Ирине и часть своих нерастраченных чувств переносит на нее, но не переживала по этому поводу. Сейчас, когда Ирина была в Москве и все свое время проводила с дедом, его отношение к Таисии не изменилось. Алексей Лазаревич оставался таким же чутким, мягким и внимательным.
Таисия направилась в комнату Ирины. Толкнув коленкой дверь, она увидела, что Ирина сидит на кровати, прижавшись к стене.
— Боюсь даже думать о том, что творится у тебя в голове, — улыбнулась Таисия. — Выпей кофе, и мысли сразу прояснятся.
— Я не любительница кофе, — Ирина отвернулась. — Ты знаешь об этом.
— Чай я для тебя заваривать не стану. Вернешься в свой Брайтон, там и будешь его употреблять. Сегодня в меню только напиток богов и гурманов, — она поднесла чашку к лицу Ирины. — Почувствуй аромат. Он манит, волнует, соблазняет!
Ирина усмехнулась.
— Умеешь ты завлекать, моя любимая куртизанка, — сказала она, взяв чашку в руки. — Ты права, кофе делает атмосферу совсем другой.
