— Макс, — позвала его Таисия. — Ты меня слышишь?
— Слышу, дорогая.
— Где мне ждать тебя?
— У дома Ирины.
— Почему там? — спросила Таисия.
— Потому что я нахожусь рядом и оттуда мне будет легче всего добраться до аэропорта, — просто объяснил он, не сомневаясь, что она поверит.
Доехав на такси до улицы, где жил профессор, Бурмистров попросил его остановиться и пешком добрался до двора. Там он огляделся, осторожно пробрался в самое затемненное место и затаился, ожидая появления Таисии. Ее долго не было, и Бурмистров уже занервничал, поглядывая на часы.
Было тихо, только одна машина заехала во двор, развернулась и выехала обратно. Максим проводил ее настороженным взглядом. Из соседнего подъезда вышел мужчина, побежал куда-то по чистому снегу и скрылся из виду. Прошла толпа веселых подростков, один остановился метрах в десяти от Максима, «облегчил душу» на стенку дома и догнал друзей. Отчаянно хотелось закурить, но Максим не посмел это сделать в страхе, что кто-нибудь увидит тлеющий огонек сигареты.
Машина Таисии показалась во дворе только через полчаса. Она остановилась у подъезда Линдерманов. Погасли фары, вышла Таисия и быстро подняла воротник пальто, прикрываясь от кружившегося на легком ветерке снега. Она держала в руке «дипломат» и нервно осматривалась. Максим стремительно выскочил из тени, напугав ее.
— Макс! — вскрикнула Таисия, обняв его.
Он осторожно отстранился, схватил Таисию за руку и потащил в подъезд. Там он присел на ступеньки, положил «дипломат» на колени, проверил документы, деньги и незаметно достал пистолет. Сейчас они поднимутся на нужный этаж, Таисия позвонит в дверь… Как только Ирина выглянет, он выстрелит в нее, затем уберет Таисию, возьмет ключи от ее машины и уедет. «Время еще есть, — твердил он про себя. — На рейс я успеваю». Однако в голове его крутилась назойливая, лишняя какая-то мысль — о том, что все его действия бесполезны. Максим безуспешно отгонял ее от себя, до последнего цепляясь за надежду выйти сухим из воды.
— Зачем тебе пистолет? — прищурилась Таисия.
— Солнышко, а каким образом, как ты думаешь, мы сможем убраться отсюда?
Максим начал подниматься по лестнице. Таисия задержалась внизу. Ноги не слушались ее, сердце тревожно стучало в груди, голова кружилась от несвязных мыслей. Она смотрела в спину Бурмистрова и думала над словами Ирины о том, что своей любовью к Максу она загубила жизни дорогих ей людей. Таисия горела страстью к Максиму, безумной и отчаянной. Бессознательно, с закрытыми глазами она шла за ним, не принимая в расчет чувства близких, считая, что весь мир вращается только вокруг него. Таисия убедила себя в том, что за стеной, которой она отгородилась от настоящей жизни, ничего нет. Существовал реально лишь Максим, его мечты, планы и желания. Она безрассудно покорилась ему, искалечив свою душу, и в ней теперь, как бездонные пропасти, зияли пустота и одиночество.
— Макс, мне тоже нужно забрать документы, — сказала она, разглядывая ступеньки. — Я ведь к себе не заезжала.
— Заедем, — ответил Максим. — Только попросим Ирину сопровождать нас.
— Думаешь, она откроет? Я сомневаюсь.
— Звони, — Максим пистолетом указал на дверь. — И сделай все, чтобы она вышла. Торопись, — он посмотрел на часы, — мы опаздываем.
— Ты ведь не собираешься брать меня с собой, — горько усмехнулась Таисия и поставила «дипломат» на ступеньку.
Бурмистров быстро понял, в чем заключается перемена настроения женщины, внезапно с каким-то небывалым спокойствием посмотревшей ему прямо в глаза. Легкая улыбка играла на ее губах, и она не предвещала ему ничего хорошего. Так улыбаются люди, принявшие решение, идущее вразрез с планами тех, которым они когда-то подчинялись и принимали любое их слово на веру. Иллюзии с жалобным звоном разбились, заставив прежде покорных чужой воле людей открыть глаза и впервые увидеть реальность.
— Не глупи, дорогая. Когда Ирина откроет, мы все выйдем на улицу, сядем в машину и поедем в аэропорт. Там мы оставим Ирину, а сами улетим.
Боль от осознания своего предательства разлилась по ее телу. Таисия словно очнулась от сна, в котором она пребывала все последние месяцы.
— Лжешь! Никуда мы не поедем, — тихо сказала она, взяла в руки «дипломат» и высыпала его содержимое на пол. — Ты убьешь нас обеих, а сам сбежишь. Я права?
Бурмистров усмехнулся и направил пистолет Таисии в грудь.
— Подними мой паспорт, — приказал он.
— Нет, — легко, без тени страха ответила Таисия, подбив ногой упавшую на ступеньки пачку банкнот. — Сам поднимай.
Максим решил предпринять последнюю попытку, чтобы успокоить ее и вновь подчинить себе.
— В чем дело, Тая? Что на тебя нашло?
— Все в порядке, любимый.
— Вот и отлично, — сказал Максим. — Ты просто испугалась. Мы сделаем так, как я говорю. Верь мне, потому что я люблю тебя, — он позвонил в дверь.
— Ира, не открывай! — закричала Таисия — и отлетела к стене. Эхо от выстрела зазвенело под потолком лестничной площадки.
Она опустилась на пол и приложила обе руки к ране на груди, пытаясь остановить кровь. Бурмистров неистово забарабанил в дверь.
— Открой! Сука! — кричал он.
— Нет, — прохрипела Таисия. — Нет, — она облизала губы, на которых выступила кровь.
Осознав, что все попытки выманить Ирину бесполезны, Бурмистров в бешенстве ударил в дверь ногой и дважды выстрелил в нее, надеясь, что Ирина наблюдает в глазок за происходящим. Хорошо, что дверь старая, деревянная. Возможно, пули прошли сквозь нее, попав в цель? Он выстрелил еще раз, но вдруг понял, что действует слишком шумно, немедленно затих и перегнулся через перила, услышав внизу чей-то топот.
На площадке между этажами появились вооруженные мужчины. Усыпляя их бдительность, Максим наклонился, делая вид, что собирается положить пистолет на пол, но вдруг резко развернулся и побежал вверх по ступенькам… и в следующую секунду упал, пронзенный пулей навылет. Он выронил пистолет и, скривившись, взглянул на свое плечо. К Максиму направились двое, быстро скрутили ему руки за спиной и подвели к молодому мужчине. Тот, ухватив его за волосы, заставил Макса посмотреть на него. Его глаза ничего не выражали. Это был равнодушный взгляд, который своей безучастностью убивал еще сильнее, чем убивает ненависть.
— Убери его, Виктор, — велел он одному из мужчин, проследил, как Бурмистрова уводят вниз, и постучал в дверь.
— Ира, это я, Марат, — сказал он. — Все в порядке, дорогая, открой.
Щелкнул замок и дверь открылась. На пороге стояла белая от страха Ирина, за ней — профессор, держа в руке нож. Марат усмехнулся этой картине, потому что слабо себе представлял, как Алексей Лазаревич защитился бы от огнестрельного оружия куском металла.
Ирина обняла Марата, он обрадовался ее порыву и крепко прижал к себе. Нежный первый поцелуй был абсолютно неуместен в такой ситуации, но Марат не удержался. Ирина не удивилась и не отодвинулась, наоборот, прильнула к нему, словно уже давно ждала его объятий.
