– Дел навалилось, пашем без продыху, – пожаловался он, с завистью глядя на блестящий после мойки «туарег» сыщика. – Твой?
– Это подарок.
– Ух ты! И кто же такой щедрый?
– Хозяйка фирмы, где я раньше работал начальником охраны, – честно признался Лавров.
Майор бросил на него выразительный взгляд, но воздержался от комментариев. Зная горячий нрав бывшего сослуживца, решил не нарываться.
– Зачем я тебе понадобился?
– У меня есть пара вопросов. Не удивляйся.
– Я уже ничему не удивляюсь, – устало вздохнул майор. – Давай, говори, а то мне бежать пора. Начальство совещание собирает. Опаздывать не принято.
– Я тебя надолго не задержу. Меня интересует вот что: проходили в последнее время по сводкам странные смерти в общественных местах?
Майор пожал плечами и усмехнулся:
– Ты в своем репертуаре. Что значит «странные»?
– Ну представь себе – здоровый на вид человек вдруг падает при всех и… умирает. А потом оказывается, что у него сердце остановилось или еще что-то подобное. В общем, естественная кончина.
– Это не наша парафия, Рома. С какого перепугу тебя волнует чья-то естественная смерть?
Майор не понимал, зачем дергать его по пустякам, и разозлился. У него голова пухла от проблем, а тут из-за какой-то ерунды пришлось оторваться от бумаг. Он терпеть не мог писанину, но вынужден был проводить часы за ненавистным занятием. Это испортило его характер.
– На днях в ночном клубе «Фишка» умер некий Генрих Семирадский. Меня интересуют похожие случаи.
– Семирадский… – повторил майор и посмотрел на часы. – Ладно, дам задание нашему аналитику. Пусть проверит. Может, что-нибудь накопает. Не спрашиваю, зачем тебе это нужно. Каждый сходит с ума по-своему.
– Покойный Семирадский был женихом одной моей знакомой, – выкрутился Лавров. – Она не верит, что виной всему – случай. Ищет злой умысел. А кто платит, тот и заказывает музыку, не мне тебе объяснять.
– Да понял, понял. Чем смогу, помогу. Ладно, пока. Позвоню.
Бывший сослуживец махнул рукой и зашагал прочь, к белеющему за деревьями зданию управления. Лавров постоял, подышал холодным апрельским воздухом и сел в машину. Вспомнил о предостережении Глории и огляделся по сторонам. Неужели она не шутила, когда советовала соблюдать осторожность?
– Черт! – выругался он и вырулил с парковки.
Сегодня ему нужно было еще успеть проведать Дору и поговорить с Катей. Они условились встретиться в больничном сквере.
Дора осунулась, побледнела, глаза потеряли блеск. На ней было широкое оранжевое пальто и черный шарф, под которым она прятала волосы.
– Завтра меня выписывают, – равнодушно сообщила она. – Не представляю, как мне теперь жить. Я не смогу! Хочу уехать! Схожу к Генриху на кладбище и уеду…
Слова утешения застряли у сыщика в горле. Катя тоже молчала. Она держала Дору под руку и участливо вздыхала.
– Сначала Морис… потом Дима… Мне было страшно за Генриха, но я рискнула. Я погубила его! Почему это происходит со мной?
Она не ждала ответа и ни на что не надеялась. Просто облегчала душу. Лекарства притупили ее боль, но не заглушили ее разум.
– Неужели так сильна человеческая зависть?
– Вам завидовали? – спросил Лавров. – Кто?
– Многие. Завидовали моему таланту… моим деньгам, наконец. Это все Тоська! Она с детства соперничала со мной.
– Кто такая Тоська?
– Моя бывшая подруга, – угрюмо молвила Дора. – У нее свой салон красоты на Маросейке. Мы давно разошлись, но она распускает обо мне дурные слухи. Небось, на всю Москву растрезвонила, что моя свадьба опять сорвалась. Опять жених сыграл в ящик!
Дора зарыдала, глухо, без слез, но быстро успокоилась. Сжала губы и напряглась. По ее лицу прошла судорога.
– Зря я пригласила ее на помолвку.
– Она была в клубе, когда…
– Была, – подтвердила несостоявшаяся невеста. – Такая пухленькая блондинка в блестящем платье. Косит под Мэрилин Монро. Она водила меня к своей гадалке, и та предсказала мне «венец безбрачия». Я дура была, молодая, наивная, без царя в голове! Не понимала, что Тоська нарочно все подстроила. Порчу на меня навела! Она всегда мне завидовала. Всегда!
– Может, тебе к другой гадалке сходить? – робко предложила Катя.
– Я больше к этим ведьмам ни ногой! – вскинулась Дора.
Лавров догадался, что она нарочно пригласила завистницу на свою помолвку с Генрихом. Чтобы утереть той нос и доказать: «венец безбрачия» не действует. Она, Дора, выходит замуж вопреки всем предсказаниям и злостному колдовству, и будет счастлива.
– Тоська замужем?
– Нет, конечно. Не берет никто такую неотразимую секс-бомбу. Ей уже за тридцатник перевалило.
– Как ее салон называется?
– «Бьюти», – подсказала Катя. – Я бывала там несколько раз. Приличное место.
– Тоська сволочь, но работать умеет, – добавила Дора.
– Вы с Генрихом подходили к ней в клубе? – спросил Лавров.
Дора подавленно кивнула. Она вспомнила, как сияла, хвастаясь женихом перед одинокой Тоськой. Генрих не был красавцем, но имел приятную внешность. У Тоськи глаза загорелись, ее просто скрючило от зависти.
– Ваша бывшая подруга чем-нибудь угощала Генриха?
– Н-нет…
– Может, она дала ему сигарету, например?
– Генрих не курит. Не курил…
– Она прикасалась к нему? Подавала руку?
– Нет. Я бы не позволила.
– А потом, когда вечеринка была в разгаре, она к вам не приближалась?
– Пусть бы попробовала!
– Генрих никуда от вас не отходил? Поболтать с кем-нибудь или в туалет?
– Я его ни на шаг от себя не отпускала… ни на шаг…
– Вы вместе приехали в клуб?
– Да, конечно. Мы в тот день не расставались. Генрих провел у меня ночь, потом мы прошлись по магазинам… пообедали в ресторане и вернулись домой собираться. Мне нужно было сделать прическу, маникюр. Я вызвала мастера на дом.
Дора хотела бы заплакать, но не могла. Ее голос дрожал, но глаза оставались сухими. Если кто-то мог незаметно подсыпать Генриху в еду или питье отраву, то только сама невеста. Мало ли чем Генрих прогневил ее. Она столько времени мечтала о замужестве и вдруг узнала о том, что у него есть любовница и он всего лишь охотится за ее деньгами.
Лавров прогнал от себя эту мысль. Дора не стала бы выставлять свое преступление напоказ. Она не глупа, хотя и кажется недалекой.
– Дайте мне телефон, – попросил он. – Я позвоню вам, если что-нибудь узнаю.
