Глава 33
Дневник Уну
Во второй раз у меня получилось лучше, чем в ресторане «Магриб».
– Ты не представляешь, какие перед нами раскрываются горизонты, – шепнул Менат, когда человек, рассказывавший о преимуществах сетевого маркетинга, запнулся на полуслове и упал, как подкошенный.
– Давай выйдем, – взмолилась я. – Мне нечем дышать…
Менат вывел меня на воздух. На площади перед кинотеатром горели фонари. Было темно и морозно. Сыпал мелкий снежок. Я чувствовала, как холод пронизывает меня до костей, словно в ту ночь на «Титанике». Как и тогда, я стояла на пороге бездны, только теперь со мной не было Аменофис…
– Когда ты сможешь повторить это? – спросил Менат.
– Не знаю… мне нужно восстановиться. Пройдет недели две-три.
– Скоро мы уедем из Москвы! – мечтательно произнес он. – В теплые края. Улетим, как ласточки. Ты любишь тепло, Уну? Мы будем жить по-царски. Поселимся где-нибудь на Кипре… или в Александрии.
– Там очень жарко! – испугалась я. Возвращение в прошлое не сулило мне ничего доброго.
Менат с воодушевлением, которого я не разделяла, расписывал прелести нашего безбедного существования.
– Один-два «проекта» в год, и валюта рекой потечет на наши заграничные счета.
Я хотела бы заткнуть уши и не слышать о «проектах», понимая, что подразумевает под ними мой жестокий возлюбленный.
– Нас раскроют…
– Никто!.. Никогда!.. Как они догадаются, Уну? А если и догадаются, то не докажут. Не бойся. Я сумею укоротить нос любопытным и умникам.
– Ты… будешь убивать тех, кто…
– Тсс-с-с! – приложил он палец к моим губам. – Не произноси этого слова. Я не убиваю, я помогаю смерти собирать урожай. Это неотвратимо и все равно случится с каждым не сегодня, так завтра. Человек смертен. Не мы с тобой придумали такой конец. Мы только косим траву на необъятной ниве…
У меня закружилась голова, и я пошатнулась. Менат подхватил меня, виновато забормотал:
– Прости, Уну… тебе необходимо подкрепиться и отдохнуть. А я болтаю и болтаю. Поедем в ресторан?
– Я хочу домой…
Только в лифте, который мягко нес нас на самый верх дома, я ощутила прилив сил, которые, казалось, меня покинули.
– Добро пожаловать в Поднебесную! – воскликнул мой супруг и на руках внес меня в шикарную квартиру. Так он называл наше жилище, выше которого были лишь небеса.
Мы пили шампанское и закусывали фруктами и шоколадом. Я притворно веселилась, но вдруг мой смех оборвался. Полились слезы.
– Ты плачешь? – поразился Менат. – Это от счастья. Я рад, что сумел сделать тебя счастливой.
Самое ужасное, что у меня не было возражений. Он дал мне все, о чем я не смела и мечтать. Он разбудил во мне любовь, а я, неблагодарная, порчу ему настроение.
«Ты всегда все портишь, тварь! – всплыл в моей памяти злобный голос матери. – Ты все портишь, маленькое чудовище!»
– Что с тобой? – огорчился Менат.
– Плохо себя чувствую… пройдет.
Той ночью мне приснилось, что я смотрю в зеркало… и оттуда, из черных зрачков красавицы с жемчугами на шее, бьет темная молния…
– А-а-ааа!.. Ааа-аа-аааа!..
Кто-то тряс меня за плечи и повторял:
– Проснись, Уну!.. Проснись!.. Да просыпайся же…
Я открыла глаза и увидела склоненное лицо мужчины в темноте, подсиненной светом луны.
– Ты кричала во сне, – взволнованно сказал он.
Я пыталась вздохнуть и не могла. Вместо слов из моего горла вырывались сдавленные хрипы.
Мужчина вскочил, распахнул стеклянную дверь, которая вела на крышу, и вынес меня наверх.
– Дыши, Уну!.. – кричал он. – Дыши!..
Над нами висело бархатное покрывало ночи, расшитое звездами, как в храме Осириса. От него веяло холодом, который проникал в мои вены и студил кровь…
Мужчина бил меня по щекам и требовал:
– Дыши!.. Давай!.. Дыши!..
Я видела руку Аменофис, которая манила меня за собой, и не хотела возвращаться.
– Дыши!.. – кричал мужчина.
Я разрывалась между ним и легкой фигуркой Аменофис, которая плыла над стеклом, отделяющим меня от звездного тела богини Нут
[13]
…
Удары по щекам становились все сильнее, я всхлипнула от боли и очнулась. Воздух хлынул в мои легкие, Аменофис исчезла.
– Где… она…
– Кто? – приподнял меня Менат. – Здесь только мы с тобой, Уну. Я и ты.
Мне было сладостно и горько видеть его страх.
– Я думал, что ничего не боюсь, – прошептал он. – Но я жутко испугался потерять тебя. Не делай так больше. Дай мне слово. Даешь?
– Угу…
Послышался то ли стук, то ли шорох, и я поняла, что идет снег. Белые хлопья падали на стекло, отделяющее нас с Менатом от ночного неба.
– Тебе приснился кошмар? – спросил он.
– Я люблю тебя…
В ту ночь я окончательно сделала свой выбор. Можно назвать это кармой или как угодно еще. Можно свалить все на судьбу. Но человек тем и подобен Богу, что он сам выбирает свой путь.
После третьей успешной попытки в клубе «Фишка» Менат стал напряженным и раздражительным.
– Что-то не так? – забеспокоилась я. – Ты недоволен мной?
– Ты ни при чем, Уну. Ты – вне всяких похвал. Это я чего-то не учел. Кажется, одна ищейка что-то унюхала. Пока это ложный след, но…
– Может, нам лучше уехать?
– Потом, когда я разберусь с ищейкой. Хм! Признаться, я в недоумении. Мы не оставили следов. Мы…
– Что один человек способен сделать, другой способен понять, – перебила я.
– По-твоему, я недооцениваю людей?
Объяснения застряли у меня в горле. Я привыкла к его полной уверенности в себе, а сейчас он выглядел растерянным и старался подавить свою слабость. Во мне вспыхнула жалость, и он почувствовал это.
– Любовь делает нас уязвимыми, – хмуро бросил он, собрался и ушел.
Впервые с тех пор, как я покинула Новохимск, мне захотелось выпить или уколоться.
Алкогольное и наркотическое опьянение существует с давних времен. Это далеко не современное изобретение. Средства забыться и впасть в транс были известны жрецам самых ранних культов. Аменофис сказала мне однажды, что пристрастие к опьянению любого рода – это тоска по первородной безмятежности, небытию. В этом смысле дилемма Гамлета «Быть или не быть?» стара, как мир.
