— Была, — уныло призналась Ирина. — Но в данный момент я не испытываю к Лоренсу ничего, кроме жалости и сочувствия. Я кажусь тебе чудовищем?
— С тех пор ты начала курить? — Бетси была из породы настоящих янки. С таким же успехом Ирина могла вытащить не только пачку «Голуаза», но и пакетик белого порошка, ложку и шприц.
— Очень редко. — Ирина старалась не выдыхать дым в сторону Бетси, но он невольно попадал на нее. — Не говори Лоренсу. Он придет в ярость.
— Уверена, он и так все знает.
— Я пользуюсь мятным освежителем, хотя да, пожалуй.
— Он определенно знает о сигаретах, но, думаю, проблема гораздо серьезнее. Готова поспорить, он знает о твоем романе.
Ирина подняла на подругу напряженный взгляд:
— Нет.
Бетси скептически скривилась:
— У тебя платоническая страсть? Посещаешь музей и приходишь в экстаз от картины?
— Я никогда не понимала, что на самом деле означает слово «платоническая». Мы… нет, влечение вполне физическое. Но мы еще не… не перешли черту. Мне казалось это важным. — Она вовсе не была уверена в том, что это важно. В сдержанности таится определенный эротизм, соединение после нескольких недель отсрочки наделено особенной сладостью. Если считать это верностью, то что же тогда предательство?
— Интимная жизнь с Лоренсом настолько плоха? Он уже не боец?
— Плоха? С Лоренсом никогда не было плохо. Мы занимались сексом три-четыре раза в неделю, но он стал… пресным.
— Три-четыре раза в неделю? И ты жалуешься? Мы с Лео трахаемся не чаще, чем переворачиваем матрас с летней стороны на зимнюю.
— Я никогда не представляла, что творится у него в голове.
— Почему же ты не спросишь?
— Боюсь, он поинтересуется, что происходит в моей.
— И что?
Заметив подошедшего официанта, Ирина покраснела. Азиаты наверняка уверены, что порочные западные женщины всегда ведут такие беседы, поглощая поппадум.
— Я постоянно думаю о другом мужчине, — пролепетала Ирина, когда официант принял заказ и удалился. — Сначала это было способом отвлечься на время, теперь превратилось в привычку. Он вытеснил все остальные мысли. Я не могу закончить работу.
— А кто он? Чем занимается?
— Если я отвечу, ты сразу поймешь, о ком я говорю.
— Ты предполагаешь справиться с ягненком «корма», курицей «виндалу» с гарниром из шпината и нута и утаить от меня имя этого парня?
Ирина подцепила немного чатни.
— Ты сочтешь меня дурой.
— Не уходи от сути. Или ты сама себя такой считаешь?
— Я еще не сошла с ума. На первый взгляд у иллюстратора детских книг и сотрудника «мозгового центра» тоже мало общего.
— Этот парень садовник или рабочий?
— Лучше бы так и было, но у него полно денег.
— Слушай, я не собираюсь играть в «Двадцать вопросов».
Ирина покачала головой:
— Если бы нас увидели в обществе, Джуд заявила бы, что мы крутили роман за ее спиной, когда они еще были женаты.
— Рэмси Эктон? — Елаза Бетси округлились. — Ну что ж, он симпатичный.
— Раньше я так не считала; возможно, лишь неосознанно.
— Вся страна еще с 70-х знает, что твой парень очень привлекательный мужчина.
Принесли их заказ. Ирина взяла по кусочку с каждого блюда, и на тарелке образовались лужицы красного масла.
— Ты заметила, что похудела? — В словах послышалась обида. Бетси была из тех женщин, которых называют «ширококостными», правда, она была красива, но Ирина никогда не знала, как сказать ей об этом. — Тебе идет, вся светишься, честно, только не переусердствуй. Еще немного — и будешь походить на голодающую нищенку.
— Я не на диете, просто не могу есть.
— Ты на любовной диете. Минус десять фунтов гарантированы. Не переживай, когда все закончится, они вернутся.
— Кто сказал, что это закончится?
— Ирина, не выпадай из реальности. Ты же не намерена сбежать с Рэмси Эктоном? Джуд уже совершила эту ошибку; учись на ее опыте. Не теряй голову. Если ты рассказала мне правду, надо скорее покончить с этим и переспать с ним. И не стоит придавать этому слишком много значения, ведь секс всего лишь секс. Все мужчины в большей степени похожи. И поспеши привести в порядок отношения с Лоренсом. Тебе выбирать, говорить ему и нарываться на большой скандал или скрыть. Рэмси в любом случае не долгосрочный проект.
— Почему?
— Прежде всего, ты сама сказала, из-за денег. Конечно, он отлично зарабатывал, но, если верить Джуд, слишком легко, а потому денег осталось немного. Она была удивлена, как мало ей удалось получить при разводе.
— Она получила дом в Испании!
— И осталась без миллионов. Не знаю, как много ты знаешь о снукере, но мальчики, которые выделывают руками такие штуки, очень удачливы. Спросишь, почему так мало осталось? Я не только о финансах, но и о темпераменте. Ты можешь пройти всю Роман-Роуд и отыскать ресторан, куда можно прийти со своим вином? Можешь, потому что ты бережливая. А Рэмси нет. И так во всем.
— Эта встреча пошла мне на пользу, надо уметь делать широкие жесты. Появление Рэмси в жизни многое изменило.
— Ты никогда не интересовалась у Джуд, что значит жить с игроком в снукер?
— Зачем? — с робким вызовом спросила Ирина. — Она и так постоянно ныла. Джуд это обожала. Вечно жаловалась. Они совсем не подходили друг другу.
— А вы подходите? Пойдешь с ними одной дорогой, будешь торчать в гостиничных номерах и пить чай из автоматов. Уверена, что ему это понравится. Эти ребята любят играть не только у бильярдного стола. И ты будешь оставаться соломенной вдовой на сезон, будешь сидеть в четырех стенах и думать о том, сколько он выпил, что сейчас делает и кто сидит рядом с ним в баре.
— Клише.
— Но они ведь не возникают сами собой.
— Рэмси не такой.
— Знакомая фраза.
Ирина молча поковырялась в шпинате и, взяв бокал, сделала вызывающе большой глоток вина. Официант принялся откупоривать вторую бутылку, и она отчетливо почувствовала его неодобрение.
Однако Бетси еще не высказалась до конца.
— Если ты собралась строить планы на будущее, давай начистоту. Рэмси сколько? Пятьдесят?
— Сорок семь.
— Хм… огромная разница. В снукере сорок семь как девяносто пять в обычной жизни.
— Рэмси говорил, что, когда только начал выступать, большинство игроков входили в лучшую форму к сорока.
— Времена изменились. Всем суперзвездам сейчас двадцать. Эпоха Рэмси уходит. Не стоит полагаться на то, что у него многое впереди. Может, дело в остроте зрения или ловкости рук, но ему никогда не вернуться на прежнюю высоту. Он и раньше не выигрывал чемпионаты мира, а сейчас это сделать еще сложнее. Проблема в том, что ты можешь заполучить этого парня в последнем акте, и он не самый веселый. В ближайшее время ему придется уйти в отставку, если он не хочет поставить себя в глупое положение. Пенсионеры не бывают прекрасными. Я представляю себе их жизнь как череду порций коньяка, еды и сиесты.
