— Железный Крест с дубовыми листьями! Так вот значит, зачем судьба нам открыла ДОТЫ?! Да! Именно там, в ДОТАХ — лежит такой же ЖЕЛЕЗНЫЙ КРЕСТ как у ЛЕМИ! — мое сердце, стало дико битца, ворох мыслей пулей пронёсся в сознание! Я уже прямо сейчас хотел схватить лопату и мчатца 20 километроф, чтоб как можно скорее отрыть этот крест! Я уже представил себе, — как выхожу на концерт со сверкающим крестом как у Леми, и все дико офигивают! Я даже стал обдумывать план, как переплавить серебряные ложки и смастерить из них цепь для креста — для ЖЕЛЕЗНОГО КРЕСТА как у ЛЕМИ из МОТОРХЕДА!
Через некоторое время безумство восторга, немного улеглось, я позвал Алекса и предложил — завтра утром отправитца на раскопки ДОТа. Мы «арендовали» два велика, приделали к ним импровизированные багажники, аккуратно сложили в углу весь необходимый стаф: коровье дерьмо, лопаты, вёдра, фонарь, одеяло, мешки, керосин, котелок, воду, еду, бухло и сигареты. После этого я отправился в самодельную библиотеку, где нарыл советскую энциклопедию ВОВ. Удобно устроившись на койке, я стал искать любые данные о боях в Псковской области, но почитать мне не удалось — меня ожидал очередной удар СУДЬБЫ! Припёрся «Хиппи» из больничьки и сообщил, что поездка к развалинам монастыря отменяетца, и все отправятца в сторону «наших дотов». Я в ужасе вскочил и чуть не запалился:
— Как так не едем? Почему? Что случилось? Зачем завтра к дотам еха....!
— Да, у автобуса движок стукнул, его утром чинить будут!
Я чуть не разрыдался! Меня раздирала дикая досада, а также крах всех идеалоф и мечтаний! Наш план рушился и Железный Крест начинал гореть в аду!....
Я стал думать — что делать? И тут мне пришёл креатив! Сначала я его отмахнул, как не реальное, но по пути мозгового штурма, я каждый раз возвращался к нему и вдруг сразу осознал, что мая стихия — приключения и авантюры! Я решил ломитца — ПРЯМО ЭТОЙ НОЧЬЮ!
При одной мысли, что уже буквально через час, мы сможем капать ДОТЫ, наполняло меня такой энергией и кайфом, что весь КАКАИН МИРА — просто отдыхал!
Я уже представлял себе, как при свете керосиновых факелов, среди ночной мглы и летучих мышей — мы словно пираты «ОСТРОВА СОКРОВИЩ» роем супер клад. ПИАСТРЫ! ПИАСТРЫ! Вначале ночные образы скилетоф и черепов, ввергли меня в мистический ужас и дрожь, но чем больше меня охватывал страх, тем сильнее я хотел его испытать! Этот сладостный ночной УЖАС!
За пять минут, я дико уломал Алекса ломитца прямо щас. По моему гениальному плану, нам предстояло до темноты добратца до места и при свете кастроф начать раскопки. В районе 04 утра, я предполагал отобрать самое ценное и замести следы. Потом мы планировали, сделать вид, что это место обнаружили только сейчас!...
УЖАСНЫЙ НОЧНОЙ ТРИП
...... К сожалению, быстро отправитца в путь нам не удалось, велосипед Светы, был с пробитым задним колесом. Нам пришлось его дико склеивать «МОМЕНТОМ» — новым изобретением СССР. Одним словом, мы выехали на просёлочную дорогу, только в районе 23-00. Путь был не близкий, дорога ухабистая и непривычная езда на гружённых великах, вскоре ацки измотала. В районе 24-00, стало темнеть. Мы ехали при свете фанарикоф, и вскоре вконец заэблись! По моим прогнозам дорога делала ацкий крюк, и я предложил сократить её, проломитца прямиком через ночную мглу
Мы прошли через поле и вскоре взобрались на холм, но вместо ожидаемой знакомой равнины с дубовым леском и низенькой разрушенной церковью, я увидал совершенно другие, не известные места. У моих ног тянулась узкая долина; прямо, напротив, крутой стеной возвышался густой осинник. Я остановился в недоумении и оглянулся по сторонам...
— Эге! — подумал я, — да мы совсем не туда попали: «кажись слишком забрали вправо», — и, сам дивясь своей ошибке, мы проворно спустились с холма. Меня тотчас охватила неприятная, неподвижная сырость, точно я вошел в погреб; густая высокая трава на дне долины, вся мокрая, белела ровной скатертью; ходить по ней было как-то жутко. За пару минут мы промокли до нитки!
Но самое жуткое было тащить, по такой траве — гружённые велосипеды со скарбом. Мы поскорей выбрались на другую сторону холма и пошли, забирая влево, вдоль осинника. Летучие мыши уже носились над его заснувшими верхушками, таинственно кружась и дрожа на смутно-ясном небе; резво и прямо над нами пролетел в вышине запоздалый ястребок, спеша в свое гнездо. Мне было самому дико страшно, и я не хотел, чтоб Алекс тоже здрефил и например, устроил панику. Вощем, приходилось постоянно напускать на себя деловой вид:
— Ага, ага! Отлично, отлично, тащемта, щас выйдем на тот угол, и тут сразу начнётца дорога. Вощем, тёмные силы нас запутали, например, с километр крюку дали, а по просёлочной дороге сократили 7 км! Выгода ощютимая!
Мы, наконец, добрались, до угла леса, но и там не было никакой дороги: какие-то некошеные, низкие кусты, а за ними, далеко-далеко, виднелось пустынное поле. Я опять остановился.
— Что за фигня?.. Да где же мы?» Я стал припоминать, как и куда ходил в течение прошлых дней раскопок...
—Э! да это те кусты! — воскликнул я наконец, — точно! Вон это, должно быть, та самая роща... Бля! Да как же это мы сюда зашли? Так далеко?.. Странно! Алекс, а ты куда смотришь?! Теперь опять нужно вправо взять!...
Я пошел вправо, через кусты, а Алекс за мною. Между тем ночь росла, как грозовая туча; казалось, вместе с вечерними парами отовсюду поднималась и даже с вышины лилась темнота. Мне попалась какая-то, заросшая дорожка; я отправился по ней, внимательно поглядывая вперед. Все кругом быстро чернело и утихало. Небольшая ночная птица, неслышно и низко мчавшаяся на своих мягких крыльях, почти наткнулась на меня и пугливо нырнула в сторону. Я вышел на опушку кустов и побрел по полю. Вскоре, мы уже с трудом различали отдаленные предметы; поле неясно белело вокруг, а за ним, с каждым мгновением надвигаясь, громадными клубами вздымался угрюмый мрак. Глухо отдавались наши шаги в застывающем воздухе, а побледневшее небо стало опять синеть, но, то уже была синева ночи. Звездочки замелькали и зашевелились на нем. К сожалению, то я, было принял за рощу, оказалось темным и круглым бугром...
— Да где же это мы?» — повторил я в негодовании вслух, остановившись в очередной раз, вопросительно посмотрев на Алекса.
Мне стало совестно перед ним, и отчаянно устремившись вперед, словно вдруг догадываясь, куда следовало идти, обогнул бугор и очутился в неглубокой, кругом распаханной лощине. Странное чувство тотчас овладело мной. Лощина эта имела вид — почти правильного котла с пологими боками; на дне ее торчало стоймя несколько больших, белых камней, — казалось, что они сползлись туда для тайного совещания, — и до того в ней было всё так глухо, плоско и уныло, что сердце у меня сжалось. Какой-то зверок слабо и жалобно пискнул между камней. Мы поспешили выбраться назад на бугор. До сих пор я все еще не терял надежды сыскать дорогу; но тут я окончательно удостоверился в том, что мы ацки заблудилсь, и, уже нисколько не стараясь узнавать окрестные места, почти совсем потонувшие во мгле, я пошел тупо наугад...
