Пока они шли к ближнему дому, Арнольд с опаской огляделся и пригладил свои светлые редеющие волосы.
— Такое найдешь только в Черной яме Калькутты
[10]
или где-нибудь в этом роде,— сказал он Рейни.— Тут надо иметь стальные нервы. Когда я иду в такой дом, я говорю себе: вопросы и ответы, больше ничего. Я не смотрю на них. Я не обращаю внимания на их наглость. Я глух ко всему.
— Вы их ненавидите? — спросил Рейни.
— Я ненавижу всех негров моложе сорока,— сказал Мэтью Арнольд.— Они злобные.
— Возможно,— сказал Морган Рейни. Мэтью Арнольд рассмеялся:
— Вы говорите так, мистер Рейни, как будто не знаете наших негров.
Дети перестали бегать по путям, собрались на соседнем дворе и наблюдали за ними. Рейни посмотрел на них, нахмурился и махнул шляпой.
— Не знаю,— сказал он. Дети тоже насупились.
— Ничего, скоро узнаете,— пообещал Мэтью Арнольд.— На это не нужно много времени.
По пустырю, заваленному керосиновыми баками и консервными банками, они пробирались к полуразвалившейся веранде. Перед спущенными жалюзи на ближнем окне мотались клочья красной клеенки.
— Нам сюда,— сказал Мэтью Арнольд.
Они осторожно поднялись по ступенькам; Мэтью Арнольд поддернул рукава пиджака и постучался. Ответа не было.
— Кто-то там есть,— сказал Арнольд, приникнув ухом к глухой двери.— Я точно знаю.
Он снова постучал, и они уловили шуршание платья и легкие шаги за дверью.
— Много говорить не нужно,— предупредил Мэтью Арнольд.— Наблюдайте за мной.
Дверь отворилась; из нее выглянула черная девушка с приглаженными волосами. Рейни показалось, что за ту долю минуты, пока открывалась дверь, девушка преобразилась, спрятав лицо под маской тупости и скудоумия,— ее глаза как будто помутнели, подбородок отвис, черты расплылись. Когда дверь только отошла от косяка и девушка кинула на них первый взгляд, он заметил, что ее светлые глаза сверкнули злостью и умом. Теперь же она стояла на пороге, бессмысленно мигая под невыносимым солнцем.
— Вы — миссис Ипполит? — бодро спросил Мэтью Арнольд.
— Нет, сэр,— сказала она.
— А она дома?
— Нет. Нету ее.
— Как вы думаете, когда мы сможем ее застать?
— Не скажу вам,— ответила девушка.— Нет, сэр.
— Но она здесь еще проживает?
— Что-то не слышала.
Мэтью Арнольд обернулся к Рейни; улыбка на бледном его лице, не успев распуститься, увяла.
— Чертовщина какая-то,— сказал он.— У меня все указано совершенно точно.
Он положил на согнутое колено картонную папку и стал в ней нервно рыться.
— У меня есть карта. Ее выдают вместе с маршрутом. Вот она.— Он извлек что-то вроде чистого листа бумаги и передал Моргану Рейни.
В самом низу листа виднелись какие-то бледные голубые линии и маленькая голубая стрелка, ни на что не указывавшая.
— Это не очень хорошая копия,— сказал Рейни.
— Да,— грустно отозвался Мэтью Арнольд.— Печатают на мимеографе. Люди в оперативном отделе ни о чем не думают. А мы должны страдать из-за их халатности.
Девушка в дверях смотрела с сочувствием.
— Но разве это не Литл-Варрен, одиннадцать? — огорченно спросил Мэтью Арнольд.
— Нет, сэр,— сказала девушка.— Нет. Это не тут.
Мэтью Арнольд отошел назад, чтобы рассмотреть прибитую к дощатой стене жестяную табличку, на которой не к месту изящным старофранцузским шрифтом было написано: Литл-Варрен, 11.
— Одну минутку,— мрачно произнес Мэтью.— Минутку. Тут, прямо на двери вашего дома, прибита дощечка. Как же это может быть не Литл-Варрен, одиннадцать? Совершенно очевидно, что это Литл-Варрен, одиннадцать.
— Вы говорите, Литл-Варрен, одиннадцать? — переспросила девушка.— А-а, Литл-Варрен, одиннадцать. Так это и есть Литл-Варрен, одиннадцать.
— А не проживает ли здесь,— продолжал Мэтью Арнольд,— лицо, именуемое миссис Честер Ипполит?
— Вы говорите, не проживает?
— Я спрашиваю, проживает ли,— угрюмо пояснил Мэтью Арнольд.— Да или нет?
Где-то внутри дома раздался мужской голос:
— Да!
— Позвольте задать вопрос по-иному,— медленно произнес Мэтью Арнольд.— Если бы для миссис Честер Ипполит было послано материальное пособие на Литл-Варрен, одиннадцать, она получила бы его по этому адресу?
— Получила бы? Я бы сказала, что получила, да, сэр.
— И она их здесь получала?
— Вы говорите, вы насчет пособий?
— Ах да, кажется, мы забыли представиться, правда? — добродушно сказал Мэтью Арнольд.— Да, мы из отдела пособий. Мы не из полиции, нет, нет. Мы только хотели выяснить, получала ли здесь миссис Ипполит пособия.
— А, да, сэр,— сказала девушка.— Я получала.
Мэтью Арнольд обратил к Рейни бледное, полное отчаяния лицо. - Так, значит, это вы миссис Ипполит?
— Скажи ему «да»! —крикнул мужской голос.
— Миссис Ипполит? — переспросила девушка.
— Девушка,— сказал Мэтью Арнольд.— Я вас спрашиваю, вы — миссис Ипполит или нет?
— Конечно.
— Труднехонько нам это далось,— сказал Мэтью Арнольд.— Вы не разрешите зайти на минутку? Мы хотели задать два-три вопроса относительно ваших пособий.
— На меня нажаловались?
— В первый раз слышу. Просто такой у нас порядок. Выборочное обследование.
— Хотите зайти?
Они прошли по веранде, стараясь не наступить на замусоленные кукольные платья, колесо от коляски, замызганного резинового утенка. В комнате было темно, спущенные жалюзи не пропускали солнечного света.
— Я теперь не миссис Ипполит,— сказала девушка, когда Мэтью Арнольд разложил на столе свои анкеты.— Теперь у меня другая фамилия. Вы, может, скажете у себя там, где эти пособия.
— Какая же у вас теперь фамилия?
Она произнесла что-то, но Морган Рейни не расслышал.
— Как вы сказали? — спросил Мэтью Арнольд.— Йоман? Й-О-М-А-Н?
— Вот-вот,— сказала девушка.— Так.
— А имя?
— Сантонина.
— Сантонина? Сантонина? — повторил Мэтью Арнольд.— Сантонина Йоман?
— Сантонина.— Она неуверенно обернулась.— Так меня зовут,— крикнула она в соседнюю комнату.— Так ведь?
— Так,— донесся мужской голос.
— Могу я узнать, кто этот джентльмен? — чопорно осведомился Мэтью Арнольд.— Он здесь проживает?
