Хикс с такой силой толкнул бородача, что тот распахнул спиной дверь ванной комнаты и грохнулся на унитаз.
— Это воровство, — проговорил он, поднимаясь на ноги. — Ты заплатишь за это.
Бродвейский Джо закричал из кухни:
— Точно, он еще заплатит нам за это! Мы его еще прикончим.
Хикс позвал Мардж в спальню, дал ключ от наручников и велел освободить бородатого толстяка. Сам он стоял в дверях, держа его на мушке.
Мардж опустилась на колени, чтобы не видеть лица толстяка, и крутила ключ в наручниках, пока те не расстегнулись. Хикс опять заставил толстяка сесть на унитаз, ногой отшвырнул его пистолет в сторону Мардж и вошел в ванную. Потом завернул бородачу руки за унитаз и, пропустив цепочку под слив, застегнул наручники.
Он поднял с полу пистолет, расстегнул толстяку ремень и спустил с него штаны.
— Тебе не жить, чудила, — пообещал бородач.
— Ну, раз так, — сказал Хикс, — лучше уж я прикончу вас, ребята.
Бородатый помотал головой:
— Это не поможет.
Хикс засмеялся:
— Думаешь, не поможет?
— Сколько ты получил за перевозку, Хикс? Несколько кусков? Мы тебе заплатим вдвое. Это наш белый. Ради бога!
— Надо, наверно, отдать, — сказала Мардж.
Хикс даже не посмотрел на нее.
— Может, отдашь его им? — повторила Мардж. — Не стоит он всего этого.
— Вот умная дамочка, — обрадовался поддержке бородач на унитазе. Он посмотрел на Мардж чуть ли не с нежностью; его карие глаза даже увлажнились. — Хикс, слышишь, что она говорит? Она не хочет умирать.
Хикс вышел из ванной. Через секунду Мардж последовала за ним.
— Слышь! — крикнул толстяк, прикованный к унитазу. — Она хочет отдать. А он не позволяет.
— Эй, ты, ублюдок! — заорал из кухни Бродвейский Джо. — Ты представляешь, на что нарываешься?
Хикс прошел в кухню, склонился над Бродвейским Джо и дважды огрел по лицу рукоятью своего тридцать восьмого.
— Пойдешь спать без сладкого, — пролепетал Бродвейский Джо и отключился.
— Не могу оставить его в покое, — сказал Хикс. — Я к нему неравнодушен.
Они зашли в спальню и закрыли дверь.
— Давай отдадим им все, — со слезами в голосе попросила Мардж. — Я переживу. А тебе все равно заплачу.
— Собери все свои письма, — сказал Хикс. — Собери все, что может указать на то, куда отправишься. Не забудь ничего. — Он коснулся ее руки. — И побыстрей.
— Давай отдадим, — продолжала просить Мардж.
— Они не так благоразумны, как ты. Они все равно убьют нас.
Он вернулся в гостиную и встал у окна.
— Поторопись, Мардж.
Мардж схватила кожаный портфель и стала запихивать в него письма от Конверса, счета за международные телефонные разговоры — все, о чем вспоминала и что попадало под руку. О том, чтобы сосредоточиться, не было и речи. Джейни вернулась на заднее крыльцо и смотрела на нее сквозь застекленную дверь.
Собрав все, о чем вспомнила, Мардж заглянула в гостиную, и тут неожиданно горло ее перехватили спазмы. Несколько секунд она стояла, хватая воздух широко открытым ртом, пока не отпустило.
— Извини, — сказала она Хиксу.
— Ты просто не готова к таким вещам, — успокоил ее Хикс.
Она вернулась в спальню, впустила Джейни и, взяв за руку, повела в прихожую мимо открытой двери в ванную. Она старалась загородить собою дверь, чтобы Джейни не смогла заглянуть в ванную, но девочка умудрилась из-за ее спины увидеть бородача на унитазе.
— Шандец тебе, сучка! — крикнул бородач.
Мардж даже не взглянула на него.
Хикс сунул цепь и отобранные пистолеты в свой вещмешок и провел Мардж и Джейни в прихожую. Они медленно спустились по лестнице, Мардж толкала Джейни перед собой. Наконец они оказались на улице; солнце, заливавшее белые и пастельных оттенков дома квартала, казалось ослепительно-ярким.
Хикс постоял секунду, озираясь вокруг.
— Где твоя машина? — спросил он ее.
— Слева, за домом.
— Садитесь и заводите.
Мардж усадила Джейни в машину и повернула ключ. Когда мотор заурчал, Хикс быстро сбежал по ступенькам и сел рядом с ними. Они отъехали от дома и свернули в направлении бухты.
— В банк, — скомандовал Хикс.
* * *
Проселочная дорога, петляя, бежала по краю Черного каньона. Небесные поля над ними сияли россыпью звезд, а на одном из поворотов Мардж увидела отблеск луны на волнах прибоя. Ветер был напоен ароматом жасмина. По ту сторону каньона, в неясной дали, переливались разноцветные огоньки, становившиеся на горизонте гуще и ярче, ближе.
Хикс вел машину; каждый подъем заставлял старенький «форд» выбиваться из сил.
— Как ты, в порядке? — спросил он ее.
С тех пор как спустилась ночь, она не переставая тихонько плакала.
— Мне надо было взять ее с собой. Она, наверно, перепугана.
— Ты правильно сделала. Джун умеет ладить с детьми, а Джейни сейчас тебе помеха.
Они оставили Джейни в Маунтин-Вью, у Джун и Оуэна, договорившись, что при первой возможности Джун со всей предосторожностью переправит ее к отцу Мардж.
— Я хочу сказать, ты представляешь, что ей пришлось сегодня пережить?
— Я там тоже был.
На следующем повороте она вытянулась, чтобы увидеть океан.
— Когда-то и я был ребенком, — сказал Хикс. — Чего только тогда не случалось.
Она повернулась к нему и пренебрежительно усмехнулась. Они едва видели друг друга в темноте.
— Только не такое.
— Хуже. Вот погоди, расскажу тебе о своей жизни. Все глаза выплачешь.
— Как ты стал таким? — некоторое время спустя спросила она.
— Гм, твой муж говорит, что я психопат.
Мардж содрогнулась и ничего не сказала на это.
— Как считаешь, может, он прав?
— Термин очень неточный.
Ей показалось, что он смеется, однако она не была уверена. Проехав еще милю по извилистой дороге, он свернул на грязную обочину и выключил фары.
— Там кто-то есть.
— Где?
— Впереди.
Она высунула голову из окна, минуту вслушивалась в темноту, и наконец ей показалось, что впереди слышны голоса и слабая музыка.
Он завел мотор и проехал несколько сот ярдов с выключенными фарами. Потом опять остановился, вышел из машины и постучал в дверцу, чтобы Мардж последовала его примеру.
