Не пойму, что у нее с юмором и насколько сознательно надела она черную тесную футболку, на рукаве которой красуется оранжевый микс из логотипа «Ямамото» и сакрального звука, некая фэшн-мантра:
«Синий Бархат». Так называется элитная хинкальная на Шардени, расположенная между креперией и стейк-баром.
Интересно, почему именно «Синий Бархат», а не, скажем, «Сало или 120 дней Содома»? Речь-то о хинкальной. Наверное, не только потому, что в тбилисских гламурных кругах любить Линча считается хорошим тоном. Пазолини тоже канает. Но для того, чтобы назвать хинкальную «Сало», кроме деловой хватки нужно иметь и немного наглости. А «Синий Бархат» – милая чушь, тбилисскому гламуру совершенно не понятная, но вполне приемлемая. Она и симптоматична к тому же.
А по мне, хинкальная, тем более на Шардени, как раз и должна называться «Сало». При поедании хинкали каждому клиенту я выделил бы по одному сумасшедшему официанту с плеткой в руке и заставил бы орать: «Манджа!.. Манджа!..» Вот было бы бесплатное шоу! За счет заведения. Лично от меня.
Название «Синий Бархат» было бы еще ничего, когда бы не перебор синего в интерьере. Там почти все синее: стулья, столы, освещение, занавески… На кирпичных стенах большой плазменный экран и черно-белые фотографии в рамах – кадры из фильмов Линча. На экране виды Тбилиси сменяют друг друга: Ботанический сад – Нарикала – церковь Троицы – Мейдан – серные бани – Метехи – Хлебная площадь – Мтацминда… обычный туристический маршрут. Спрашивается, какое отношение ко всему этому имеет Линч? К тому же данная визуальная экскурсия сопровождается саундтреком из его «Твин Пикса». Звучит композиция Анджело Бадаламенти с вокалом Джулии Круз. Уже который раз думаю, что Круз косит под Элизабет Фрейзер из «Кокто Твинс». Или просто похожа на нее. Или все вместе.
Если бы эта музыка, плазменный экран, неон и черно-белые фотографии не преподносились вместе с хинкали так глубокомысленно и пафосно, то можно было бы подумать, что у хозяев «Синего Бархата» хорошее чувство юмора. Однако я довольно хорошо знаю Бачо и Кети. Они глубокомысленные и пафосные хинкальщики. И большие киноманы, к тому же.
Временами так несет гнилью, что не помогает даже горький аромат пива. Это напоминает мою соседку и первую любовь Мацацо. Она была в два раза старше. Мужа не было. А я как раз хотел быть ее мужем. Ее любовником. Ее тампоном. Чтобы хотя бы раз в месяц иметь право войти в нее. Я любил в ней все. Взгляд, походку, улыбку, мимику… даже дурацкое имя. Мацацо. Это было моей ежедневной мантрой: «Мацацо… Мацацо…» Она была женщиной моей мечты. Любил каждый квадратный миллиметр ее тела. При этом я считал ее недосягаемой. Как голливудскую звезду. Чего я стеснялся, сам теперь не знаю. Стеснялся, что люблю. Стеснялся, что тайком посвящаю ей стихи. К тому же чужие. Стеснялся своей застенчивости. Когда ловила на себе мой взгляд, то улыбалась, как будто понимала, что со мной творится, словно в душе у меня пошуровала. И я сразу уменьшался: пум-пум-пум… Точно так же Марио превращается в Луиджи. Не помню, была ли она красивой. Помню только, что скоро уже заканчивал школу, местные девчонки делали минет паршиво и охотно ебались в жопу (предусмотрительно сохраняя девственность для будущих мужей), ради моды слушал «Депеш Мод», хотя нравилась на самом деле Мадонна (со всеми ее хуевыми мышцами и конусными лифчиками) и параллельно с этим всем был влюблен в Мацацо. Она была хорошо сложена, с большими сиськами и слегка полновата, как Моника Беллучи. Мы жили на Цхнетской улице, в доме № 3. Я – на шестом, она – на десятом. Как-то летом мы столкнулись в лифте. На ней была юбка выше колен. Сквозь обтягивающую белую блузку просвечивал кружевной лифчик. В кабине сразу стало жарко. От такой близости я чуть не обделался. Сердце застучало… ладони вспотели. Лифт дернулся и пополз вверх. Секунды тянулись медленно, как тугая резина. В тот момент я любил и ненавидел Мацацо. Как кинозвезду. Любил каждую пору на ее теле, осветленные волосы, накрашенные губы, аккуратно выщипанные брови и кружевные лифчики. Которые словно скрывали какие-то секреты, как секретные материалы в сериале «Секретные материалы». Она что-то спросила. Внутри у меня все оборвалось. Изо рта у нее пахло гнилью…
От долгого сидения на одном месте тело у меня одеревенело. Гиги еще не появился. Может, ему стало плохо в туалете? Надо бы проверить, но лень. В «Синем Бархате» не протолкнуться. Дорогие костюмы, силиконовые губы и зубы, белые, как унитаз. Ужасно душно. Под потолком облако из запахов пота, хинкали, парфюма и сигарет. Вытяжка ни к черту! С разных сторон долетают обрывки разговоров:
– Знаешь, что это Берлускони не дал Путину разбомбить Тбилиси?..
– Когда Саркози приезжает?..
– Берлускони кореш Каладзе…
– Буш с Олимпиады вернулся в Америку…
– Может, Америка ударит по Рос сии…
– Из-за Грузии…
Кто-то заказывает:
– Сорок хинкали, три кебаба, четыре пива…
– Пива какого? – уточняет официантка.
Грузинский гламур, конечно, тоже представлен здесь. Несколько парламентариев, парикмахер Тельман и Буба Кикабидзе со своей обворожительной улыбкой. Коренной тбилисец и просто душка. Здесь же пятизвездочный американский генерал с грузинскими офицерами. Эти-то до пяти звезд не дотягивают, но стараются: волосы зализаны назад, козаностровские платочки заправлены в расстегнутые вороты рубашек, а глаза скрываются за темными очками. То ли наркобароны, то ли фотомодели. Тут и отчаянные домохозяйки, и исследователи жизни и творчества Пауло Коэльо, и национальные герои – аутсайдеры Евровидения. Хинкальщики всех стран, объединяйтесь! Как объединяются люди вокруг Пиросмани, интернета, песни We are the World. Вроде бы обычные люди – и в то же время необычные. Как Люди Икс в фильме «Люди Икс». Найдутся и такие, кто сочтет пение Джулии Круз ангельским. I want you rockin’ back inside my heart… И хинкали премило смотрятся, можно подумать, их лепили для фотосессии. Кулинарная арабеска, да и только.
Редко увидишь грузин такими сплоченными, как в хинкальной. На самом деле, и без хинкали можно объединиться вокруг чего-то. Вокруг какой-нибудь идеи, например. Не далее как позавчера объединились, хоть и временно. Два дня назад студенты академии художеств устроили самый что ни на есть перформанс. Сто девочек и мальчиков выстроились вдоль улицы Джорджа Буша и синхронно, как танцоры ансамбля «Риверданс», спустили штаны и посрали перед телекамерами. О, это было даже больше чем шоу. Actus solenis. Истинный триумф! Ясно, что участников акции полиция быстро разогнала, многие студенты попали в отделение, кто-то – в больницу, и всех без исключения в тот же день отчислили из академии. А ведь ряд аккуратных кучек говна на улице Буша в прямом эфире CNN и BBC — это нечто незабываемое. Сердце наполняет гордость за людей, способных на такие простые и благородные поступки. Тогда эти какашки были для меня дороже всех сокровищ мира. Да и сейчас тоже. Точнее сказать, я с одинаковым уважением отношусь как к говну, так и к сокровищам. Фрейд-то не дурак был, что ассоциировал кал с деньгами.
