В Вильнюс приехала почти вся зенитовская основа. Матч закончился со счетом ноль-ноль. В ходе игры ничего интересного не произошло. Зато после… Нас оцепила милиция и под конвоем довела до вокзала. Вдруг крик: «Наших бьют! В пригородных кассах!» Я и еще человек пятнадцать-двадцать прорываем милицейское оцепление, разделяемся, одна половина вбегает в кассы с одного входа, вторая половина - с другого. Враг в ловушке… Я бежал в первых рядах, но толком так и не успел подраться. Когда я ворвался в пригородные кассы, литовцы уже валялись на кафельном полу. Нас опередили наши товарищи, которые забежали с другого входа. Передо мной на карачках стоял болельщик «Жальгириса», на кафель капала кровь, рядом валялась кепка в стиле «армия Вермахта», и я со всей злости ударил парня по голове ногой, как вратарь по мячу, когда вводит его в игру. Литовец, мотнув головой, упал на спину. Сейчас мне стыдно за этот удар… Я оправдываю себя тем, что они напали на нас, а не мы на них. Пассажиры в ужасе кричали: «Милиция!!!» Милицейские свистки. Мы подобрали избитого, слегка порезанного нашего парня и убежали, пролезли под перронами на дальние пути и спрятались за товарняками.
Однако менты нас обнаружили. Но дело приняло неожиданный оборот. Менты, видимо, решили просто поскорее избавиться от нашей банды: привели на перрон, где уже стоял поезд на Ленинград, и стали нас заталкивать в него.
- А билеты, билеты пусть покажут! - кричал проводник.
- Какие билеты! Пусть уматывают отсюда.
Когда очередь дошла до меня, я заявил, что в Ленинград не поеду, потому что мне нужно в Минск, где «Зенит» будет играть очередной выездной матч. То же самое сказали еще человек двадцать. Менты посовещались и отвели нас на перрон, откуда отходил поезд в Минск, а когда поезд подали, они попросили проводников поскорей посадить беспокойных пассажиров в общий вагон.
С белорусскими проводниками мы быстро нашли общий язык. Они нас угостили самогоном, и все закончилось настоящим дебошем. Из окон полупустого вагона ребята вывесили флаги, и на каждом полустанке прославляли «Зенит». С нами в Минск ехала молодая фанатка по кличке Падшая женщина, хрупкая девица с порочным выражением лица. Бухая самогон, мы не заметили, что она куда-то исчезла. Пошли искать. Нашли в последнем отсеке. Она лежала на нижней полке животом вверх, полностью голая, грудь маленькая, кожа белая, почти прозрачная, как облатка для причастия, а лобок показался мне слишком выпуклым, огромным островом, его покрывала густая растительность. На одной груди Падшей женщины зубной пастой кто-то написал - «Зенитас - чемпионас!», а на другой - «Жальгирис - парашас!».
- Парни, кто это сделал? - спросил Марина.
Все молчали. Да и кто мог это сделать, если все время мы проводили вместе, распивая белорусский самогон?
В итоге мы пришли к заключению, что Падшая женщина сама разделась и разрисовала свою грудь, ну и вырубилась. В конце концов, на то она и Падшая женщина, чтобы совершать такие поступки. Шмотки Падшей женщины куда-то пропали. Это, конечно, круто - отправиться на выезд с голой бабой, но - стремно. Весть о том, что в последнем отсеке общего вагона спит обнаженная девица, облетела пассажиров всего поезда.
В вагон завалилась группа пьяных дембелей.
- Чуваки, эта ваша подруга там спит?
- Наша.
- Что, она общая? Кто ее парень-то?
- А чего вы хотите?
- Ну мы это… из армии домой возвращаемся, может, познакомите нас с вашей девушкой.
- Чего, парни, ебаться хотите? Так бы и сказали. А что мы получим взамен? - Марина взял на себя переговоры с дембелями.
- У нас вот десять рублей и бутылка водки «Русская»…
- Подходит. Забирайте девушку - через два часа вернете живой и здоровой.
- А одежда-то где ее?
Марина пожал плечами.
- Ну вы, чуваки, бля, даете!
Тем временем Падшая женщина пришла в себя, и, похоже, ничуть, не удивилась тому, что она спала, выставляя напоказ свое естество.
- Тебя ребята в гости приглашают, - сказал ей Марина. Падшая женщина кивнула, дембеля накинули ей на плечи френч, и ушли с девушкой, которой кто-то из нас успел дать кеды.
Через полчаса тот самый дембель, что договаривался с Мариной, ворвался в наш вагон, крича: «Она ебанутая, эта девица ваша!»
- Что случилось? - спросил Марина.
- Она кусается, дерется… Возвращайте деньги и водку!
- Когда вы ее уводили, она кусалась? Нет! Так какие претензии?! Тем более мы уже все выпили и потратили.
Поезд остановился на какой-то станции, и в наш вагон вернулась Падшая женщина в солдатской рубахе большого размера, она пробежала по платформе. Девица довольно улыбалась.
- Как я их развела, а? У вас есть что-нибудь выпить? Ну, налейте, парни, а то я замерзла.
Мы ей налили водки, кто-то из парней дал ей тренировочные, в которых она потом и разгуливала по белорусской столице.
В Минск прибыли рано утром, еще до рассвета, накрапывал дождь. Чтобы укрыться от непогоды, мы залезли в купейные вагоны, отогнанные в ночной отстой. Я расположился в одном купе с Мариной. Где-то за стенкой попискивала Падшая женщина, то ли ее кто-то трахал, то ли она чихала. А Марина посвящал меня в историю армейского фанатизма:
- Есть нормальные команды, тот же «Зенит» - в принципе команда нормальная, а есть - «мясо». Одного только не пойму, зачем фанаты «Зенита» дружат с «мясниками»? «Мясники» - это же ублюдки, Ара! Они не держат слова. Как-то мы с ними договорились биться десять человек на десять человек. Мы сдержали слово, а их приперлось человек двадцать, да еще и с арматурой. Кто они после этого? И ты знаешь, «Спартак» никогда бы ничего не завоевал, если бы за него не болели люди из Политбюро.
Затем Марина начал читать антиспартаковские стихи:
И говорил Олег Романцев,
Что родом он из мексиканцев.
Какой ты, на хуй, мексиканец!
Ведь ты ж «спартаковский» засранец!
- Классные стихи! Только я не понял, при чем тут мексиканцы? Ведь Романцев не похож совсем на мексиканца…
- Да это так… для рифмы… Играть-то он все равно никогда не умел. Или вот еще послушай:
Мясник, ты снова рвешься ввысь.
Смотри, мясник, не наебнись,
Ведь в 78-м году
Ты вылетал уже в пизду.
- Здорово, Марина! Просто здорово!
- А как тебе это: «По воротам бил Хапсалис - на трибунах все уссались».
- Просто супер, Марина! Хапсалис - тот еще мазила. А на хоккее вы чего-нибудь распеваете? Как поддерживаете игроков?
- Да те же шизовки, что и на футболе, кричим. Но есть одна специальная песня:
