Но где их найти, нонконформистов?
В июне 1994 года мне в руки попал журнал «Аспирин не поможет», как бы сейчас сказали - фанзин. Издавал его московский анархист Миша Цовма. Мне его журнал очень понравился, произвел на меня впечатление. И название остроумное и содержание интересное. Оказывается, если верить Мише, в 60-е годы «властителями дум» западной молодежи были ситуационисты, Ситуационистский интернационал, созданный французским мыслителем Ги Дебором. Ситуационисты утверждали, что человечество не добилось социального освобождения потому, что оно, человечество, загипнотизировано «обществом зрелища». Наше поведение определятся образами массовой культуры, они превращают нас в потребителей-конформистов. «То, что называется культурой, - писал Ги Дебор, - отражает возможности жизни в данном обществе. Наша эпоха в основе своей характеризуется отставанием революционного политического действия от развития современных возможностей производства, которые требуют лучшей организации мира». С его точки зрения, «призывы к традиционной классовой борьбе являются серьезным непониманием позднего капитализма». «Традиционный марксистский революционный субъект», утверждал Дебор, утратил революционность, ибо он «переживает агонию отчуждения». Чтобы освободиться, нужно устроить «революцию повседневной жизни», объяснял другой ситуационист – Ванейгейм. Чтобы пробудить людей от гипноза, ситуационисты пользовались словами и символами «зрелища», только придавали им противоположный смысл. Например, они посылали к заводам сексапильных девиц, которые под видом промоутерш раздавали листки с лозунгом: «Освобождение рабочих – дело самих рабочих!». Таким образом ситуационисты надеялись, что воздействовать на подсознание обывателя, вызвать у него отвращение к «материализованной идеологии общества зрелища».
Я встретился с Мишей, как только оказался в Москве. Мне он понравился, милый парень. Сейчас он живет в Риме и в ноябре 2005 года «переименовал» один из бульваров «вечного города», названный в честь какого-то фашиста, в бульвар имени Тимура Качаравы, нашего питерского антифашиста, убитого бритоголовыми в ноябре 2005 года на площади Восстания.
Чтение «Аспирина» и общение с Мишей подтолкнули меня к тому, что лето 1994 года я потратил написание «культурологического манифеста коммунистов-революционеров» - «В поиске новой культуры». Прежде чем написать текст, я прочитал немало книг о дадаистах, сюрреалистах, итальянских футуристах. Последними я увлекался еще в конце 80-х, то тогда меня больше интересовала поэтическая составляющая их творчества, теперь же, в середине 90-х, я обратил большее внимание на их политические взгляды. Поэзия стали и скорости, презрение к обывателю, воспевание героического порыва, даже если он совершенно иррационален – вот что меня привлекло в итальянском футуризме.
В итоге появился текст манифеста, мы его обсудили и решили опубликовать в «Рабочей борьбе». Причем напечатать его, как некоторые главы книги Хулио Кортасара «Игра в классики», то есть один текст как бы вплетается в другой, читать нужно через строку: вначале то, что напечатано обычным шрифтом, а потом то, что курсивом. Обложку я украсил множеством рисунков на темы революции, буржуазного паразитизма и индустрии. По бокам, вместо рамки я пустил строкой лозунг – «Каждый номер РБ – выстрел в тело буржуазного общества!». Когда Пьер увидел этот номер, он потерял дар речи минут на пять. Конечно, с такой газетой у завода делать нечего!
Осенью 1994 года мы провели несколько открытых собраний в университете: вновь против мифа о постиндустриальном обществе, против фашизма, а также собрание, посвященное памяти двух активистов троцкистской Социалистической партии трудящихся Хосе Луиса Сундерманна и Роза Эрнандес, руководителей профсоюза работников университета Сан-Карлоса, что в Сан-Пауло. Как выяснило следствие, их убили бандиты, нанятые хозяевами комбината Usina Piratininga. Итог собраний все тот же – нулевой.
От безнадеги или от скуки мы пришли к мысли, а не провести ли в ноябре открытое собрание в московском университете, который, как мы знали, стал вотчиной Дейва? В начале ноября мы отправились в Москву в полном составе: Не поехал только Петров. На стендах информации гуманитарных факультетов мы увидели объявления с приглашением на собрание интернациональных социалистов – работа Дейва. Московские студенты сказали нам, что да, ходит сюда один англичанин, объявления вешает. Рядом мы вешали свои плакаты формата А-3, выполненные в виде плаката. «С экранов ТВ льется песня слащавого попса… мыльные оперы полощут мозги обывателей… книжные развалы пестрят обнаженной пошлостью… Авангард от искусства не ищет новые формы в социальной жизни. Он – просто экстравагантный истеблишмент. Не более. Старые рок-бунтари выродились в арлекинов и стали частью массовой поп-культуры. Ныне это «поколение дворников и сторожей» ласкает уши новой буржуазии. Иногда эти пенсионеры бьют в свои старые бубны. Но вряд ли возня крыс экс-андеграунда может кого-нибудь воодушевить», - написано было в анонсе нашего собрания. Мы предлагали студентам обсудить вопрос: «Возможно ли появление новой культуры?». Наше собрание прошло 4 ноября в гуманитарном корпусе МГУ. Собралась почти полная аудитория! После моего доклада развернулось его обсуждение, многие высказывали очень интересные и радикальные мысли. На одной копии нашего объявления кто-то нарисовал знак анархии и написал «Прошло по кайфу!». Это была удачная гастроль. Мы обменялись координатами с половиной из тех, кто пришел на собрание. Но что делать с этими «контактами»? На этот вопрос у нас ответа не было.
7 ноября мы пошли на демонстрацию московской оппозиции. В Москве это было многолюдное мероприятие. По дороге мы встретили художников из группы ЗАИБИ (за анонимное и бесплатное искусство), аудиокассету с их «музыкальным» творчеством мне еще летом подарил Миша Цовма. Они стояли под красным мохнатым ковриком, всем заинтригованным прохожим они объясняли, что это – знамя первобытного коммунизма. Оба, она и он, муж и жена, бритые налысо, долговязые, с изможденными лицами, в длинных пальто. Конечно, коммунистическое старичье накинулось на них.
- Уходите отсюда! Провокаторы!
В ответ ребята, не меняя выражение лица, отвечали: «Вы прожарили революцию! Вы просрали революцию!».
На демонстрации Янек и Андрей познакомились с двумя девицами, и те несли даже наш флаг, а потом поехали с нами в квартиру, где мы остановились. Не знаю, что делал Янек со «своей» девицей, но та, что понравилась Андрею, красивая такая, восточного типа, недавно перенесла операцию по удалению аппендицита, и поэтому не могла снять джинсы. Я, Володька и Федор, хозяин квартиры, сидели в это время на кухне и обсуждали план создания московского отделения «Рабочей борьбы».
- Может быть, нам помогут эти девушки? – предположил Володька.
Слыша шорохи и стоны, доносящиеся из комнаты, я ответил:
- Может быть.
Время показало, что наши с Володькой надежды были напрасными. В Москве мы отделение не создали, а питерское - не росло. Что бы мы не делали – все бесполезно.
Я думал, читал Огюста Бланки и Петра Ткачева, теоретиков тактики заговора. Бланки – тот был не только теоретиком, но и участником ряда заговоров и путчей. Бланки и Ткачев доказывали, что пассивность населения – не меньший враг революции, чем государство и его репрессивный аппарат. Одновременно я познакомился с теорией элит итальянского социолога Вольфредо Парето. История развивается благодаря противостоянию элиты и контрэлиты. Контрэлита зарождается и развивается на периферии общества из отщепенцев, которые не признают власть элиты. Обыватель в этом раскладе не принимает никакого участия, а в решительный момент поддерживает сильнейшего. Мне показалось, что теория Парето имеет переклички с гумилевской концепцией пассионарности и идеями, изложенными… Лениным в брошюре «Что делать?». Что такое революционная партия, если не контрэлита? Кто такие революционеры, которые, как писал Ленин, отдают революционной работе всю свою жизнь, все свое время, а не только воскресные вечера, если не пассионарии? Таким образом, я пришел к заключению, что бланкизм, ленинская концепция партии, теория элит Парето, теория пассионарности, а также народническая теория «критически мыслящих личностей» пересекаются и великолепно дополняют друг друга.
