Конечно, с женщиной, находящейся в заключении, многое может случиться. Особенно с красивой женщиной из гедонистского Столетия…
Харлан решительно отбрасывал эту мысль всякий раз, как она приходила ему в голову; подобная возможность была одновременно и более вероятной и более ужасной, чем смертная казнь, и ему было страшно даже думать о ней.
Он стал думать о Твисселе.
Старика нет в 575-м. Где он может находиться в эти ночные часы? Почему он не спит? Старики должны отдыхать.
А вдруг члены Совета совещаются? Что делать с Харланом? Что делать с Нойс? Как поступить с незаменимым Техником, которого до поры до времени нельзя трогать?
Харлан уже не сомневался в правильности своей догадки. Он поджал губы. Даже если Финжи поторопился сообщить о вторичном нападении Техника, его донос ровно ничего не меняет. Новое преступление едва ли может существенно усугубить его вину и нисколько не уменьшает его незаменимость.
А Харлан вовсе не был уверен, что Финжи непременно донесёт на него. Уже одно то, что Вычислитель струсил перед Техником и всё ему рассказал, ставило Финжи в смешное положение, и он вполне мог предпочесть молчание.
Эта мысль навела его на размышления о Техниках как о группе людей с общей судьбой и интересами. В последнее время такие мысли редко приходили Харлану в голову. Его несколько необычное положение личного Техника Твиссела и Наставника Купера отдаляло его от товарищей по профессии. Но другие Техники тоже держались порознь. Почему?
Почему и в 575-м и в 482-м он так редко виделся или разговаривал с другими Техниками? Почему они избегают друг друга; почему ведут себя так, словно разделяют дурацкие предрассудки Вечных в отношении самих себя?
В своих мечтах он уже принудил Совет к капитуляции по всем вопросам, касавшимся Нойс, и теперь выдвигал новые требования. Техники должны получить право создать собственную организацию, они должны чаще встречаться друг с другом, больше дружить: должен быть положен решительный конец их бойкотированию.
Засыпая, он уже видел себя бесстрашным героем-революционером, совершающим рука об руку с Нойс великий социальный переворот внутри Вечности.
Его разбудило настойчивое хриплое бормотанье звукового сигнала. Собравшись с мыслями, Харлан кинул взгляд на маленькие часы над кроватью и глухо простонал.
Разрази его Время! Кончилось тем, что он проспал.
Не вставая с постели, он дотянулся до нужной кнопки, и квадратное окошко в двери обрело прозрачность. Лицо Вечного, стоявшего за дверью, было ему незнакомо, но в нём чувствовались властность и уверенность.
Харлан открыл дверь, и в комнату вошёл человек с оранжевой нашивкой Администратора.
— Техник Эндрю Харлан?
— Да, Администратор. У вас есть дело ко мне?
Однако Администратор, казалось, даже не заметил вызывающего тона, которым был задан этот вопрос.
— Вам была назначена на сегодняшнее утро встреча со Старшим Вычислителем Твисселом.
— Ну и что?
— Меня послали сообщить вам, что вы опаздываете.
Харлан удивлённо посмотрел на него.
— Послушайте, что всё это значит? Ведь вы не из 575-го.
— Я работаю в 222-м, — последовал ледяной ответ, — Помощник Администратора Арбут Лемм. Я отвечаю за организационную сторону мероприятия и во избежание ненужных толков предпочёл не пользоваться видеофоном.
— Какое мероприятие? Какие толки? О чём вы говорите? Послушайте, я почти каждый день встречаюсь с Твисселом; он моё непосредственное начальство. Какие толки это может вызвать?
Несмотря на все попытки Администратора сохранить официальную бесстрастность, его взгляд выразил крайнее удивление.
— Разве вы ничего не знаете?
— О чём?
— Сейчас в 575-м происходит заседание Специального Комитета Совета Времён. В вашем Секторе только об этом и говорят.
— Они хотят видеть меня?.. — не успев договорить до конца, Харлан подумал: «Ну, конечно же, они хотят видеть меня. Кому ещё, как не мне, может быть посвящено это заседание?»
Теперь он понял, почему так веселился вчера ночью Младший Вычислитель, встретивший его у дверей Твиссела. Вычислитель знал о предстоящем заседании Комитета, и ему смешно было даже подумать, что Техник надеется в подобный момент встретиться с Твисселом. «Очень смешно», — с горечью подумал Харлан.
— Я только повинуюсь полученным мной распоряжениям, — сказал Администратор, — больше мне ничего не известно.
И удивлённо добавил:
— Неужели вы ничего не слышали?
— Техники отличаются нелюдимостью; они ведут замкнутый образ жизни! — с едким сарказмом ответил Харлан.
Пятеро, не считая Твиссела! Шесть Старших Вычислителей! Шесть Старейшин Совета Времён!
Месяц назад честь завтракать с такими людьми за одним столом ошеломила бы Харлана; мысль об олицетворяемой ими ответственности и могуществе сковала бы ему язык. Они бы казались ему сказочными великанами.
Но сейчас они были его врагами; хуже того — судьями. У него не было времени для благоговейного трепета; ему надо было срочно придумать план действий, выбрать линию поведения.
Члены Совета — если только Финжи вторично не донёс на него — могли рассчитывать застать Харлана врасплох. Днём в Харлане окончательно окрепла уверенность, что Финжи не решится сделать из себя посмешище, публично сознавшись в оскорблении, нанесённом ему Техником.
Как ни мало было это преимущество, пренебрегать им не стоило. Харлан решил выжидать, пока не будет произнесена фраза, знаменующая начало военных действий. Пусть они сами сделают первый шаг.
Однако члены Совета не спешили. Сидя за скромным завтраком, они безмятежно разглядывали Харлана, словно он был интересным экспонатом, подвешенным в музейной витрине на слабых антигравитаторах. С мужеством отчаяния Харлан стал по очереди рассматривать своих сотрапезников.
Он знал всех присутствующих по их прославленным именам, а также по объёмным изображениям, которые то и дело попадались в ежемесячных информационных стереофильмах. Эти фильмы предназначались для обмена опытом между Секторами, и Вечные всех рангов, начиная с Наблюдателей, обязаны были регулярно являться на их просмотры.
В первую очередь его внимание привлёк Август Сеннор — совершенно лысый человек, даже без бровей и ресниц. С близкого расстояния это безволосое и безбровое лицо производило ещё более странное впечатление, чем со стереоэкрана. Кроме того, Харлан много слышал о сильных разногласиях между Сеннором и Твисселом. И наконец, Сеннор не ограничивался разглядыванием Харлана. Он буквально засыпал его вопросами, задавая их резким пронзительным голосом.
