Книга Идиотам просьба не беспокоиться, страница 28. Автор книги Тибор Фишер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Идиотам просьба не беспокоиться»

Cтраница 28

Нет, ваш покорный слуга и честный убийца (убивая людей, мы порождаем духов) делает это исключительно для удовольствия и только руками, как и пристало художнику. Мистер Умелые Руки из графства Умелые руки. Это я.

Первое убийство бывает только раз в жизни, поэтому нужно сделать все так, чтобы потом было что вспомнить.

Нужно столько всего продумать. Кто будет жертва – кто-нибудь из знакомых или совсем посторонний человек? Как к нему подобраться? Что потом делать с телом? Надо тебе, чтобы тебя поймали, или нет? Или ты все проделаешь vers libre [12] , безо всякого плана, исключительно из интереса, получится что-нибудь или нет?

Будем искренними и честными, потому что честность – это единственное, что должно присутствовать в кровожадных порывах художника. Прикончить жену, настырного начальника, отца или мальчика-почтальона – это дает соприкосновение с природой, но также и предполагает, что ты просто готов принять то дерьмо, которое неизбежно накапливается в любом обществе. В этом-то и проблема, что каждый может придумать причину пойти убивать ближних.

Чтобы поднять честность на уровень гениальности: самое шикарное убийство – убийство однонаправленное. Когда мужчины убивают женщин (или мужчин, которые служат заместо женщин) ради забавы. Есть же разница между тем, чтобы прийти в бар и убить человека, который пролил твое пиво (после чего уже больше никто не прольет его впредь, во всяком случае, вряд ли такое желание возникнет), и чтобы убить человека, который занимался своими делами и вообще не смотрел в твою сторону (тогда в следующий раз, когда ты придешь в этот бар, на тебя будут смотреть уже все). Убийство ради убийства. Впрочем, надо признать, что и с другой стороны тоже бывают весьма впечатляющие примеры: все эти черные вдовы, имеющие неплохие доходы по страховым полисам, и царственные отравительницы, которые прокладывают себе путь к трону, щедро расточая яд. Но где награда? Где наслаждение процессом? Когда ты душишь красивую женщину ее собственным дорогим бельем (прошу обратить внимание на иронию), ты говоришь: «Ну и черт с ней, всегда найдется другая», – даже если ты сохраняешь пару частей ее тела у себя в морозилке, чтобы потом сделать из них украшения или для посмертной некрофилической оргии. В конце концов все сводится к одному – к твоей неизбывной тоске, – и прикончить невинную женщину есть признак крайне подавленного состояния.

Как говорится, выбор за вами. Но вам потом с этим жить.

И такой еще вопрос: на каком этапе твои периодические старания приобретают высокий статус серийного убийства? Убьешь одного, и вряд ли на это вообще обратят внимание; подпорченный кусок мяса, который забыли убрать в холодильник, детские ролики, осиный укус – любой случай, любая осечка могут выступить в роли убийцы. Убьешь двоих… ну, это может быть просто везение. А вот если троих – это уже заявка на членство в Каин-клубе. Больше трех – тут уже следует быть осторожным, иначе тебя примут за настоящего маньяка вроде Уэстов, Гейси, Банди, Даймера.

Мне пришлось позаботиться о своей подруге, потому что она трахалась на стороне. «Что?! – скажете вы. – После всего вышесказанного, банальное crime passionnel [5] ?! Как это скучно.» Нет, это продвинутый уровень (оцените, какой я умный). Откровенность бывает разных достоинств. Есть больше, есть меньше. Сколько ветчины надо положить на бутерброд, чтобы он был бутербродом с ветчиной? И если какая-то вещь выглядит как бутерброд с ветчиной, то это еще не значит, что это он и есть. Когда я признаюсь, что виноват в ее смерти, я делаю это так, что у слушателей невольно возникают сомнения. Как это было: я просто вспылил после трудного неудачного дня или воспользовался благоприятной возможностью освободить еще одну душу от бренного тела при обстоятельствах, которые, как я доподлинно знал, скостят мне срок на энное количество лет, если дело дойдет до суда?

Те же самые подозрения возникают, когда я говорю, что заодно отправил на тот свет и ее любовника. Я и вправду был настолько passionnel [6] , или мне просто хотелось немного развлечься? А когда пришел этот мальчик из пиццы с доставкой на дом, и я порубил его в капусту, вот тут уж действительно невозможно поверить, что я просто не мог себя удержать.

На вашем месте я бы убивал где-нибудь в провинции, так чтобы, когда вы вернетесь в Лондон, о ваших подвигах никто не знал.

Я всегда выступал за восторженное возбуждение и против чернухи. Убийство – это тоже искусство. Главной заботой матушки было счастье, а ее ремеслом – неприятие скуки и человеческой тупости. Я не знаю, унаследовал ли я что-нибудь от отца (и меня, если честно, это ни капельки не волнует). Мне от него ничего не надо. Все, что во мне есть хорошего, я взял от мамы, и особенно – терпение. Она выжидала иной раз четыре месяца, прежде чем паковать чемоданы и ехать куда-то еще в вечных поисках счастья. В период от одиннадцати до шестнадцати лет у меня сменилось тридцать два разных учителя рисования и я очень старался, чтобы они меня ничему не научили. Мне не хотелось, чтобы кто-то из них поощрял мои таланты, а потом, когда я в итоге стану знаменитым, приписал бы себе все заслуги.

С тех пор как мама дала мне первые карандаши, я не мечтал ни о чем другом, кроме как стать художником. Долгое время я думал, что мое имя – Джон Смит – будет большой помехой. Я был молод и глуп. Твои работы должны делать имя ярким и выразительным, а не наоборот. И все-таки дискриминация существует. Вопиющая дискриминация. Достаточно просто заглянуть в справочник; хотя фамилия очень распространенная, у нас не было ни одного премьер-министра по фамилии Смит. В числе великих художников Смиты тоже не фигурируют. Когда американцы высаживались на Луну, разве у них в экипаже был Смит? Хотя бы одному Смиту дали Нобелевскую премию? Вывод напрашивается сам собой: существует глобальный заговор, цель которого – не допустить Смитов к успеху. Возьмем лондонский телефонный справочник. Двадцать страниц одних Смитов. Но когда враги дружно, единым фронтом, выступают против тебя, тебе стоит сказать им искреннее, от души «спасибо», потому что благодаря их усилиям твоя неминуемая победа станет гораздо ценнее и слаще, когда ты с боем прорубишься через их плотный строй.

В школе я не рвался за хорошими отметками и не забивал себе голову знаниями, которые не пригодились бы мне в достижении моей мечты стать художником. Вместо этого я придумывал себе новое имя. Я понимал, что я еще слишком молод, чтобы создавать истинные шедевры (художник должен смотреть на мир широко распахнутыми глазами), так что я начал готовить свою легенду с нового имени. Я всегда выступал против спешки и суеты и за спокойные размышления. Так что почти все свое время я посвящал изобретению имени, подходящего художнику с мировым именем; Рон Астрономия, Гав Мерседес, Невероятная Секс-Машина, Бинго Пристыженный, Гланды-и-Руки, Эр Дарио, Сэмми Тюлень, Фил Одинокий, Янн Вонк, Ху-Ха в Гондаре и еще сотни других, не таких хороших имен, пока я не остановился на Джонни Гении. Мне казалось, что это имя говорит об уважении к моим корням и вводит важный элемент устремления в будущее – чего я собираюсь добиться, – и при этом легко произносится и в орфографическом плане не представляет трудностей для студентов художественных училищ, когда они будут писать работы о моем творчестве.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация